Книга является вольным литературным продолжением сериала от СТС "Восьмидесятые".
Александр закрыл дверь в магазин и повесил табличку с надписью «Учёт».
"Наконец-то можно отдохнуть." - от этой прекрасной мысли он расплылся в улыбке.
Собрав выручку из кассы, Саша уселся её считать. Сумма выходила неплохая. Да что там! Сумма была очень даже хорошая! Скажи ему месяц назад, что он будет зарабатывать столько за день…Да и день пока не закончился!
А ведь удачно это он угадал с плакатами и рекламой! Магазин стоял недалеко от станции метро. И с утра до вечера мимо книжного проходили десятки, а то и сотни людей. В один день Саша был шокирован, увидев, что у его "литературной забегаловки" столпилась очередь!
Он твёрдо решил взять продавца и сказать Лёхе, чтобы тот озаботился расширением торговой площади.
Спрятав деньги в сейф, Александр включил новенький кассетник и попытался расслабиться.
Песня попалась довольно подходящая. Анжелика Варум пела "Городок". Саша прикрыл глаза и стал погружаться в переливы мелодии и слов.
Телефон надо отключать! Хорошо, что новенький кнопочный пиликает, а не грохочет, как старый дисковый.
Саша вздохнул и снял трубку.
- Привет, Лёша! Ну, наконец-то! Ты куда всё пропадаешь?
- Всё нормально, братан, - на том конце прозвучал довольный, немного ленивый голос. - Я приеду? Ты не занят?
- О чём речь - Саша искренне обрадовался. - Приезжай, Лёха!
Они отдыхали уже час. Лёша приехал с бутылкой коньяка и закуской, и старые друзья прекрасно проводили время.
- Я вот тебя, в натуре, уважаю! - Лёха, в красном пиджаке и с золотой цепью на шее обнял Сашу. - В натуре, братан! Ты же мне реально как брат родной!
Саша, уже прилично осоловевший, обнял лучшего друга.
- И ты мне. Я за тебя, в натуре…
- И я за тебя!
Такое интеллектуальное времяпрепровождение не было частым, но иногда случалось. Однако, сейчас, повод был более чем достойный.
- Так значит, ты у нас теперь будешь женатый? - Шурик скормил Лёхе кусок колбасы. Тот послушно съел, икнул и кивнул.
- Катя - девчонка, что надо! Влюбились друг в друга с первого взгляда!
- Так вы со школы же ещё общаетесь? – напрягая мозг вспоминал Александр.
- Дааа… - протянул Лёха. – Но втюхались год назад…Вытащила она меня из одной неприятной истории…
- Уважаю, - кивнул уже конкретно пьяный Саша. - Катюха - девчонка мировая! За Катюху!
- За Катюху!
Они раздавили уже вторую бутылку коньяка, когда в кабинет зашёл боец Лёхи по кличке Слон, сжимая в руке телефонную трубку.
- Лёха, нам пора уже. - скромно сказал он. Скромный Слон было зрелище удивительное. Здоровенный двухметровый амбал, лысый, топтался у порога, как провинившийся школьник.
- Он уже никакой, - сказал Слону Саша, кивая на храпевшего друга.
- Ох-хо, опять. - бугай привычно приподнял с одной стороны босса, а с другой ему помогал Саша (ну как помогал, чисто для вида, держал за руку). Таким образом они вытащили его из магазина и усадили в джип. Лёха что-то неразборчиво кричал, хлопал в ладоши, а потом полез целоваться.
Саша и Слон его с трудом усадили. И только когда Лёха захрапел, Слон, попрощавшись, сел за руль и уехал.
- Ещё одного потеряли, - усмехнулся Саша, глядя вслед джипу, а потом вытер лицо горстью снега.
Он как-то не сразу заметил, что у магазина стоит человек десять.
Ситуация складывалась забавная. Из магазинчика, закрытого на учёт, выносят пьяных бандитов.
Из книжного магазинчика.
