Трудные, но замечательные годы у студента – вечерника. Второй раз я на такой подвиг не подписался бы. Шесть лет четыре раза в неделю, после работы на свежем воздухе, на ветрах, на морозе, то есть в неблагоприятный сезон, явиться в теплую аудиторию и прослушать две пары. Короче, не сладко, но речь не об этом.
Для начала студентом Ленинградского Государственного университета имени А.А. Жданова, географического факультета я стал не сразу.
И то, только с третьего захода. Первый сразу после школы, не прошел по конкурсу, второй раз после техникума, и снова не добрал баллы в третий раз, после окончания подготовительных курсов – покорил. Но все трудности еще были впереди.
Преподаватели были достойны этого звания, потому как читать лекции с 18 до 22-30, что тоже не сахар, и они относились к аудитории и своему предмету с огромным уважением. Не было такого – «это есть в учебнике, прочтете и законспектируете сами». Да, нас и было-то на кафедре картографии в начале обучения чуть больше дюжины, после второго курса. Закончило только трое.
Эпизодов было много, запомнилось несколько.
Зимняя сессия – экзамен по «Истории КПСС».
Вечером дома, готовлюсь к экзамену, отец подходит с газетой «Правда» в руке и говорит:
- Вот почитай передовицу «50 лет ленинской работе «Детская болезнь левизны…», может быть пригодиться.
Я с благодарностью беру, но читать не собираюсь, там пол страницы газеты расписано, потому как, на семинаре пару месяцев назад получил за ответ на эту работу положительную отметку. Как же - «я всё знаю»!
На следующий день, на экзамене, тащу билет и вторым вопросом эта сама «Детская болезнь….», сел готовиться и ничего не помню, абсолютный ноль.
После ответа на первый вопрос, с внутренними слезами перехожу ко второму и начинаю мямлить:
- В своей работе «Детская болезнь левизны…», Владимир Ильич Ленин хотел показать…
- Подождите, подождите, начните с того, когда была написана эта работа, - прерывает меня преподаватель.
И тут я – само любящее Историю КПСС, в благородном негодовании, в дипломатических рамках взрываюсь:
- Как же вчера все центральные газеты этому посвятили весь нижний подвал, первой страницы. «50 лет ленинской работе «Детская болезнь левизны…», разве Вы не читали?
Это всё, что я успел сказать по второму вопросу.
- Вашу зачетку, ОТЛ!
Такие эпизоды не забываются. Наглость города берет.
Еще один случай. Третий курс и экзаменом закрываем постижение английского языка в высшей школе.
Иностранный язык для меня всегда был – иностранным, особенно разговорный, ну там прочесть, перевести, еще туда-сюда. Произнести же фразу, да еще в нужном времени, с правильными артиклями, да еще в нужном расположении слов – высшая языковая математика. К этому я привык еще в школе, где наша англичанка величала меня «тяжелой артиллерией», впрочем я и не обижался, полновесная тройка на выпускном экзамене в средней школе, наиболее полно характеризовала мое инязыковское наполнение.
Естественно в университете я далеко не блистал, языковладением даже по минимуму, что преподаватель языка определили на первых же встречах и к окончанию курса это проскакивало в ее фразах:
- Как Вы будете сдавать экзамен другому преподавателю?
Об этом и я думал:
- Как?
Недели за три до экзамена, наша англичанка заболела, и ее заменили другим преподавателем. А, непременным условием изучения языка было – «сдача тысяч» перевод определенного количества печатных знаков из какой-то англоязычной газеты, это шло зачетом и допуском к экзамену.
А следует сказать, что перед болезнью основного препода, я только, что сдал ей зачет, по тысячам и еще столько же оставалось. Это, конечно, где-то отмечалось, но безадресный же текст, кто знает, что я сдавал. Через пару занятий договариваюсь, и с этим материалом иду на сдачу. Все уже отрепетировано, читаю и перевожу уже с блеском, при чтении твоих промахов по произношения не видно.
А тогда было правило – экзамен по языку сдаешь не своему преподавателю, почему наш штатный и сетовала о моей экзаменационной судьбе, а другому, и о чудо, другой преподаватель оказывается, та самая англичанка, которая подменила заболевшую.
Сессия, экзамен по языку, тащу билет, готовлюсь… и какой-то стих на меня напал, такое будто бы я в Лондоне родился. Отвечаю односложно, без фокусов, да на аглицком я и не способен был, но все в тему. Результат ОТЛ! (Для вечерника какая разница – главное сдать). Через неделю, случайно в перерыве сталкиваемся в коридоре со своим, теперь уже бывшим преподавателем английского языка.
- Сказать, что вы меня удивили, это ничего не сказать. Ну, да ладно, я рада за вас.
- Вы знаете, спасибо за знания, но я был удивлен не меньше вашего, но не пересдавать же.
А осевшие знания и языковый словарный запас в последствие очень пригодился.
Последний из пришедших на память эпизодов, конечно, самый для всей группы запомнившийся.
Зимняя сессия, на пятом курсе. В перспективе экзамен по «сферической тригонометрии», вел этот предмет завкафедрой картографии Климентий Александрович Звонарёв и было ему около восьмидесяти лет, но он с такой легкостью воспроизводил на доске для нас материалы лекций, что я до сих пор помню и удивляюсь.
Предмет – ЖЕСТЬ. Это возможности и способы прокладывания маршрутов космических кораблей с земли во вселенной. Масса теорий, способов, формул. Зачем нам измеряющим землю это надо было, не понимаю, однако, вот был и такой предмет
Составлено расписание экзаменов, вдруг накануне на консультации объявляют:
- Профессор заболел, и экзамен будет принимать комиссия из наших же кафедральных преподавателей. А, я был старостой группы, после консультации объявляю:
- Это наш шанс, с легкостью сдать этот предмет, главное уверенно говорить и писать, хотя бы что–нибудь похожее на заданный вопрос, хотя сомневаюсь, что нам будут их задавать.
Когда преподаватель поправиться неизвестно, то есть сдача непосредственно ему откладывается на неопределенное время, а тут через комиссию отчитался и сессия позади. Было в группе нас девять человек. Трое согласилось со мной. Остальные шестеро, на пятом курсе, вроде бы уже ума набрались:
- Не-а, мы еще подготовимся и сдадим нашему уважаемому профессору.
Как они потом не пытались, осилить «сферическую тригонометрию», никто не сдал все ушли в «академку»!
Сам же экзамен проходил следующим образом. При комиссии мы тянули билеты, это записалось в соответствующую ведомомость и сели готовиться. После этой процедуры, вся комиссия, поднялась и вышла, чтобы своим дыханием не мешать нам готовиться. Через положенное время, они приступили к приемке экзамена. Каждый выходил к доске достойно отвечал на вопросы и с положительной отметкой покидал аудиторию.
Мне досталось ОТЛ! Хотя опять же какая разница.
Наверное, по жизни, у каждого этаких студенческих событий бывало и немало, как со знаком плюс, так и со знаком минус.