Продолжение. Начало - http://proza.ru/2021/11/10/1908. Предыдущая глава – http://proza.ru/2023/05/07/1576
Иван Степанович Чернов был человеком незаурядным и достаточно необычным. Фронтовик, офицер, орденоносец, в прошлом крупный руководитель областного масштаба, был, однако, в первую очередь, семейным человеком, человеком семьи. На первом месте для Чернова всегда была семья: его любимая Раечка, две дочери и сыновья дочерей, его внуки.
Руководителем он был достаточно жёстким, иначе не работал бы на руководящих должностях в тяжёлое послевоенное время, но отдыхать предпочитал в кругу семьи. Никогда его не привлекали традиционные мужские забавы: охота, рыбалка, футбол, баня с парной, шумные дружеские застолья. Конечно, приходилось ему на них бывать иногда, но и ел он там мало, и выпивал – только, чтобы товарищей не обидеть. Отговаривался обычно тем, что с утра за руль садиться. Три рюмки - максимум, что он позволял себе дома, а на людях и того меньше.
В выборе друзей был он очень избирателен. После войны по настоящему дружил только с Арсением, а после его раннего ухода из жизни сблизился лишь с коллегой по Ростсельмашу – главным механиком завода Сергеем Павловичем Скачко. Ему, кстати сказать, и принадлежал соседний участок в садоводстве, вместе они и строились, и ужинали иногда. С другими сослуживцами отношения у Ивана Степановича были всегда ровные, деловые, знал он по опыту, что друзьями руководить трудно, и близких отношений на работе ни с кем не заводил. Не говоря уже о секретаршах и прочем женском персонале, на амуры его никогда не тянуло, жену свою любил, и на маленькие слабости её закрывал глаза, наоборот, старался сделать её жизнь как можно легче и приятней.
Хозяйство в доме вела, конечно, Раиса Александровна. Всё, что положено, всегда она сама делала, даже дочерей редко к этому привлекала, но Иван Степанович, по возможности жену от тяжёлых и неприятных дел освобождал. Часто сам продукты закупал, убеждая Раису Александровну, что ему с машиной это намного легче. Иногда покупал живых цыплят, которых сам потом и резал, по выходным брался за приготовление шашлыка.
Кстати сказать, на себя лично денег он тратил до смешного мало, несмотря на большие заработки на Ростсельмаше» и в исполкоме. К роскоши он не стремился. Впрочем, все тогда скромно жили, деньгами не разбрасывались и не хвастали, не принято было это.
Удивительно, но полтора года, проведённые в следственном изоляторе, не озлобили Ивана Степановича. Он понимал, что его оклеветали, почти наверняка знал и имя клеветника, но мстить не собирался. Знал, что дело было сшито из зависти, но понимал и то, что не на пустом месте. Нарушения он в работе и в самом деле допускал, не без греха был. Часто подменяя заведующего отделом, вынужден был превышать свои полномочия, но кому это можно объяснить, тем более доказать? Никто его особенно и не слушал.
Вот почему меру пресечения ему выбрали не заслуженно суровую, как врагу народа, он не знал. Наверное, в доносе он так и выглядел, приписаны были крупные хищения социалистической собственности. Иначе не должны были до суда арестовывать, тем более, полтора года следствия в изоляторе держать. Но на кого обижаться, на советскую власть? Этого Иван Степанович делать не стал, и тюрьму, с лёгкой руки жены, всегда называл «санаторием».
После «санатория» Иван Степанович на ответственные должности не стремился. За деньгами он никогда не гнался, а теперь тем более покой был дороже. Но особого покоя не получилось и на новом месте. Устроился Чернов инженером по охране труда на небольшой завод, расположенный недалеко от дома. Многие инженеров по технике безопасности считают бездельниками, но Иван Степанович халтурить не привык. Работал он добросовестно, несчастные случаи старался не фиксировать, а предупреждать, а для этого часто приходилось с производственниками спорить, что дирекции совершенно не нравилось. Так что долго после наступления пенсионного возраста, Чернову работать не дали, выпроводили с почётом на пенсию.
