Друзья!
Из Сети.
"...Заповедник «Малая Сосьва» учрежден 17 февраля 1976 года. Его символом является особо охраняемый западносибирский речной бобр, занесенный в Красную Книгу России. Площадь самого заповедника — около 225 тысяч гектаров, его охранной зоны — 160 тысяч гектаров. Большая часть территории расположена в Советском районе, меньшая — в Березовском. Заповедник относится к объектам общенационального достояния России. Его земли, воды, недра, воздушное пространство, животный и растительный мир полностью изъяты из хозяйственного обихода. На территории заповедника обитают 40 видов млекопитающих, 212 видов птиц, один вид рептилий, два вида амфибий, 16 видов рыб, 416 видов сосудистых растений, не менее 150 видов мохообразных, 180 видов лишайников и 255 видов грибов".https://ugra.mk.ru/
*************
«...От Урала до Оби в действительности лежит весьма возвышенный материк, отчасти гористого характера, состоящий из цепи увалов и холмов. На северо-восток он доходит до реки Малой Сосвы, где огибает ее правый берег. Этот водораздельный материк почти сплошь покрыт хвойным с господством сосны лесом; на нем встречаются незначительные внутренние болота »- писали о заповеднике.
Возвышенный ландшафт, расчлененный рельеф, преобладание сосновых лесов, хороший дренаж, в связи с чем меньшая, чем обычно, доля влаги, застаивающейся в болотах, - основные черты, характеризующие этот район. Заповедник расположен в долине реки Малая Сосьва. Озер в заповеднике мало, их площадь невелика, относительно крупных - четыре. Одно из них находится в так называемом «урочище Стерхов». Невдалеке, на северо-востоке от него, также по правому берегу Малой Сосьвы, находится озеро Выркуп-Тув. Озеро Хане-Тув расположено в нижнем течении р. Ем-Еган, близ устья. Озеро Святой Сор находится в северной части заповедника. В пойме Малой Сосьвы много стариц, есть несколько небольших, но глубоких округлых озер диаметром не более 200 метров. Мировым природным феноменом называют заболоченность Западной Сибири. Заболоченность - характерная черта района, в котором находится заповедник, но на его территории сравнительно обширных чистых болот немного. Объясняется это особенностями рельефа местности (территория заповедника лежит в пределах Северо-Сосьвинской возвышенности), развитой речной сетью, которая препятствует активным болотообразовательным процессам, обеспечивает сток дождевой и талой воды. Наибольшей заболоченностью в заповеднике отличается его северо-восточная часть. Болота здесь занимают многие тысячи гектаров.
В зоогеографическом отношении фауна заповедника не представляет собой какого-либо уникального феномена, но по-своему своеобразна. В пределах заповедника или близ него проходит северная граница распространения обыкновенной гадюки и серой жабы, рыси, барсука, колонка, куницы. мыши-малютки, лесной мышовки, рыжей полевки. Среди птиц таких видов значительно больше. Регулярное или эпизодическое гнездование установлено для кобчика, осоеда, пустельги, воробьиного и мохноногого сычей, черного стрижа, седого дятла, сойки, сороки, дубоноса, чижа, обыкновенной пищухи, зеленой пеночки, зарянки, серой утки, белоспинного и малого пестрого дятлов, вертишейки, скворца, козодоя. В то же время в фауне заповедника довольно обычны позвоночные, свойственные северной тайге и тундре, такие как росомаха, северный олень, белая куропатка, овсянка-крошка, гуменник. В последнее десятилетие на фауну заповедника действует трансформация прилегаюших к заповеднику ландшафтов под влиянием интенсивного хозяйственного освоения".https://needlewoman.ru/
...Други!
Итак,на территории «Малой Сосьвы» обитают сорок видов млекопитающих, но главными из них считаются два — соболь и речной бобр. "Сосновые и лиственные леса, березняки, поймы с озерами, сфагновые болота. В фауне представлены дикий северный олень, лось, соболь, рысь, выдра, норка и ондатра. Вокруг в охранной зоне есть поселения бобров. Заповедник организован для сохранения и изучения тайги Западной Сибири, аборигенных колоний уральских бобров и других охотничье-промысловых зверей".https://duhzemli.ru/animal/protection/
Тюменский журналист и писатель Анатолий Пашук посвятил заповеднику "Малая Сосьва" большой очерк. Выдержку из него предлагаю читателям. Написан и издан он ещё 33 года назад. Но проблемы всё те же- наступление бездушных двуногих освоителей на некогда святые места ханты и манси!
