Глава 88
После того, как паж доложил Королеве о том, что герцог де Ларошфуко просит аудиенции, Анна распорядилась пригласить его тотчас же.
— Ваше Величество, — сказал Ларошфуко после того, как высказал традиционные приветствия, а также обычные для него утрированные комплименты. — Я имею часть сообщить вам радостную новость!
— Я безумно рада, когда мои друзья приносят радостные новости, — ответила Королева. — Говорите же.
— Я проявил себя весьма успешным полководцем в последних сражениях, — сказал герцог.
— Если бы эти сражения велись против моих врагов, это была бы, действительно, радостная новость, — ответила Королева. — Но ведь они велись против моей Родины!
— Простите, Ваше Величество, я был бестактен, — спохватился Ларошфуко. — К радостной вести я отношу не причину, а последствия, позвольте мне о них сообщить.
— Что ж, если последствия будут не столь печальны, как их причина, я с радостью выслушаю их и порадуюсь если не за себя, то хотя бы за вас, — ответила Анна.
— Мне предложена должность бригадного генерала! — воскликнул Ларошфуко.
— Что ж, я рада, что вы получите повышение, после чего ещё более успешно будете громить войска моего брата, — сказала Королева с грустью.
— Но ведь более высокая должность предоставит мне и более основательные возможности! — воскликнул Ларошфуко. — При случае если вам потребуется военная помощь, я смогу её предоставить с большим количеством солдат!
— Скажите мне, герцог, кем именно предложена вам новая должность? — спросила Королева.
— Тем, кто распоряжается всеми должностями, первым министром, — ответил Ларошфуко.
— То есть моим врагом, — ответила Королева, кивнув головой в знак того, что она так и предполагала.
— Но ведь в конце концов не столь важно, из чьих рук я возьму эту должность, а важно, как я смогу ей воспользоваться! — воскликнул Ларошфуко.
— Неужели вы, получив эту должность из рук Ришельё, сможете воспользоваться ей против Ришельё же? — спросила Королева.
— Я об этом не подумал, — рассеянно произнёс Ларошфуко.
— Кардинал хочет быть регентом при моём малолетнем сыне в случае смерти Короля, — ответила Королева. — И он заблаговременно хочет лишить меня всякой поддержки друзей, покупая их новыми должностями, что не будет лично ему стоить ни су.
— Ваше Величество! Неужели вы полагаете, что меня можно купить? Что предлагая мне высокие должности, кардинал может заставить меня переметнуться в стан ваших врагов? — горячо произнёс Ларошфуко.
— Если вы примете эту должность, тогда вы попросту не сможете быть неблагородным кардиналу, — ответила Королева.
— Но Сен-Мар возвысился благодаря протекции кардинала, что не мешает ему замышлять устранить его, и не только с должности, но и физически, — возразил Ларошфуко.
— Считаете ли вы такое поведение нравственно допустимым? — осведомилась Королева. — Ведь вы – не Сен-Мар. Я вынуждена вступить в союз с ним, но это не заставит меня уважать его так, как я уважаю вас, герцог. Итак, считаете ли вы для себя допустимым такое вероломство, предательство?
— Ришельё заслуживает такого предательства, поскольку, как мне известно, он и сам поступил точно также в отношении Королевы-матери, Марии Медичи, — ответил Ларошфуко.
— Я спросила не об этом, — ответила Королева. — Я спросила о том, считаете ли вы и для себя также подобное поведение недопустимым?
— Конечно, я не способен на такую низость, — солгал Ларошфуко. — Я не смог бы быть неблагодарным по отношению к благодетелю. Но ведь я считаю, что эта должность не подарок, а награда за заслуги, поэтому кардинал не такой уж и благодетель.
— Не всё ли равно, подарок или награда? — спросила Королева. — Приняв награду, вы приобретёте и нравственную необходимость быть благодарным. Не все поступают так, как требует этого внутренняя нравственность, но в отношении вас, герцог, я придерживаюсь иного мнения, поэтому опасаюсь, что я могу потерять вас, если вы начнёте получать награды из рук кардинала. Вы нужны мне. Я допускаю, что очень скоро мне потребуется защита и от кардинала, и от других лиц, претендующих на регентство.
— Речь идёт о Месье? — неосторожно спросил Ларошфуко.
— Месье – наш союзник против кардинала, и мы должны держаться все вместе и поддерживать друг друга, — поспешно возразила Королева. — Но мы не знаем, чем всё может закончиться. Я бы в большей степени рассчитывала на вашу дружбу и помощь, если бы вы не принимали от кардинала никаких наград.
