Заветные слова

Они были знакомы целую вечность. С детского сада. И с первой встречи, с первого взгляда, как говорят поэты-знатоки, между ними пробежала искра. Какая? Да, кто ж её знает? Непознанная наукой энергия какая-то. Пробежала и всё тут. А может и прошмыгнула. Причём в одну сторону. От Люськи к Мишке. Почему прошмыгнула? Да потому что Люська сделала вид, что она здесь ни причём. И, как всякая девчонка, притворилась, что ничего такого и не было, по традиции ожидая от Мишки какого-то ответного хода, какого-то более убедительного доказательства, что он всё понял: миллион алых роз, например; или шоколадку; или «Мерседес», на худой конец. Искра-то, она что? Пробежала и убежала! Мало ли чего вокруг бегает! Ну, нет в ней никакой надёжности, понимаете? А для женского полу что нужно прежде всего? Правильно, надёжность! Чтоб, как за каменной стеной! Чтобы и дворец тебе, хотя бы однокомнатный, для начала; погреб чтоб обязательно; чтобы сала шмат копчёный, закрутки всякие; чтобы монисто такое, какого ни у кого в детсадовской группе нет или пряники печатные, заморские! А тут – искра! Баловство одно. Да и была ли вообще? Искра-то? Так. Взгляд игривый искоса, невзначай будто. Но, мы-то, мальчишки, особенно те, которые в возрасте, а тем более седые, пузатые и лысые, мы-то точно знаем, что была. Нас не обманешь! У всех была! И это не то, чтобы как два пальца в розетку! Не-е-е…. Не то! Ощущения не те. Близкие, но не те! Это, как будто два пальца в розетку, ведро холодной воды сверху, да кувалдой по кумполу. Куда покруче хрена с редькой вместе взятых. Но Мишка-то всё понял. Понял сразу и бесповоротно. Вот она, та единственная, та, которая на всю жизнь! Сердечко-то не обманешь! А ещё понял, что надо сделать что-нибудь такое, чтобы и она поняла, что он для неё тоже единственный, и чтобы даже не думала смотреть куда-то в сторону. А ещё лучше сказать что-то такое необыкновенное, что-то такое волшебно заветное, чтобы морским узлом, навечно, на всю жизнь! А иначе ничего не получится. Это Мишка знал точно. Единственное, чего он не знал, так это то, что именно сказать. Волновался, переживал, мучался, но слова почему-то ускользали, как только что пойманная рыба, и никак не хотели складываться именно в ту самую заветную фразу. И он страдал. Страдать, однако ж, быстро надоело, потому и решил: «Подождёт! Не рассыплется! Как только найду, что сказать, так сразу и скажу! А так-то, чего попусту балаболить?». Люська может и ждала чего, то ли дел, то ли слов, но время шло, а ничего не вылуплялось. Были какие-то проблески надежды, но случались они всё реже и реже, поэтому, ничтоже сумняшеся, вышла замуж за того, у которого копчёное сало было, и вычеркнула Мишку навсегда из списка претендентов на её самое драгоценное, что там у неё было. Но Мишка об этом даже и не догадывался. Он так и продолжал считать, что, как только найдёт те самые волшебные слова, как только скажет Люське, так она сразу же бросит и мужа, и детей, и копчёное сало, и упадёт в его объятья со слезами: «Я столько лет тебя ждала!», и наступит то, ради чего он претерпел столько невзгод. Но годы шли, а слова так почему-то и не находились. И тут Мишка заболел. Тяжело. Даже сознание терял и видел галлюцинации. Разные. Но однажды явилась Люська. Не та, которая сейчас, старая и морщинистая,с обвисшей мотыляющейся грудью, а та… из 10 -го Б. Явилась и с улыбкой на него уставилась. Мишка понял, что, если и сейчас ничего не скажет, то не скажет уже никогда. А значит вся жизнь прахом! И так ему стало жалко своей жизни, которая прахом, что слова вдруг, ни с того, ни с сего, сами и явились. И Мишка каким-то там по счёту чувством понял, что это они, те самые, заветные презаветные, поэтому тут же, чтобы не забыть, и брякнул: «Я без тебя жить не могу!». Брякнул и, первый раз в жизни ощутив, что такое настоящее счастье, улыбнулся. Улыбнулся и умер!О том, что Мишка - человек слова, Люська знала с раннего детства. Сказал сделает, значит сделает!Так и на этот раз! Правду ведь сказал! Правду, о которой Люська так никогда и не узнала. Даже на похороны не пришла.