Вл.Назаров
***********
Про заповедного соболя...
...А между тем вечерело. И наша лодка не спеша скользила мимо берегов, а мы попеременно сидели за весами, лениво шевелили ими, подправляя ход.
Постепенно берег вместе с лесом слился в одну черную ленту, которая щерилась остриями верхушек елей, они же отражаясь в воде, образовали какую-то гигантскую обоюдоострую пилу. Тонкий рожок месяца плыл следом за нами в небе,и отраженный в воде, тускло освещал путь в этом темном безмолвном царстве.
Андрей спал на передней банке, привалив голову к носовому отсеку.Угомонился и Валера, развалившись на корме. А я слегка подправлял лодку веслами и всматривался в черноту берега. Там шла своя жизнь, безмолвная и скрытная. Большинство зверей ведут сумеречный и ночной образ жизни. Поэтому человеку тайны животных открываются только зимой, когда, распутывая следы, можно прочитать страницы ночной жизни. Конечно, отправляясь сюда, я не очень-то рассчитывал на великую удачу, хотя для фотоохотника наряду с мастерством все же нужна именно удача. Мастерство понадобится потом, когда вдруг подвернется случай: встреча с медведем, соболем или лосем. И вот тогда — сумеешь ли ты реализовать предоставившуюся возможность целиком и полностью— все зависит от собственного мастерства и расторопности.
Фотографировать диких животных в естественных условиях, особенно в тайге, почти невозможно. Удовольствие это дорогое и доступное разве только фотолюбителю. Да, да, именно фотолюбитель может позволить себе такую роскошь — провести свой отпуск или выходные дни в лесу, рассчитывая получить редкий и удачный снимок, хотя заранее знает, что вероятность, на которую он рассчитывает, практически равна нулю. Успокаивает в таких случаях одно: если он не получит фотографии, о которой мечтает, то все равно отпуск свой проведет отлично. А цель, которую он перед собой ставил, для самоуспокоения будет считать поводом.
Профессионал не может целиком полагаться на случай, потому что фотография его кормит. Известный английский писатель-натуралист и ловец животных Джералд Даррелл в одной из своих книг писал, что фотографирование и съемка фильмов в условиях дикой природы не по карману даже Голливуду. И для профессиональной съемки, когда это необходимо, отлавливают нужных животных, строят просторные вольеры с уголками или просто.имитацией той природы, в которой эти животные живут на поле. И там производят съемку...
А тогда я был в отпуске и с удовольствием принял предложение Средне-Уральского книжного издательства сделать видовые фотографии для готовящейся книги о заповеднике «Малая Сосьва». Когда бы еще предоста-
вилась возможность побывать здесь? Но в глубине души я мечтал и надеялся на случай, хотя сознавал, что шансов для этого очень мало.
Я уже говорил, что заповедник этот —мечта моего детства. Хотя от бывшего Кондо-Сосьвинского заповедника остались только крохи заповедной земли. «Малая Сосьва» почти в десять раз меньше своего предшественника. Подробно о становлении нового заповедника, о долгих хлопотах и мытарствах, предшествующих его воскрешению, можно прочитать в книге «Заповедник «Малая Сосьва», написанной его сотрудниками. Я напомню только, что сейчас на территории бывшего заповедника находится Верхнекондинский республиканский заказник и заповедная территория площадью всего 92,9 тыс. га, вмещающая в себя водоохранные леса по долине Малой Сосьвы, где лесозаготовки запрещены законом, да несколько десятков тысяч га малоценных для лесной промышленности лесов. И еще 250 тыс. га вокруг заповедника —охранная зона —территория, где только запрещена охота, но разрешена всякая другая хозяйственная деятельность.
Так получилось, что почти все бобровые поселения оказались за пределами заповедника. Находятся они на территории заказника и в охранной зоне. Хотя на территории, куда для людей свободный вход, трудно уберечь бобров от браконьеров.