- Магазин отроется через пять минут, - не сдерживая улыбки, сказал Саша. - У нас новый привоз.
В толпе раздались смешки. Люди всё понимали и принимали, как есть новые реалии жизни.
Февраль подходил к концу. Ветер с холодного и снежного сменился на холодный и дождливый. И всё-же уже запахло весной. Снег превращался в грязь, грязь - в воду. Ну а вода, первыми робкими ручьями побежала по улицам.
Запахло весной.
Саша сидел в кресле и пил минералку. На календаре было 23 февраля, но на улице уже давно наступило двадцать четвёртое, просто Александр забыл оторвать страничку настенного календарика.
Вчера гудели знатно. Сначала хотели посидеть только вдвоём: Лёха (который, хоть и не служил, но 23 отмечал по-советски, с размахом) и сам Александр (который, хоть и служил на границе, но про армию не очень любил вспоминать).
Вдвоём, однако, не получилось - к ним прибежал старый знакомый Рома, на радостях сообщив, что "наших амнистировали". Под нашими Рома, да, если честно, и Саша с Лёшей имели ввиду защитников Белого Дома. Так всё и совпало, что они вчетвером (к ним пришёл ещё один знакомый, которого звали Ваня и с которым Саша был знаком не очень хорошо, зато Лёха знал его и отзывался как о человеке редкой порядочности).
Гудели весь вечер и всю ночь.
- Вот и нагуделись, - вздохнул Александр, прикладывая холодную бутылку ко лбу. - Всё, хватит.
Он встал и, немного шатаясь, подошёл к календарю.
Оторвал лист.
- Четверг. - Саша тупо уставился на бумажку календаря, потом вздохнул - Значит, завтра пятница. Неплохо, неплохо.
По субботам Александр сделал себе выходной. По воскресеньям и так не работал.
Он вернулся в кресло, положил ноги на стол и блаженно закрыл глаза.
Нет, телефон однозначно надо отключать! Он как-будто издевается!
Саша взял трубку.
- Алло? Доброе утро, Сергей Николаевич! Не утро?
Ларин посмотрел в окно, а потом на часы. Действительно, уже было не утро. Стрелки показывали 13 часов 55 минут.
Нет, надо всё-таки завязывать с такими посиделками.
К реальности его вернул что-то говорящий редактор "До 16 и старше". Кажется, что-то просил.
- Как называется? - переспросил Саша. - Да нет, слышал. У меня на складе есть. Так, сейчас запишу.
Он стал искать ручку, но за отсутствием таковой взял карандаш.
- Кондрашов. А название какое? "Путешествие американиста".
Александр кивнул зачем-то хотя Сергей Николаевич его не видел.
- Да, без проблем. Завтра будет. А вы сможете в субботу? Хм… ну ладно. Я в субботу не работаю. Слушайте, а давайте у нас в квартире! Ну да, мне тоже кажется, что отличная идея!
Саша посмотрел в недавно заведённый ежедневник.
- Я буду часов в одиннадцать дома. Если, задержусь, то мама ключ хранит под ковриком у соседской двери. - Шура рассмеялся. - Да, у нас всё по простому, как и раньше.
Он попрощался с журналистом и откинулся в кресле, на этот раз вынув шнур телефона.
Вообще, Сергей Николаевич бывал у них дома и раньше. Он относился к поколению молодых, новых, свежих журналистов, которые пытались делать другое телевидение. Их было много, но страна знала не всех.
Впрочем, так зачастую и бывает. Вот мэтров знали и, что скрывать, любили все. Наибольшим почтением, по мнению Саши, пользовался Листьев. Он нравился Ларину, хотя парня полгода назад и покоробило от высказывания о защитниках Белого Дома. Но политика Шуру интересовала мало.
"Пора ехать на склад". - вздохнул про себя Александр и стал одеваться.