— Я обещаю вам, Ваше Величество, завтра же отказаться от предложенной должности, — сказал Ларошфуко, тщетно пытаясь скрыть своё огорчение.
— Я благодарю вас, герцог, — ответила Королева. — К моему большому сожалению, я не в состоянии компенсировать вам утрату этой почти уже вашей должности, но, быть может, настанут времена, когда вы не пожалеете об этом выборе.
— Я счастлив уже тем, что сделал вам приятное, — ответил Ларошфуко. — Я готов пожертвовать и большим. Да что там, всем, чем угодно, и самой жизнью, стоит вам только потребовать.
— Ваша жизнь нужна нам, — ответила Королева. — В особенности теперь, когда вы сделали эту жертву.
— В таком случае я не буду откладывать на завтра, и сегодня же, немедленно дам знать кардиналу, что не принимаю должность из его рук, — ответил Ларошфуко.
— Хорошо, герцог, идите, — одобрила его слова Королева и отпустила его жестом руки.
Кардинал рассеянно гладил кошку, сидящую у него на коленях и внимательно смотрел в лицо герцогу Ларошфуко.
— Итак, герцог, вы решительно отказываетесь от должности бригадного генерала, — задумчиво произнёс он. — Я не ожидал от вас такой щепетильности. Припомните, как вы благодарили меня за то, что я вытащил вас из Бастилии. Да-да, именно вытащил, поскольку посадил туда вас не я, а ваши собственные действия против Короля.
Ларошфуко покрылся потом.
— Я полагаю, что ещё недостаточно заслужил эту должность, — робко возразил Ларошфуко.
— Идёт война, герцог, — твёрдо сказал кардинал. — Ведь вы не откажетесь вернуться на поле боя?
— Подобный отказ всякий по справедливости называл бы трусостью, — ответил герцог. — Но никто не скажет про герцога Франсуа де Ларошфуко, что он – трус!
— Разумеется, герцог, разумеется, — согласился кардинал. — Но это означает, что вы согласны и дальше воевать в меньшем чине, чем вам предложен, хотя прекрасно понимаете, что в этом случае будете иметь меньшую возможность быть полезным Франции.
— Я полагаю, что имеются и более достойные, чем я, — произнёс Ларошфуко.
Эта ложь была для него вдвойне мучительной, поскольку он и сам не верил своим словам, и понимал, что кардинал ему не верит.
— Военным во время военных действий не пристало отказываться от повышения в воинском звании, поскольку это попахивает дезертирством, — сказал кардинал.
— Я прошу немедленно отправить меня на поля сражений! — воскликнул Ларошфуко, осознав, что выбор у него невелик, либо война, либо Бастилия.
— Разумеется, герцог, кто же сможет вам отказать в столь разумной просьбе? — согласился Ришельё. — Вы напомнили мне один давний эпизод. Я предложил четырём мушкетёрам открытый патент на должность лейтенанта королевских мушкетёров. Трое из четырёх мушкетёров по очереди отказались от моего лестного предложения, прекрасно понимая, что действуют себе во вред и приобретают во мне врага. Но четвёртый согласился принять этот патент, хотя, впрочем, перехитрил меня. Он намеренно испортил его, после чего уговорил своего капитана, господина де Тревиля, выписать ему этот патент заново, чтобы быть обязанным за это возвышение не мне, а ему.
— Ваше Преосвященство, я отказываюсь от этой должности вовсе не потому, что оно предложено вами! — страстно возразил Ларошфуко, но эта ложь не обманула кардинала.
— Я этого вовсе и не утверждал, — мягко возразил кардинал. — И коль скоро вы утверждаете это, у меня не осталось ни малейших сомнений в том, что вы бы отказались принять подобное повышение также и из рук Короля. Это очень жаль, поскольку до ваших слов у меня как раз было намерение сообщить вам, что эта должность предложена вам, по правде говоря, не от меня, а от имени Короля, и патент, безусловно, был бы подписан Королём, а я лишь выполнял функции скромного вестника этой доброй новости для вас.
Ларошфуко молчал в досаде.
— Да, именно так, должность была предложена вам Королём, и вы, безусловно, огорчите его отказом, когда я передам ему его, — продолжал он. — Но коль скоро вы уже сами сказали, что откажетесь от должности и в том случае, если она предложена Королём, разговор закончен. Я вас больше не задерживаю. Завтра же вы можете возвращаться в армию. Впрочем, ещё не поздно, вы можете выехать сегодня же.
Кардинал с особой нежностью погладил кошку и вернулся взглядом к своим бумагам на столе, давая понять, что аудиенция окончена.