В лесничество Хангокурт прибыли перед утром. Вместо предполагаемых трех часов на дорогу ушло двенадцать. Беда в этом не велика, жаль только, что наш дрейф выпал в основном на ночные часы.
Хангокурт в переводе с хантыйского означает «красивое место». Это бывшая центральная усадьба бывшего же Кондо-Сосьвинского заповедника. Уцелевшие дома, большие и добротные, посерели от времени. Улицы заросли травой и мелким кустарником, отчего дома кажутся разбросанными по лесу. А когда-то были в поселке
школа, больница и магазин. И жили здесь удивительные люди —высокообразованные, интеллигентные и до фанатизма преданные науке. Только живя здесь, в заповедной тайге, можно было вести экологические исследования дикой природы. А чтобы вести их, нужно большую часть времени проводить в тайге. В сорокаградусные морозы и в знойные летние дни, когда гнус таежный, комары да мошки сплошь облепляют тебя и стоят в воздухе сплошной стеной. Надо помнить, что тогда еще не было ни дэты, ни диметилфталата, ни других противо-комариных средств.
«В течение зимних месяцев 1939—1943 гг. в разных частях заповедника мной было пройдено 3340 км учетных маршрутов, во время которых зарегистрированы 22370 птиц, принадлежащих к 28 видам...» — обыденно и беспристрастно повествует зоолог заповедника Вадим Вадимович Раевский в своей книге «Жизнь Кондо-Сось-винского соболя».
Написано по-отчетному буднично, а если вдуматься в эти строки? Мороз и вьюги — постоянные спутники в зимних маршрутах. Ночевки под открытым неоом в бесконечно длинные северные ночи. И дневниковые записи V костра и во время маршрутов коченеющими пальцами в самодельном блокноте из старых газет. И такое было в военное время.
Раевский был освобожден от воинской повинности, так как болел туберкулезом. Во время войны он работал лесником-наблюдателем. А главная тема его работы и жизни высказана в заглавии книги «Жизнь кондо-сось-винского соболя». Он умер в год выхода этой книгщ в 1947 году. Больной человек, он наверняка сознавал, что немного годов ему отпущено для жизни, и работал, работал...
Своими исследованиями Раевскии приоткрыл завесу незнания, и жизнь соболя во многих аспектах перестала быть тайной для нас. Его книга — научный труд. Вид-нейший советский эколог профессор А. Н. Формозов писал: «В нашей литературе нет ни одного произведения, в котором жизнь соболя была бы написана с таким знанием дела, точностью и полностью...» И считал, что такая работа могла быть представлена в качестве докторской диссертации. Но хотя это и научная литература, мне кажется, любители-натуралисты с интересом прочитают «хронику из жизни соболя».
Историки считают, что в присоединении Сибири к России одну из главных ролей сыграл именно этот зверек. Согласитесь, не многие дикие звери ворошили страницы истории. Уж очень большим спросом пользовались собольи меха на международном рынке. И основным поставщиком «мягкого золота» стала Россия.
Интересно, что до торгового обмена для местных жителей соболь не представлял особой ценности. Мехом бобра, соболя, выдры так же, как и оленьим камусом, обивали охотничьи лыжи-подволоки. Но после, с приходом русских, когда соболь стал иметь торгово-меновую ценность, началась соболья лихорадка, под стать золотой.
Чем меньше становилось соболя, тем больше рос на него спрос, а это толкало отчаянных промышленников и торговых людей в наиболее удаленные и глухие уголки сибирской тайги.
Вскоре соболь стал редким и даже исчезающим. А редкий зверь всегда овеян ореолом таинственности. Биология соболя была совершенно не изучена, промышленника интересовала прибыль, а не интимная жизнь зверька.
Только после создания заповедника, где вскоре, по утверждению местных старожилов, соболя стало так же много, как и в старые времена, можно было изучать жизнь его не мимолетно, случайно напав на след, а систематически в течение нескольких лет подряд, сопоставляя и анализируя ежегодные наблюдения, данные учета и исследований в одной местности.
В юношеские годы мною было прочитано немало художественной литературы, относящейся к разряду охотничьей. Хоть и очень много авторов пишет об охоте, но все те рассказы были удивительно похожи друг на дпуга, будто написаны они одной рукой.