На двери повесил табличку "Уехал на склад". Потом дописал "Буду в 17. 00". Надо всегда давать клиентам понять, что их время ценят и что продавец будет вовремя.
Продавца ещё искать…
Саше почему-то совсем не хотелось пускать чужих людей в магазин. Сон, приснившийся недавно, был не просто так. Видно, таким образом сознание давало понять, то, чего Саша не признавал. Он привязался к этому маленькому магазинчику.
Погода была мерзкая. Да ещё и троллейбус опаздывал.
Ларин топтался на пустой остановке, натягивая поглубже меховую шапку. Город его не радовал. То есть ему нравилась Москва, но сейчас смесь грязи, снега и дождя была совершенно невыносима!
Троллейбус приехал с опозданием. Были бы на остановке бабки, то устроили наверняка скандал. Но бабок не было. Был Саша. Он зашёл в салон, расплатился с кондуктором, сел и стал смотреть в окно.
Троллейбус тронулся.
Каждый очередной поворот, улица открывала город с новой стороны. Саше, уже видевшему это больше ста раз, всё равно было интересно. Крутился снег, проплывали сквозь него билборды и баннеры рекламы, сновали машины, как старые, видавшие виды автопромные, так и новые.
Москва, да и Россия, всё переживёт. Сколько их обеих бедных, трепало, сколько крови проливали. Но стоят!
Саша даже улыбнулся. И чего его пробило на такие мысли. Город как город. Не плохой и не хороший. Точнее, всё-таки хороший.
И вообще, скорей бы настоящая весна.
На складе никого не оказалось. Не удивительно. Не в первый раз. Однако, Александр торопился и поэтому бросился искать кладовщика. Вообще, склады эти принадлежали Лёхе, а книги занимали малую часть одного из огромных ангаров.
- Кладовщика от четвёртого не видали? Четвёртый склад открывали? Митрофаныча не видали? - Саша носился по переходам и другим ангарам, ища кладовщика.
Вернувшись к ангару, он обнаружил пропавшего сидящим на своём месте.
- Митрофаныч, ты где ходишь? - рассердился Саша.
Пожилой мужчина в ватнике и видавшей виды меховой шапке добродушно усмехнулся.
- Это где ты ходишь, Саша? А? Забыл совсем про нас. -он покачал головой.
- Дел полно, Митрофаныч. - парень испытал лёгкий укол стыда. – Магазин-то стал прибыль приносить.
- Иди ты! Во дела!
- Сам в шоке. - улыбнулся сменивший гнев на милость Шурик. - Мне книги забрать надо.
Митрофаныч, заваривая чай, кивнул.
- Надо, так забирай.
Найти среди коробок с сотней книгами одну единственную было сложно. Но Шурик справился. Он вытащил на свет зелёный томик, покрутил в руках, а потом убрал в спортивную сумку, по пути захватив пару спортивных журналов для Митрофановича.
- Как-нибудь поболтаем. - сказал на прощание Саша, пожимая пенсионеру руку. - Вот отпуск возьму, да Лёха продавца наймёт и свободней буду.
- Давай-давай. - пожилой сторож пожал руку Александру. - Надо освежить шахматишки.
Торговля в этот день шла довольно бойко. Саша, уставший, освободился опять позже, чем должен был по расписанию. Но в конце-концов он на склад отлучался.
Капитализм диктовал новые условия работы, непривычные советскому человеку. Однако советский человек повидал столько всего на своём веку, что новые экономические реалии воспринимал как очередное злоключение, ещё не самое плохое. Хотя, конечно, хорошего тоже было мало. Полные масштабы надвигающейся катастрофы слабо кто представлял. Саша - точно нет.
- Лёха звонил, сказал, что в субботу придёт, - прокричала из своей комнаты мама, пока Саша ужинал.
- Холошо, - пробубнил Ларин с набитым ртом.
- Сначала жуй, а потом говори, - откликнулась мама. – Не забывай, что ты в субботу утром к тёте Зине уезжаешь, ты обещал ей отвести сервиз.
