Пробудившись на следующее утро, он не обнаружил рядом с собой Катю. Снизу уже доносились тихие шаги, голоса, позвякивания, разные уютные утренние звуки, слыша которые Денис улыбался. За окном щебетали птицы, шелестели листья яблони и кукурени, жужжала оса, солнечный блик на деревянном полу обещал прекрасный день. Совсем не хотелось вставать, хотелось лежать и ждать, когда Катя, забеспокоившись, поднимется наверх посмотреть, почему он так долго спит. Денис бы тогда подозвал её, притянул к себе и заставил опять лечь рядом, несмотря на яичницу или что там у неё подгорает. Но тут он вспомнил об Агаше, чьё присутствие в доме мешало осуществить утренний любовный план. Эта мысль потянула за собой мгновенное осознание: день предстоит не очень-то и приятный. Накануне Денис всё-таки узнал у врача скорой помощи, куда увезли Настю и планировал её навестить. Катя в тот день на работу не собиралась, и, когда Денис наконец спустился завтракать, она сидела в домашнем наряде, спокойная и уютная как никогда. По крайней мере, Денису так показалось.
– Может, в лес сходим? – вдруг спросила Катя. Она ещё ни разу не предлагала ему сходить куда-нибудь вместе.
– Вообще-то мне на работу, но…
У Дениса не получилось ответить отказом. Он позвонил начальнику и снова отпросился, выслушав порцию не слишком злого ворчания. Дорогу в лес Денис помнил хорошо: сначала нужно выйти за пределы Запрудной, там начинались картофельные участки постоянных жителей Немчиновки. Клёновы тоже имели свой, и однажды Денис с Катькой по поручению Екатерины Васильевны собирали с листьев колорадских жуков, а потом безжалостно жгли несчастных насекомых, свалив их в большую чёрно-оранжевую кучу. Затем шли железнодорожные пути с запахом шпал и приятно шуршащими под ногами камешками. Дальше – поле, заросшее колокольчиками, ромашками, луговыми гвоздиками (в детстве их называли часиками), кукушкиными слёзками, настоящее название которых Денис так и не выяснил. Потом начиналась берёзовая рощица – в ней часто попадались подберезовики, а однажды Денису посчастливилось углядеть в сочной траве красную шапочку подосиновика. За рощицей вставал ещё довольно молодой смешанный лес. Старый вырубили во время войны для создания противотанковых укреплений, но в послевоенные годы немчиновцы своими руками насадили лес заново.
Теперь Денис плохо узнавал эти места: слишком много новых построек возникло тут за последние несколько лет. Повсюду торчали дорогие коттеджи, заборы, ангары, но Катя уверено шла вперёд. Один раз она обернулась и сказала:
– Давно ходят слухи, будто лес собираются сдать в аренду какой-то фирме. Тогда все перегородят и закроют в него доступ местным жителям.
– Кошмар! – откликнулся Денис. – Хотя меня это мало удивляет.
Сбоку из травы вылетел и взмыл ввысь жаворонок. Закружился над местом, где его потревожили. Жаворонку хотелось, чтобы люди поскорее убрались подальше, вот только Денис, наоборот, остановился, обнял Катерину, и некоторое время они молча смотрели на беспокойную птичку на фоне чистого голубого полотна. «Под небом голубым есть город золотой…» Однако вдали виднелась не золотая, а белая Москва.
– В лесу-то ещё что-нибудь растёт? – прошептал Денис, щекоча Кате ухо.
– Ну, что-то попадается, – Катя слегка сжала его руку.
В Немчиновском лесу росло всё, но в малых количествах. В их детстве благородных грибов было совсем немного, а потому находка даже одного единственного белого считалась выдающейся удачей. Иногда из такого гриба варили суп, но чаще Денис выпрашивал гриб себе, чтобы засушить на крышке чайника, потом торжественного проткнуть иголкой и повесить на ниточку, а уж зимой мама сварит суп с луком, морковкой и лапшой, и все вспомнят о Немчиновке. Зато можно было легко набрать небольшую корзинку крепких сыроежек. Сыроежки Денис любил за их весёлое разноцветие. Они встречались красные, жёлтые, зелёные и лиловые с синевой. Помимо грибов росло совсем чуть-чуть земляники и много кустов с нарядными волчьими ягодами. Опытные грибники, знающие толк в соленьях, брали хрустящие белянки, истекающие терпким белым молоком. Денису нравились грибы-дождевики: если наступить подошвой на должным образом созревший пухляк, тот бесшумно лопнет и выпустит целое облако дыма из спор.
Денис с Катей двинулись по краю леса.
– Давно тут не была и вообще плохо ориентируюсь на природе, боюсь углубляться, – объяснила она свой курс.
– Нет, Кать, давай зайдём поглубже, я найду дорогу назад.
Денису хотелось оказаться с Катериной с густой таинственной чаще, где мох, сумерки и паутина, покрытая хрустальными каплями дождя. Хотелось отгородиться от мира, представить, что все недоразумения позади и нет никаких трагедий, а есть только высокие деревья и они вдвоём среди них.
