Прозаик и поэт, критик, переводчик.
Родился, как помнится в прошлом веку в приличной семье и, сходив в детский садик, закончил среднюю школу, а за ней и ВУЗ, и второй, и …
Писал постоянно с того момента, как помню себя.
По всякому писал и где придется.
Так, порой пописывая и в рифму попадал. А в серьёзных случаях, бывало, натужившись, и переводил чего.
С переводом оно завсегда проще, особо, когда переводить есть что, а ужо когда не своё-ооо!
Как-то деверь в баньку свою пригласил.
Сродственник не жадный, мы с ним по соседству, через забор.
Пивка организовал и главное раками разжился, зимой-то!
Принес их ко мне.
– Свари, - говорит, - покуда я баню до ума доведу.
Мать моя!
Копошатся членистоногие в кастрюле, и бается мне сама ёмкость и живая!
Сварить дело не хитрое, но как живьём-то?
Рыбу, вона, с магазина бывалычь принесешь, а она и не дышит.
Бросишь в кипяток, вот и уха.
А здесь души живые кастрюлю теребят!
Вынес я на часок в мороз живность, а оно-то и за зря!
Подобрал крышку к кастрюле, что свободным ходом в ей, да пудовой гирей придавил. Чай при давлении таком не выдюжат раки.
Вскоре и сам ближник забежал.
Плеснул самогону по стаканам и, уминая соленый огурец в закусь, к кастрюле с гирей приблизился.
- Что за гнет? - спрашивает, - рыбу солишь? (Любопытный он с мальства.)
Снял сродственник гирю, крышку откинул и … Долго матерился, собственную ногу обнимая!
А как успокоился, слезу утер, вытряхнул содержимое ёмкости на пол.
- По что ж ты раков перевёл, паскудник, - и, волоча ногу, хлопнул деверью!
С того, думаю в бублицистику окунуться.
Актуальных проблем-явлений нынче море не по-коленное.
Деверю вона, с переломанным стопным пальцем совсем с медициной не повезло.