Саша налил себе чаю, но пить не спешил, а любовался янтарной жидкостью.
- Да, я помню. Часов в восемь. – он крикнул в комнату. – К нам Сергей Николаевич придёт, я ему книгу обещал!
- Отлично! – раздался ответ мамы. – Спроси как дела у его отца!
Москва встретила пятницу настоящим дождём. Саша, уверенный, что погода уже давно свихнулась, даже не удивился, садясь в троллейбус.
Вокруг народ суетился на улице, прыгал через появившиеся лужи, а машины буксовали на поворотах.
В магазине в первой половине дня клиентов не было. Хотя, к ужасу Саши, один все-таки пришёл. Точнее пришла.
- Шурка! Привет!
Аллочка ворвалась в торговый зал, когда Саша наливал чай. От неожиданности Александр чуть на разлили весь кипяток на себя.
- Привет, - улыбнулся он девушке, скорчив такую гримасу, будто у него заныли разом все зубы. – Какими судьбами ты тут?
Алла, скинув пальто прямо на книги и отбросив в сторону сумочку, уселась на стул. Это была очень яркая девица! Рыжие волосы, макияж и модные сапоги, всё это будто подчёркивало, какая она ураганная.
- Выходной, Сашок, я совершенно свободная сегодня. Чайком попотчуешь одинокую девушку?
- Ты же не работаешь нигде... - улыбнулся Александр.
Саша налил ей чай, достал печенье, с горечью понимая, что как минимум часа два Аллу нельзя будет выпроводить под предлогом обслуживания посетителей. А это значило только одно: следующие два часа придётся Александру терпеть флирт и кокетство влюблённой в него Аллы Шиловой. Как надеялся сам Саша, влюблённой безнадёжно.
На самом деле, если говорить честно, Алла не вызывала у него неприязни. Они действительно знали друг друга со второго класса, семьи дружили, да и девчонка была совсем неплохая. Однако в один момент госпожа Шилова решила, что влюбилась в Александра. Нет, сама она это ему не говорила, конечно. Но всё поведение стало настолько приставучим, что иногда Саша не знал, куда от неё деться. Огонь в топку этой нежданной страсти, выражавшейся в том, что Аллочка стала бегать за Сашей везде, вкидывала Светлана Семёновна – мама Аллы, которая очень хотела уже хоть за кого-то сбагрить свою дочку. А Саша был не просто «за кого», он был очень даже неплохой вариант. Правда, возникало порой у Александра ощущение, что главную роль в столь деятельном участии построения личной жизни дочери играло на желание счастья для Аллы, а желание поближе сойтись с семьёй Лариных.
Семьёй…Саша, уже и забыл, когда они все втроём собирались за одним столом, как нормальная семья: папа, мама и он сам.
От размышлений его отвлекло стрекотания Аллочки, которая, помахивая печенькой, что-то активно обсуждала и сама же смеялась собственным остроумным шуткам. Остроумным, конечно по её мнению.
Саша улыбнулся. Совершенно искренне. Глядя на Аллу, он вспомнил детство, ребят, игры. Ой, как, они дрались с Лёхой, иногда их даже разнимали! А после пятого класса вдруг, как-то неожиданно стали чуть ли не лучшими друзьями.
Когда Шура слышал песню "Городок" он вспоминал свой двор, своих друзей и одну очень необычную девушку.
- Александр, иногда мне кажется, что тебе всё-равно что я говорю.
Он вздрогнул и посмотрел на Аллу. Та с наигранной суровостью погрозила ему пальчиком.
- Милый Александр! Вы явно погрузились в лирическое забвение.
- Куда уж мне, - Саша засмеялся. - Так что там твоя подруга?
- Ну вот, я рассказываю. Пошли мы с ней…
Пятница всегда тянется долго. Если у каждого дня недели есть свои особенности, то у пятницы эта особенность - тянуть время. Саша уже устал смотреть на часы, стрелка которых, кажется, если и не пятилась назад, то точно прилипла к месту.