Конечно, настоящей дремучей чащи в Немчиновском лесу не было. Но всё-таки находились участки поглуше, отдалённые от основных тропинок. Денис взял Катю за руку и повёл вглубь сквозь светлые колонны берёз. Вскоре они закончились, и их сменили более тёмные деревья. Под одним из них Денис остановился. Где-то наверху меланхолично закуковала кукушка. Находясь сзади, Денис обнял Катерину за талию и прошептал:
– Кукушка, кукушка, сколько…
Он не договорил, потому что Катя вдруг ойкнула и схватила Дениса за руки.
– Мы тут не одни.
Она указала вперёд. Денис вгляделся, но сначала не мог никого усмотреть. Подумал о кабанах. Когда-то эти опасные звери встречались тут не так уж и редко. Однажды одна из таких зверюг атаковала Найду, сопровождавшую в лес Катькиного дядю Шурика. Схватка была ужасной. Кабан распорол Найде живот, откуда вывались синеватые внутренности. Неизвестно как дяде Шурику удалось отогнать дикого зверя прочь, но Найду он принёс на плече, причём от боли она насквозь прокусила Шурику руку. Ветеринар настойчиво советовал её усыпить, однако непреклонный человек потребовал спасения собаки любой ценой и добился своего.
А сейчас кто там? Денис различил две фигуры в тёмных ветровках. Они возились с какими-то вещами. Рядом, прислонённая к стволу, стояла, лопата.
– Пойдём отсюда, – Катя хотела развернуться, чтобы покинуть это место, но Денис помешал ей. Что-то в облике фигур его насторожило.
Вместо того чтобы отправиться на поиски другого укромного уголка, он потянул Катю туда, где несколько деревьев росли очень близко друг к другу и образовывали укрытие. Спрятавшись за ними, Денис некоторое время изучал фигуры, а потом прошептал:
– Это же…
Это были Лёшка с Анькой. С лопатой в руках Лёшка тыкал землю, видимо, выискивая участок, где меньше корней и легче копать. Анька привалилась к стволу. Она то опускала руки в карманы, то вынимала их обратно. В движениях обоих сквозила нервозность. Копая, Лёшка поругивался и, похоже, здорово ободрал ладони о рукоятку лопаты. Через несколько минут он вроде закончил. Анька придирчиво осмотрела яму и стала что-то выговаривать. Лёшка покопал ещё, углубляя отверстие. Достал из сумки пакет, хотел положить его в яму, не глядя, но Анька резко вырвала его из Лёшкиных рук, вынула из него какую-то вещь и развернула.
Катька так впилась ногтями в запястье Дениса, что он едва не вскрикнул. Анька держала в руках чёрную мужскую футболку с белым контуром звезды. Катька сильно прижалась к Денису и прошептала:
– Боже… это Игоря…
Оцепенев, они пронаблюдали, как Лёшка выхватил футболку у Аньки, скомкал и бросил в яму. Быстро покидал в неё землю, утрамбовал, а сверху засыпал старыми листьями и сломанными ветками.
Катерину затрясло.
– Чт-т-т-о они делают?
Денис крепко взял её за плечи.
– Пойдём отсюда и побыстрее.
Катя послушалась. Стараясь не наступать на сухие ветки, они выбрались из тёмного участка леса вновь к берёзовой роще. В глазах Катерины блестели слёзы, и как бы Денис ни пытался подбодрить её, шутя что-то насчёт «кукушкиных слёзок», у неё не получалось даже слегка улыбнуться. Да и самому Денису было невесело. Увиденное ещё больше запутывало дело. Чем дальше, тем непонятнее становилось, где искать концы. Неужели Анька с Лёшкой всё же имеют отношение к смерти Игоря?
Посещение Насти Денис решил отложить на завтра, потому что Катерина выглядела совсем подавленной, и он предпочёл остаться с ней. Налил успокоительного, сделал чай, ругаясь про себя на стечение обстоятельств. Ведь Катя только-только начинала приходить в себя, и, кажется, он, Денис, играл в этих изменениях не последнюю роль. Он не ошибался, когда думал, что Кате хорошо было с ним по ночам, да и днём они всегда находили, о чём поговорить без напряжения и стеснения. И даже Агаша, к большому удивлению Дениса, не мешала ему так сильно, как в начале возобновления его странной жизни в Немчиновке.
– Как ты думаешь, нужно рассказать следователю? – судорожно спросила Катя.
Думая только о собственной безопасности (сюда он включал уже и безопасность Катерины), Денис позабыл про Алёхина и, сказать по правде, не знал, как поступить.
– Наверное, пока лучше повременить.
– Почему? А если это они? Если теперь они уничтожают следы?
– Странные следы, ты не находишь? На Игоре в момент смерти была совсем другая футболка… красная, неужели не помнишь?
Катерина закусила губу.
– Я, наверное, впала в невменяемое состояние, когда увидела, как они закапывают…
– Ничего удивительного, любой бы впал. – Денис нежно сжал Катино плечо. – Ты вообще уверена, что это майка Игоря?
– Он её из Штатов привёз. Вряд ли у кого-то в Немчиновке такая же, – уверенно заявила Катерина.
Денис вдруг вспомнил: именно в этой футболке был Игорь на вечере воспоминаний у Катьки. На вечере, когда ему три раза выпал пиковый туз.
– Ну да… тащиться в лес, чтобы зарыть одежду какого-то третьего лица… выглядит, честно говоря, как полное безумие.