Книга является вольным литературным продолжением сериала от СТС "Восьмидесятые".
Этот Новый Год начинался очень странно. Кажется, сама погода в Москве не знала, как ей встретить январь — удариться в мороз или махнуть рукой и завалить столичные улочки смесью грязи и снега. Под самый конец тридцать первого декабря, так и неопределившаяся погода, вывалила на головы москвичей всё и сразу, смешав холод и слякоть. Впрочем, большинство жителей Москвы этого буйства непогоды на своих головах не ощутили — они сидели по домам и радовались теплу, телевизору и продуктам, спрос на которые, как и раньше, превышал предложение. Союза не было уже два года, но все его косяки остались. При этом, почему-то остались именно косяки, а всё то хорошее, что было даже в поздние восьмидесятые, ушло.
Но новогодняя ёлка мигала огоньками ГДРовской гирлянды, переливались в её свете «дождики» и шарики, снеговики и домики, и от этого детского веселья становилось как-то спокойно и даже радостно на сердце.
— Шура! Шура! — женский голос всколыхнул сказочную атмосферу. — Александр!
— Да здесь, здесь я. — дверь в одной из комнат открылась. — Мам, что ты кричишь, я не глухой.
— Не глухой он! — женщина в красивом платье, с огромной тарелкой салата в руках, прошла мимо растрёпанного парня. — Новый Год вот-вот настанет…
Она улыбнулась и закончила фразу строчкой их «Чародеев».
— Если снежинка не растает, в твоей ладони не растает, пока часы двенадцать бьют! Эй, ты спал что-ли?
Женщина подозрительно посмотрела на зевающего сына.
Тот кивнул и сказал.
— Есть маненько…
— Вот ты соня! Чуть Новый год не проспал!
Она, поставив салат, скептически оглядела накрытый стол.
— Я специально решил поспать, чтобы до утра просидеть за столом. Ты же знаешь, что меня всё время вырубает в Новогоднюю ночь. Даже будиль…
Из комнаты раздался дребезжащий звон.
— …ник завёл.
Женщина щёлкнула пальцами и скомандовала.
— Будильники выключаем, за столы — шагом марш! И всё-таки чего-то не хватает…
— Может быть Лёши? — сказал парень, садясь за стол.
— Его только не хватало… — мама в шутку дёрнула взрослого сына за ухо. — Я про твоего друга не забыла, он позвонил и сказал, что не сможет приехать, дела срочные.
— Да, конечно, знаю я его дела… — усмехнулся Саша, начав тыкать пальцем верх «селёдки под шубой».
— Я те поковыряю! Мать старалась, красоту наводила, а ты пальцами своими! И кого я только воспитала? — она театрально взмахнула руками.
Театрально…
Саша улыбнулся. Это слово очень хорошо подходит маме. Будучи актрисой до мозга костей, она играла не только на сцене или перед камерой, но и в реальной жизни.
— Так Лёха не придёт? — вновь спросил Александр, глядя на экран телевизора. Красивый новенький «японец» показывал очередной «Огонёк».
Шурик отвернулся и уставился на салат.
— Сказала же, что он занят. — мама вошла в комнату с бутылкой вина.
— А почему гостей не пригласила?
— Гости будут завтра и были вчера. Хотя, может тётя Света придёт… Прекрати стонать, Александр! — мама строго на него посмотрела. — Тётя Света почти член семьи!
— Она до сих пор сюсюкается со мной, как с ребенком!
— И что? Она тебя любит, она с тобой сидела, когда мы были на гастролях.
— Мы… Вы, а не мы. Я-то дома тусовался.
— Прекрати ныть, ты был слишком маленький, чтобы выдержать все эти поездки.
— Сейчас я уже взрослый, мне почти двадцать шесть…
— Вот знаешь, по твоему брюзжанию, вообще не сказала бы. — усмехнулась мама, сосредоточенно пытаясь открыть бутылку. — Как в десять, как в пятнадцать, так и сейчас… Ноешь, ноешь… Может тебя женить?
Она задумчиво посмотрела на сына.
— Ооо, хо-хо, вот уж точно, давай, зови тётю Свету! Она давно хочет за меня сбагрить свою Аллочку!
Мама хихикнула и открыла бутылку.
— Чем тебе Алла не нравится?
— У меня фамилия не Болдин, чтобы за Аллами бегать… — Саша заглянул в пустой фужер. — Как вспомню, как она ко мне клеится, так…
Он поёжился, а потом протянул фужер маме.
— Эх, старушка, налей кружку!
— Старушку я тебе припомню. — сказала мама весело. — Будешь «Буратино» пить, а не вино.
Однако, свою угрозу она исполнить не успела — телевизор зазвучал голосом Президента России: «Дорогие друзья, скоро часы на Спасской башни Кремля пробьют полночь и мы проводим 1993 год…»
Саша не очень вникал в слова главы государства, а мама побежала к телефону, который, как по приказу, начал пиликать. Парень взял в руки пульт, стал прыгать по каналам, глядя, кто и как развлекает народ в новогоднюю ночь.