Алла ушла, оставив после себя сладко-противный запах духов и недопитый чай. Однако в этот раз они действительно довольно мило поболтали. Закрывая за девушкой дверь, Саша даже подумал, что если бы не постоянный флирт со стороны Аллы, из них могли бы получиться неплохие друзья. Вообще, Саша верил в дружбу между мужчиной и женщиной. Не просто верил, а знал, что такая существует. Хотя это всегда очень специфическая дружба, зачастую граничившая с каким-то риском, что-ли. Наверное настоящая женско-мужская дружба может появиться только с годами.
Выручка шла хорошо. При этом спрос начался уже не только на экономическую литературу. Очень неплохо брали детективы. Как классику, так и относительно новые. Чейза, например. Саша не очень это понимал. Зачем в 1994 году в России нужно читать детективы? На улице выйди - вот тебе и детектив. Или даже боевик. Но люди покупали. А пока есть спрос, будет предложение.
Александр закрыл дверь. И улыбнулся. На него нашло лирическое настроение. Он вдруг подумал, как старина магазин будет здесь два дня один-одинёшенек.
Саша посмотрел на улицу и даже замер от неожиданности. Кажется, зима решила извиниться на прощание перед уходом за все те безобразия, которые творила.
На улице тихо шёл снег. Пушистый, белый, настоящий снег укутывал дома, дороги и прохожих. Город постепенно превращался в сказку. И Саша решил насладиться ей полностью. Он не пошёл на остановку, а направился вдоль улицы. Как здорово идти и не о чём не думать. Будто весь мир вдруг резко исчез и превратился в снежную пелену. За ней скрывались все волнения и неурядицы, все смятения и все невзгоды.
Александр вздохнул. Этот вечер успокаивал.
Он шёл мимо горящих цветными огнями витрин, мимо Макдоналдса, уже не удивлявшего москвичей (Саша сам помнил, как впервые попал в это заведение и как ему там понравилось). Шёл мимо бесконечных казино, сулящих мифические выигрыши, стоит только поставить на нужное число.
До дома идти было около часа. Правда, шагать можно было по прямой, никуда не сворачивая. Саша шёл и, глядя на этот снег, дома, краски, невольно пытался что-то вспомнить. Какая-то мысль вертелась в голове, какое-то воспоминание, очень давнее, будто из сна или другой жизни.
Шесть лет назад он так же шёл по такой же зимней Москве. Шёл, ненавидя весь мир, шёл, терзаемый таким гневом, такой злобой…Тогда его не успокаивал, а раздражал и снег, и предновогодняя Москва.
Она не дождалась. Не пришла. Просто написала письмо, что не видит смысла больше быть вместе. И это за неделю до дембеля! И это после того, как они почти решили пожениться.
Саша вздохнул. Даже сейчас, спустя столько лет, эти воспоминания что-то всколыхнули в груди. Не боль расставания, но видно тот самый осадочек, который, как говорят, остаётся. Саша набрал прохладный воздух грудью и выдохнул. Он и сам был виноват. Раздолбай, родительский сынок, который на мир смотрел сквозь модные очки. Изменила его не армия, как часто говорят отслужившие. Изменила его она. Карина. Девочка, с которой он сидел за одной партой и которая была его первая и похоже, что единственная любовь (если, конечно, у Аллочки ничего не получится). Они встречались с восьмого класса и уже планировали, как после армии поженятся. Вот только не получилось. Карина, пока Александр развлекался на Камчатке, сидя на КПП и греясь у вонючей буржуйки, нашла себе другого.
Саша не стал подробно узнавать, кого именно. Просто другого.
Этого было достаточно.
Этого и одного письма, в котором Карина рассказала, что всегда мечтала о взрослом и самостоятельном мужчине, коим Саша никогда не будет. Не «не был», а именно не будет.
