На исходе второго года войны со Шматландией в Центральном
столичном театре Всеславии произошла неприятная история.
Ведущий актер, Рубислав Правдославович подал заявление
об уходе. Не мог видеть, как коллеги при встрече отводят взгляд,
обвиняя в сорванных гастролях по пяти землям государства.
Пять глав земель, с удивительной слаженностью, заявили
директору театра, что не желают видеть у себя артистов, осуждающих
войну с заклятым врагом.
Следует пояснить, что директор, Всеслав Станиславович,
был демократичным руководителем. В первый день руководства он
торжественно объявил, что единственной задачей труппы является
искусство.
«В рабочий день, с утра до вечера, у каждого не может быть
иных мыслей, иначе как, воплотить свою роль на сцене, - утверждал он, -
Создать правдивый и честный образ своего героя. Так, чтобы зритель
поверил, понял и почувствовал».
Всеслав Станиславович сам был хорошим артистом и прекрасно
понимал все тонкости профессии актера.
«Но по окончании рабочего дня, - продолжал он, - Каждый
волен думать, говорить и делать все, что считает нужным, к чему
побуждает совесть».
Рубислав Правдославович, будучи прекрасным актером,
на игру которого собиралась половина зрительного зала, в свободное
время уходил в электронную сеть, где откровенно осуждал Всеславию за
развязывание войны. Делал это зло, едко, невероятно точно и убедительно.
С началом войны в стране многое изменилось. Каждому
приходилось делать выбор.
Кто-то поддерживал власть, кто-то выступал, публично, против,
отправляясь прямиком в тюрьму. Кто-то покидал страну, кто-то делал вид,
что ничего не случилось.
Электронные сети имели свободный доступ и публичным полем
не являлись. В них можно было снимать что угодно и о чем угодно.
Закон не препятствовал. Вот Рубислав Правдославович этим и пользовался.
Бойцом, готовым идти за убеждения в тюрьму, он не был. Жизни, вне родной
страны, не представлял. Но молчать не мог. Прорывало.
Всеслав Станиславович об этом знал, но правилу неприкосновенности
личного времени был верен. К тому же, спектакли сам лидер государства
посещал, лично аплодируя мастерству Рубислава Правдославовича.
А теперь, на столе директора лежало заявление об увольнении от
ведущего актера.
«Я вижу, как тебе от этого нехорошо, - сам начал тот тяжкий
разговор, - Гастроли дали бы хорошую кассу. Многие рассчитывали
заработать. Моя вина, - с горьким вздохом понурил голову, - Я ждал
неприятностей, рано или поздно. Но лишь для себя. Вызовут в теплый
кабинет и настроение испортят. Или подкараулят у подъезда, ребра
пересчитают, почки отобьют, - развел руками, - Но они нашли самый
простой способ, ударили по тем, кто мне небезразличен. По театру.
Я виновен в этом и ухожу».
«Вот что, - встал из-за стола Всеслав Станиславович, - Возразить
мне трудно. Ты произнес реплики за нас обоих. На принятие решения есть
две недели. За это время отдохни. Отпуск оформлю. Постараюсь что-то
придумать».
Но придумывать не пришлось. На ближайшем выступлении театр
посетил лидер государства. В антракте, к нему вызвали директора.
- Почему роль главного героя исполняет дублер? - последовал
первый вопрос,- Почему театр не на гастролях, не несет свет добра
на периферию? - вдогонку пошел второй.
- Главы земель отменили спектакли, - ответил Всеслав Станиславович.
- Почему? - искренне удивился лидер.
- Им показалось, что кто-то из наших артистов, в электронных сетях,
ругает власть в развязывании войны…
- Кто-то? - лидер шутливо погрозил пальцем, - В параллельном
мире, по этому поводу говорили: «Хитрец же ты, князь Волконский»,
а еще там есть пословица: «Заставь дурака богу молиться, так он себе лоб
расшибет». Рубануться решили, сявки. Я их к ногтю прижму. А Рубислава
Правдославовича, завтра, желаю видеть на сцене.
- Ясно,- с облегчением произнес директор.
- Надеюсь, недельная задержка гастролей не повлияет на качество
спектаклей? - насмешливо спросил лидер.
- Не повлияет, - окончательно выдохнул глава театра.
Теперь, пять лет спустя после окончания войны, он также служит в
театре, но не директором, а простым актером. Ну, не простым, а ведущим.
Иногда, на спектакли приходит Рубислав Правдославович, вольготно
восседая в лидерской ложе. Есть у него такое право.
Новому лидеру все некогда, хоть театр любит. Очень много работы.
Нелегко поднять опозорившуюся страну.