— Мам, там Мавроди выступал. — Саша повернулся к вошедшей в комнату маме. Она приложила палец к губам, продолжив стрекотать в трубку телефона. Александр пожал плечами и стал накладывать себе салат.
— Мавроди, говоришь? — мама села напротив, бросив трубку на диван. — И что говорил?
— Что-то про Кеннеди… Я не слушал…
— Ох, договорится он, помяни моё слово… Вообще, самое лучшее поздравление было у дяди Миши… А Мавроди… Отец считает, что долго вся эта затея с акциями не протянет и ничего хорошего не даст…
— Он звонил?
— Кто? Папа? — мама взглянула на телефон. — Позавчера. Ты уже спал.
Саше стало немного обидно.
— Мог бы и приехать.
— Ты и сам знаешь, что он занят. Приедет, ещё наболтаетесь.
Мама подняла бокал и улыбнулась. Саша улыбнулся в ответ и они стукнулись хрусталём под песню дуэта «Академия», который почему-то сидел на кукольных лошадях.
Новый 1994 год наконец-то наступил…
«Книга — лучший подарок» гласил красно-жёлтый советский плакат, тоскливо покачивающийся в окне магазина. Саша, сидя за столом, покачивал в такт плакату головой. Было не просто скучно — было тоскливо. Если бы за окном не крутила снег зима, а светило летнее солнце, то в кабинете наверняка ещё и муха противно бы жужжала.
Так, во всяком случае, подумалось Александру.
Он вздохнул и поднялся, решив пройтись по комнатке, гордо называвшейся кабинетом. Находился этот кабинет в совсем крошечном книжном магазине, чьим счастливым владельцем, волею судеб, выпало быть Саше. Он всегда считал содержание этого притона библиофила скорее наказанием, чем удачей — денег магазинчик не приносил, а вырученные незначительный суммы уходили на покупку новых изданий и на содержание помещения.
Вообще, если бы не Лёша, то Саша никогда не стал бы тут сидеть, пытаясь играть в успешного книжного дилера. Леха, вот уж спасибо ему, получил этот магазин от кого-то и просто подарил другу. Точнее, формально он сделал его директором, а магазин оформил на какого-то левого человека. Александр, хоть убейте, не понимал, чего Лёша так возиться с этой «лавкой».
На столе зазвонил телефон.
Саша поднял трубку.
Говорил Слон.
— Шурик, Лёха просил передать, что не приедет сегодня. У нас тут дела…
Александр вздохнул.
— Знаю я ваши дела. Ладно, не приедет сегодня, потом пусть приезжает. — директор книжного магазина поймал падающую стопку сочинений Лермонтова, которую задел рукой. — Берегите себя.
— Спасибо, братан!
В трубке раздались телефонные гудки.
Саша снова вздохнул, а затем, наугад, открыл томик Михаила Юрьевича.
Листья в поле пожелтели,
И кружатся и летят;
Лишь в бору поникши ели
Зелень мрачную хранят.
Саша закрыл книгу и сказал жёлто-красному плакату:
— И здесь мимо. У нас не осень, а зима. — он взглянул на слякоть и дождь за окном, а потом добавил. — Вроде бы, если календарю верить.
Вообще, Александр Ларин прекрасно знал, чем занимается Лёша Теплов. Для Саши не было секретом, что лучший друг детства промышляет не совсем законной деятельностью. А если быть до конца правдивым, то совсем незаконной. Свой, если так можно сказать, бизнес Лёха маскировал частным охранным предприятием.
Со стороны всё было честь по чести — форма, спортзал, да и людей они иногда реально охраняли. Но стоило посмотреть на сотрудников этого ЧОПа, как тут же хотелось отойти от них подальше. Больше всего они напоминали каких-то мультяшных злодеев, с лысыми черепами, каченными-перекаченными мышцами и татуировками.
Хотя сам Лёха таким не был! Это был симпатичный, подтянутый молодой челвоек, с красивой улыбкой. Александр рядом с ним смотрелся как бледная копия, на фоне шедевра, хотя назвать Сашу непривлекательным, ради справедливости, тоже было нельзя. Он нормальный. Не слишком высокий, не слишком низкий. Не полный, не худощавый. Не культурист, хотя спортом увлекается (иногда, когда никто не видит, сантиметровой лентой измеряет охват бицепцев) и не дрыщ. Нормальный он. Даже обычный.
И всё-таки между ребятами, несмотря на все их различия, была настоящая дружба, проверенная временем и даже разбитыми футбольными мячами окнами.
Александру сейчас хотелось бы поговорить именно с Лёшей. Но у того дела.