Сначала он был в гневе, даже хотел остаться на Дальнем Востоке, чтобы ей доказать, что он самостоятельный. Но потом, поостыв, понял, что доказывать кому-то что-то самое глупое, что может сделать в данной ситуации человек. Поэтому Александр спокойно дождался дембеля и отметил его с друзьями: сержантом Руставели (это была его настоящая фамилия, правда, звали Сашиного друга не Шота, а Тигран) и рядовым Василем Бондаренко, который, утешая незадачливого жениха, всё повторял, разливая водку по стаканам:
- Я не разумию, навищо тоби ця погана дивчина потребна?
Прощались друзья, уверенные, что ещё много раз пересекутся. Встретятся либо в Москве, либо в Тбилиси, либо в Киеве. Страна у них большая, как говорил Тигран, коммуналка настоящая.
Кто же мог предположить, что всего-лишь через три года этой коммуналки не будет, а огромная великая страна уйдёт в историю. Впрочем, даже в 1994 году ещё у многих было ощущение, что это не навсегда, что это ошибка, недоразумение, которое скоро закончится.
Увы, всё только начиналось.
Тогда, в 88-м Сашу волновали не политические вопросы, не речи Михаила Сергеевича и даже не война в Афгане. Все его мысли были посвящены тому, как вернуть Карину, как доказать Карине, что он достоин.
Если в компании друзей обида заглохла, то уже на подлёте к Москве она ударила с двойной силой. Папа и мама всё знали, но отнеслись к этому со взрослым спокойствием. Это сейчас Александр понимал, что так и надо, что это правильно. А тогда в нём клокотал вулкан эмоций.
И вот тут на помощь пришёл Лёха, который буквально затащил Шуру в водоворот каких-то совершенно непонятных действий и событий. Они куда-то ездили, с кем-то дрались, с кем-то договаривались. Всё это продолжалось почти полгода, пока, наконец, Саша не понял, что воспоминания о Карине никак не отдаются в сердце.
Он забыл её и принял выбор девушки.
Но после этого пришло внутреннее опустошение. Саша вдруг осознал, что ему ничего ни от кого не надо. Он просто лежал на диване месяцами и смотрел видик, иногда пил пиво с Лёхой. Мама не ругалась, только чаще стала приглашать Аллочку. Папа слишком занят стал. Он и до развала Союза был на высокой должности и редко бывал дома целый день. А в последние годы СССР, во время этой непонятной переходной экономики, и совсем пропал.
Тут и появился магазин, который Лёша, по его словам, купил по дешёвке и совсем не знал, что делать с этой лавкой. Шурик догадывался, что друг не купил, а просто "отжал" этот магазинчик, так как старина Лёха Теплов был тот ещё предприниматель. Однако тогда Саше было всё-равно. И когда Лёша попросил его немного поработать в "магазе" потому что за помещением и товаром надо следить, а у Лёши ребята все заняты, Саша не отказался. Он понимал, что это бесполезное дело, но Лёха был его другом. А друзьям не отказывают.
Прошло четыре года, как он здесь. Нельзя сказать, что время потрачено зря. Он успел поучиться в университете, даже экстерном закончить его, (не без помощи папы, конечно, который позвонил кому и куда надо).
Впрочем, раздолбаем Саша уже не был. Пару раз он даже думал, что сейчас Карина вполне могла бы быть им довольна. Только теперь эти редкие мысли вызывали теперь улыбку.
Саша замер на перекрёстке перед светофором. Лишь спустя пару секунд до него дошло, что во-первых светофор не работает, а во-вторых он прошёл мимо дома. Целый квартал.
Да, правда, какой-то волшебный снегопад.
Февральское субботнее утро было холодное и тёмное. Город спал. Конечно, Москва, как и Нью-Йорк никогда не спит, но сейчас старушка Первопрестольная явно дремала. У многих сегодня выходной. Лишь одинокие ЗиЛы расчищали улицы, да проносились милицейские машины.
