калейдоскоп

 

   Я ужасно неудобный человек. В определенные моменты жизни я вдруг начинаю искать одиночества.  И ведь по нелепому стечению обстоятельств это происходит в моменты, когда я никак не могу быть один. Особенно часто это случается в компании или особенно в гостях.   
 Раньше я мог пересилить это желание, но с годами я прекратил эти усилия. Может быть, я окончательно стал взрослым, не знаю. Если так, то это, пожалуй, плохо, и с этим стоит что-нибудь поделать. А вот со своим неудобным исканием одиночества я ничего делать не хочу. 
  Однажды будучи в гостях у родных на даче, где радушная компания близких мне людей, праздновала чье-то рождение. Пестрый стол, смех, детская беготня, манящий запах мангала.  И вдруг мне не глаза попадается совершенно фантастическое, кресло-качалка, самое обычное фантастическое кресло-качалка.  И стоило мне погрузиться в это кресло, все вокруг перестало существовать. И весь вечер я провел в этом кресле. 
 Скоро мое поведение стало тревожить остальных гостей. Но никакие их призывные возгласы и предложения присоединится к столу не могли поднять меня из этого кресла.  Я сознавал, что докучаю и раздосадую их своим поведением, но я ничего не мог поделать с собой. Ничего кроме этого кресла в тот момент жизни меня не занимало.
  А в другой раз, в другой, не менее теплой компании, мне в руки попался калейдоскоп. Самый ничем не примечательный калейдоскоп.
  Знаете, для чего нужен этот прибор?  Говорят, он был придуман, для совершенно конкретной работы. Для создания новых узоров, которые потом наносили на ткань.  Практичная вещь.
  И вот ведь, как попал он мне в руки, так и провел я с ним почти весь вечер.  Сидит сорокалетний, уже лысеющий серьезный мужчина и крутит калейдоскоп. И при этом выглядит как совершенно счастливый человек. И нет ему дела до взрослых разговоров друзей. Потому что взрослые все время несут какой-то вздор. А он занят по настоящему серьезным делом.
 Так вышло, что в какой-то момент в калейдоскопе сложился узор, который необычно поразил мое восприятие. Несколько минут я рассматривал этот узор, а потом неаккуратно повел рукой, и он растаял. Раз за разом крутил я в пальцах картонную трубочку, но узор не повторялся. Я знал, что он не повторится. 
  Есть в мире такие замечательные вещи, которые приходят лишь на миг и никогда больше не повторяются. По-моему, именно из таких вещей складывается настоящее простое житейское счастье.
 Ну это я, разумеется, преувеличил. Счастье, конечно, складывается из вещей куда более основательных и продолжительных и это правильно. Но я же человек ужасно неудобный и…  В общем, я так не хочу.
 А хочу я в моменты искания одиночества именно такого счастья, которое складывается из таких вот сиюминутных явлений.
 И в этом я нахожу для себя свою прелесть. 
 Эту особую прелесть не ощущаешь постоянно, иначе она утрачивает все свои душеполезные качества. А это очень вредно, когда растрачивается душеполезность. Даже курить по две пачки в день не так вредно, как это.
  Так что же там про калейдоскоп?   
  Так жизнь и есть такой калейдоскоп. Сменяется день за днем, словно вертится в пальцах картонная трубочка. Меняются люди, места, ощущения. А ведь всегда остается такой узор, который всегда желаешь увидеть снова и снова.
  И у меня есть такой узор. И хотя перед моими глазами за годы их сменилось много.  Именно тот узор никогда не повторился, но в отличии от картонного калейдоскопа, калейдоскоп жизни можно отмотать назад.
  Вот именно этот узор можно увидеть снова. Другие нельзя, а в этот можно. И в этом и есть счастье.
 Время конечно хочет разобрать этот узор. Прорасти сквозь него деревьями. Пересечь его новыми тропками. Расточить его струями вешней воды или иссушить солнцем до трещин. 
  Но всякий раз я нахожу этот узор.  Узнаю его в камнях, торчащих из грунтовки. Замечаю в обводах прудов, насмерть заросших теперь ряской, расползшемся штакетнике забора, в котором лишь ржавые столбы сохранили стройность.
 И чем ценен мне этот узор? А вот тем самым исканием одиночества.  Того сладостного чувства одиночества. Не опустошительного чувства отсутствия чего-то, от которого сегодня принято страдать.
 А совершенно иного. Одиночества, которое вопреки всему наполняет человека сразу всем миром.  И напрочь вытесняет из души суету и поселяет в нее покой и гармонию. 
 Бывает оказывается такое одиночество, при котором будучи один, находишься во всех точках мира. Вот в этом и есть счастье.
 Простое счастье ужасно неудобного человека.