Звонок раздался так неожиданно, что Саша даже вздрогнул.
Он снял трубку и выпалил:
— Слон, ты что опять забыл?
— Саша, извините, это не слон!
Александр улыбнулся.
— Здравствуйте, Сергей Николаевич. Как дела телевизионные?
Сергей звонил редко, но метко. Это был сын какого-то очень старинного знакомого мамы, с которым она чуть ли не училась ещё в одном университете. Саша не интересовался им и относительно недавно узнал, что Сергей работает на телевидении над несколькими передачами. Впрочем, никаких из них, кроме «До 16 и старше», Александр не видел.
— Дела? Ох, Александр, какие сейчас дела… Как сажа — можно поправить, да будет хуже.
Шурик улыбнулся.
— Но я звоню вам с чисто деловым предложением. Вы могли бы уделить мне минутку?
— Конечно, именно сейчас у меня выдались свободные полчаса. Дел полно, сами понимаете, книжный бизнес — веще ответственная…
На том конце трубки послышалось многозначительное «Да, понимаю», а потом Сергей Николаевич спросил:
— Надеюсь, что хотя бы две книги продали за последний месяц?
Они оба засмеялись.
— Итак, Александр, какое же предложение у меня? Есть у нас в коллективе очень въедливые кадры, прямо слов нет, какие дотошные. И вот одному такому кадру взбрело в голову выпустить сюжет о спросе молодёжи на современную литературу.
Саше показалось, что на том конце раздался чей-то очень тихий голос. Догадка подтвердилась, когда Сергей Николаевич исправился.
— Не только современную литературу и не столько её.
Шура снова улыбнулся.
Он представил полную тётку в очках и с блокнотом, с какой-нибудь строгой причёской, которая занудным голосом ноет, что молодёжь нынче не та и вообще всё не то.
— Сергей Николаевич, я буду рад, но… — парень почесал нос. — У меня в лавчонке не развернутся даже пять человек, да и их не наберётся за месяц… Может лучше вашему сотруднику в более крупный магазин?
На том конце трубки послышался какой-то разговор. Очевидно полная тётка наседала на бедного журналиста.
— Саша, нам, оказывается, надо… — Сергей Николаевич вздохнул, явно цитируя, — продвигать малый бизнес, привлекая к его услугам молодых и активных… Господи, да кто так говорит?!
Шура захохотал, а журналист расценил этот смех, как поддержу.
— Вот и я ей говорю, что смешно…
— А мне стало даже интересно! Я, пожалуй, дам интервью.- всё ещё улыбаясь, сказал Саша.
— Отлично! Тогда через час ждите гостей! — журналист затем спохватился и спросил. — Вы будете через час свободны?
Александр заверил, что непременно будет свободен и будет ждать коллегу Сергея.
Положив трубку молодой человек огляделся по сторонам и задумался.
Вокруг царил литературный бардак — стопки и штабеля книг опасно покривились, полки шкафов прогнулись. А в самом торговом зале ситуация была ещё хуже. Там можно было бы ходить только по нешироким тропинкам, проложенным между книгами. Надо было что-то делать…
Александр принялся за работу. Он стаскивал книги из зала в свой кабинет и подсобку. После стал носиться с тряпкой, смахивая толстый слой пыли с полок.
Потихоньку помещение стало освобождаться. Жаль, что от окон нельзя было убрать книги –станет видно мутное и грязное стекло. Ну и ладно, это даже атмосферу создаёт нужную — окна, заставленные книгами, из-за чего в помещении царил полумрак.
Честно сказать, Саша не ожидал, что управится так быстро. Прошло пятьдесят минут, торговый зал был относительно чистый и не захламлённый, а настроение у Александра поднялось.
Он расставлял последние книги по полкам, когда услышал, как открылась дверь.
«Сейчас начнётся… Ёлки-палки, я же совсем не придумал, что говорить!».
Только сейчас до Саши дошло, что он не озаботился, как отвечать на вопросы…
Вздохнув, парень повернулся к входной двери…и с облегчением выдохнул.
«Не журналистка…» — улыбнулся сам себе Александр.
В дверях стояла не толстая тётка в очках, а молодая девушка, без очков, но в меховой шапке. Она с интересом оглядываясь по сторонам, явно чем-то удивлённая.
— Я прошу прощения! — Саша направился к ней, а она, кажется, только сейчас его и заметила. — Мне очень жаль, но магазин закрыт…
— Закрыт? — посетительница подняла бровь. — Но, мне…
— Да, я понимаю, что время работы не закончилось, но у нас тут небольшое внеплановое мероприятие… — Саша усмехнулся. — Журналиста жду.
Девушка вдруг хитро улыбнулась и сняла шапку, освобождая белокурые волосы.
— Вот и конец вашим ожиданиям. Я пришла.
— О... — только и смог выдать Саша, понимая, что реальность опять обманула его.