Саша стоял на остановке, сжимая в руках коробку для маминой подруги. За прошедшую минуту Ларин так назевался, что даже стала болеть челюсть. Он причмокнул и посмотрел по сторонам, надеясь увидеть троллейбус.
Страшная догадка пришла неожиданно.
Суббота…
По субботам троллейбус не ходил.
Хорошо, что мама не слышала, как ругался Шура.
Ворча, сжимая ношу, он по грязному снегу попёрся в сторону метро. До станции идти полчаса, а по такой грязи и весь час.
К тёте Зине он добрался спустя больше получаса, встретив рассвет среди панельных многоэтажек.
Пытался отказаться от чая, но бывшая балерина силой ( и откуда у шестидесятилетней бабульки такая хватка? ) усалила за стол. А потом ещё рассказывала про свою молодость. Как всегда.
Освободился Александр в половине одиннадцатого и тут же бросился к метро. Сергей Николаевич его, наверное, уже ждёт. Троллейбус был один и шёл в другую сторону.
Опять ругаясь, Саша спешил к метро. Вот классная штука - сотовый телефон. Лёха со своим ходит. Правда, звонит только двум-трём людям. Сотовый полезен, когда он есть у обоих собеседников. Хотя, может, у Сергея Николаевича есть. Саша отогнал бесполезные мысли.
Времени было около часа, когда Александр, уставший и взмокший, плёлся к дому. Ему было стыдно, что заставил ждать журналиста. Теперь извиняться надо.
Он нажал кнопку лифта. Лифт не шёл.
Третий раз за день Шурик разразился гневной тирадой в адрес лифтов, лифтёра, дома и его строителей. Пришлось на десятый этаж идти пешком, на что было потрачено ещё минуты две.
Достав ключи и уже приготовившись открыть дверь, Саша заметил, что в этом нет надобности. Дверь явно была не заперта.
"Неужели Борщов ждёт меня почти два часа? "
Саше стало очень-очень стыдно.
Он зашёл в квартиру и, придумывая на ходу отмазки, стал снимать ботинки.
- Сергей Николаевич! - крикнул Саша. - Извините, что так долго! В магазине дела были срочные!
- Какие это дела? У тебя же выходной.
Саша замер и резко поднял голову. В коридоре, с бутербродом колбасы в руках, стоял Лёша.
- Я про тебя забыл! - воскликнул Ларин. – Лёха, слушай, тут журналист не приходил? Из "До 16 и старше".
Саша запоздало подумал, что вряд ли Теплов смотрит эту передачу.
- Неа, журналистов не было. - Лёха замолк на полуслове.
Как-то нехорошо замолк.
Он вдруг стал похожий на провинившегося школьника.
- Ааа… Так вот оно что.
- Лёша, не пугай меня. Что случилось? - надевая тапочки, спросил Ларин.
Теплов засмеялся, но как-то натянуто.
- Шура, ты знаешь, я же за тебя всей душой. Думал, что ты влип в какую-то ситуацию, а мне не рассказал. И к тебе домой прислали...
По лицу бизнесмена стало видно, как формируется мысль.
- Не, ну а чо, позвонить в дверь нельзя было? – стал оправдываться Теплов. – Заходит, значит, как к себе домой…
Саша застонал в голос. Он, кажется, всё понял. Видно журналист Борщов познакомился с Лёшей и его друзьями (судя по голосам в комнате находились люди). И вряд ли это знакомство было приятное.
Саша рванулся вперёд, проскочил коридор и ворвался в комнату.
Там действительно сидели ещё двое – Слон и какой-то незнакомый «браток». Ларин только скользнул по ним глазам и замер, как ударенный по лбу.
Картина, которую он застал, была мягко говоря неожиданная.
Плюсом в ней было то, что Сергей Борщов в комнате отсутствовал.
Вместо него, на стуле, со связанными руками и с кляпом во рту сидела корреспондент программы «До 16 и старше» Александра Новикова.