Костя Иванов сразу после окончания института, месяц, поработав на станкостроительном заводе мастером по производству, на сборке станков, решил, что не за себя отвечать, не намерен. Завод выпускал два типа высокоточных станков, часть которых шла на экспорт. Головной болью руководства завода были поставки комплектующих, но при всех потугах регулярных поставок как не было, так и не предвиделось.
С внутренним рынком было проще. Замажут эпоксидной смолой дыры в станине, и пошла «за первый сорт» на сборку. Такое очковтирательство не по душе было Косте. Не на таких началах воспитывался и учился Костя Иванов.
Работу в те годы найти было просто: все заборы ломились от объявлений с приглашениями на ту или иную должность. На заборе возле главпочтамта Костя прочитал объявление - приглашение горного техникума. Требовался преподаватель черчения.
После просмотра диплома и приложения к нему, директор техникума сказал: «Хороший документ. Ну, а молодость такое качество, которое быстро проходит. Оформляйся».
Жилье Косте дали в общежитии техникума. В комнате, штатно положенной на четырех учащихся, Костя жил один. Все пять лет пока учился в институте, Костя прожил в общежитии, когда, примерно, в такой же комнате проживало четыре, а то и пять студентов. Костя, конечно, был очень рад таким хоромам. Его все устраивало.
В один из вечеров произошел с Костей один неприятный инцидент. Услышав необычный шум в коридоре, сопровождавшийся нецензурной бранью, Костя вышел из комнаты и увидел своих подопечных. В коридоре стояло несколько первокурсников, которых Костя знал. Данилов, вытираясь носовым платком, стоял с разбитым носом.
Рядом дебоширил, как оказалось, пьяный третьекурсник – переросток по фамилии Петров.
На следующее день, ближе к обеду, Костю вызвал директор техникума и, как всегда, тихим голосом сказал:
-На тебя поступило заявление. Ознакомься с его содержанием. Я пока не делаю никаких выводов. Все выводы будут сделаны после классного собрания.
Костя взял листок в клетку, вырванный из ученической тетради. На листе убористым почерком было написано заявление – пасквиль о, якобы, недостойном поведении преподавателя. Он, якобы, и пьяным был и матерился и т.д. и т. п. В конце, перед росписью и датой крупно стояло: «Прошу разобраться».
В этот же день, вечером, Костя, зная, что предстоит разбирательство, узнал о Петрове многие подробности. Оказалось, что Петров, испорченный папиным достатком, с зашкаливающим чувством собственного величия, уверовал в то, что весь мир крутится вокруг него. Отчаявшись поступить в институт в техникум все-таки поступил. Со второго курса чуть было не был исключен за драку. Но самое главное, Костя узнал, что Петров родился и вырос в том же городке, что и Костя. Отец Петрова был начальником золотодобывающей шахты.
Собрание состоялось. На собрании была группа первокурсников и группа третьекурсников во главе с Петровым. Вела собрание Людмила Михайловна – классный руководитель группы, в которой учился «истец». Была оглашена повестка дня, потом зачитано заявление.
- Все здесь правда? – спросила Людмила Михайловна, обращаясь к первокурсникам, обводя аудиторию развернутым заявлением и кивком головы указывая на Петрова.
В аудитории стояла осязаемая тишина. Никто не проронил ни слова.
Потом было дано слово «ответчику», который в конце монолога сказал:
-Я же не принесу никакой физической боли своему ученику, а ты, Петров запугал первокурсников скорой физической расправой, вот тебя и боятся. Какой ты мерзавец я доказать не смогу, если ребята не проявят мужества и не расскажут, что же происходило в коридоре общежития. Вот ты, Данилов, наверняка струсишь сейчас сказать правду и рассказать, почему ты стоял с разбитым носом? Запугал? Боишься, что в следующий раз не только нос разобьет. Когда перед лицом кулак замаячил, то совесть твоя легла на лопатки?
Сидит Данилов, насупившись…
-Здесь я доказывать никому ничего не буду, но на работу твоему отцу напишу. Пусть знает, какого подлеца - сына он воспитал. Узнает вся шахта, которой руководит твой отец что за «фрукт» Петров младший. Много, очень много моих знакомых, включая брата, работает на этой шахте.
Что случилось с «гнилым» третьекурсником Костя не узнал, но тот сидевший за столом в первом ряду вдруг резко встал и, обращаясь к классному руководителю исповедался: «Это я виноват во всем. Я оклеветал Константина Юрьевича. Он все правильно сказал. Я был пьян и устроил драку. Простите меня Людмила Михайловна!
-Прощение ты не у меня должен просить, а у Константина Юрьевича, которого ты оклеветал, и у тех, кого бил, зная, что не получишь должного отпора. У меня почти тридцать лет педагогического стажа, но такого труса и негодяя я вижу впервые.
После собрания Костя сказал Петрову:
- Был бы ты мужиком, извинился бы назавтра и о твоем неблаговидном поступке не узнал бы никто. А ты решил сыграть на опережение, боялся, что из техникума исключат. Ты не только поступил, как последний трус, подло, во всей своей неприглядной мерзости, но еще и крайне глупо. Теперь об этом знает весь техникум.