Последние годы жизни, а их и не так мало было, Иван Степанович отдыхал. Здоровья, честно говоря, уже не было. Сердце прихватывало всё чаще, с нитроглицерином не расставался, а валидол, как конфеты сосал. Беспокоила и раненая нога, но всё равно летом они с Раисой Александровной почти безвыездно жили на даче, выращивали овощи. Дача была в сорока километрах от дома, но старенький «москвичок» ещё тянул. Ездили купаться на реку Тузлов, протекающую неподалёку. Плавать Иван с детства любил, но на донской городской пляж не ездил, стеснялся ранения, а вот тузловский, безлюдный, ему нравился больше. Младший внук был частым гостем на даче, Володя, вернувшийся из армии, много ездил по стране и приезжал редко, а старший – Игорь всё больше в море находился, или с женой в Одессе.
По поводу болей в сердце, Иван Степанович и приехал на приём в поликлинику к подруге жены, Тамаре Васильевне, которая давно уже работала кардиологом.
- Вот уж кого не ждала, так это тебя, Ваня! Ты после смерти Арсения у меня только на поминках был, не ошибаюсь?
- Нет, Тамара, не ошибаешься, - вздохнул Иван Степанович, - потому и не приезжал давно, что стыжусь этого. Перед тобой стыдно, перед Арсением стыдно. Сначала просто физически не мог, тяжело я смерть друга переживал. Хотя тебе, конечно, ещё хуже было. А потом… с каждым днём всё труднее было приехать и объяснить своё отсутствие. Так и прошло несколько лет. Дальше ты знаешь, попал туда, откуда уже и выйти не чаял. Амнистия помогла.
- Ладно, Ваня, что было, то было. Я грехи не отпускаю, у меня другая специальность. Ты ведь ко мне сегодня, наверное, по другому поводу пришёл?
- По другому, Тамара, - Иван Степанович с облегчением перешёл на свои проблемы. - Надо бы мне обследоваться, только я хочу сделать это в амбулаторных условиях, а мне предлагают в больницу лечь. Не хочу Раю пугать, в клинику ложиться. Можно ведь и здесь кардиограмму снять?
- Раздевайся, Ваня. Послушаю тебя сначала, кровяное давление померяю. Не будем спешить. Сядь удобнее, дыши свободно, думай о чём-нибудь приятном. Молча.
- Ну, что сказать, Ваня? Учитывая твою одиссею, могло быть и хуже. Гипертония второй степени, ишемическая болезнь сердца, стенокардия. Как раньше врачи говорили, грудная жаба. Сердце жмёт?
Чернов кивнул.
- И жмёт и жжёт. Особенно, когда работаю физически в саду
- Правильно. Сосуды сужены. Нужно, вообще-то, более глубокое обследование сделать, но я тебе и так скажу, что на стенках кровеносных сосудов, питающих сердце, у тебя образовались, так называемые, атеросклеротические бляшки, частично перекрывающие путь для движения крови.
- Это тромбы, да?
- Нет, слава Богу. Тромбы - они другие совсем, и более опасные, не будем о них. Итак, что можно сделать с бляшками? К сожалению, почти ничего, но хотя бы приостановить процесс их образования и увеличения. Больше нужно внимания уделять своему питанию. Есть меньше жирного, копчёного, жареного. О шашлыке твоём любимом вообще забыть. А вот жирные сорта рыбы, наоборот, очень полезны, рекомендую. Анализы в районной поликлинике сдай, потом мне принесешь, я посмотрю. Но сахар в любом случае сократи до минимума.
Советую больше употреблять в пищу чеснока. Он укрепляет сосуды и делает их эластичнее, даже расширяет их, предотвращает образование тромбов. Уникальный продукт. Правда, для здорового желудка. Очень полезен тебе и лимон. При недостатке витамина С сосуды становятся ломкими, лимон же лучший источник этого витамина. И ограничь физические нагрузки, ты уже не мальчик. Всё ясно?
- А медикаменты? Ничего не нужно?
- Нужно, конечно. Выпишу я тебе сейчас и таблетки, и витамины. Но, главное, нормальный отдых и умеренные и регулярные физические нагрузки. Умеренные и регулярные! Береги себя, живи долго. Привет Рае передавай. И звони, если что.
* Продолжение следует - http://proza.ru/2023/07/11/991