В повествованиях про охотников-соболятников в центре обычно была бешеная гонка за преследуемым зверьком, ночевка в лесу, где охотника застала темнота, и на следующее утро, чуть свет, охотник снова бежал по следу, пока измученный соболь не забивался куда-нибудь в дупло или под засыпанный снегом валежник, откуда его либо выкуривали дымокуром, либо выгоняли шестом-шупом, обложив предварительно место сетью.
Тогда, в мечтах своих, я представлял себя охотником-звероловом и по нескольку дней шел за соболем, ночуя зимой под открытым небом, умело разложив на ночь таежный костер-нодью...
Но однажды, во время журналистских поездок по Северу, посчастливилось мне побывать у хантыйских промысловиков-охотников в сургутской тайге. И даже участвовать в «погоне» за соболем. Признаться, меня несколько разочаровала обыденность этой охоты. Мы проехали по проложенной уже оленями в кедровом урмане дороге, пока не встретили след соболя. После на широких лыжах-подволоках углубились по следу в тайгу. Шли не спеша, молча и до того места, где залег соболь, добрались всего за час, если не меньше. Конечно, во время этой «лыжной прогулки» с меня лил градом пот, я жадно хватал руками снег и глотал его, утоляя жажду. Но здесь виною была всего лишь моя нетренированность и неумение ходить на широких и тяжелых, обитых конским камусом лыжах (сейчас многие, охотники предпочитают подклеивать на лыжи конский камус, он достаточно крепок и высвобождает олений мех, из которого выгоднее шить кисы).
Охотник Андрей Казамкин обложил лежку соболя сетью, пошуровал палкой под заваленной снегом упавшей елкой. Оттуда черной стрелой выскочил соболь и забился в сети.
После, прочитав труд В. В. Раевского, узнаю, что соболь-то, оказывается, зверь оседлый, а в определенное время года даже и домосед. Он живет на своем охотничьем участке в течение многих лет. Длина суточного хода соболя в спокойной обстановке составляет всего восемь-девять километров. В разгар зимы соболь предпочитает жить в одном постоянном гнезде, которое заботливо устилает мягкой подстилкой, конфискованной у полевок, ставших его жертвой.
Звездообразные суточные ходы в эту пору не отходят от гнезда дальше двух-трех километров. А в сильные морозы соболь, случается, по нескольку суток лежит в своем гнезде безвылазно. В собольей-то, да в мягкой пуховой постели можно и понежиться, когда знаешь, что наверху мороз трескучий и все живое замерло от великой стужи.
Охотничий участок у соболя небольшой, в среднем восемь-десять квадратных километров, а в лучших еловых или кедрово-еловых стациях укладывается и в двух с половиной километрах. Объясняется это тем, что соболь всеяден и пищи на таком участке ему вполне хватает. В охоте за мелкими мышевидными грызунами соболь достиг такого совершенства, что ловит их походя, не затрачивая особого труда. Так, во всяком случае, считал Раевский. «Соболь не проявляет особой настойчивости при мышковании на одном месте,—- писал он,— однако исследование экскрементов и вскрытия желудков показывало, что именно полевки составляют значительную часть в рационе соболя».
Раевский реабилитировал соболя, обвиняемого обычно охотниками в том, что он якобы уничтожает много белок. Оказывается, соболь на деревьях чувствует себя не так уверенно, как на земле. Для белки же дерево —
родная стихия, и она легко уходит от погони. Другое дело, что где нет соболя, там охотникам легче выслежи вать белку, так как она прямо по земле идет к своему гнезду. Но там, где соболя много, белки предпочитают пробираться к гнезду верхом, по деревьям, чтобы следами на снегу не заманить к себе в гости пушистого разбойника. Конечно, если соболь застанет белку врасплох в гнезде или жирующей на снегу, то не откажется от бельчатины, но подсчитано, что из всех животных, попадающих в меню соболя, белка по количеству стоит на последнем месте.
Любит соболь и кедровые орешки, тем более что в сибирской тайге по калорийности они стоят на первом месте, превосходя питательность мяса примерно в тр раза. Но поскольку соболь на деревьях чувствует себя не так уверенно, то чаще всего предпочитает пользоваться шишками, опавшими на землю, а также запасами полевок и крикливых птиц—кедровок.
Кедровки обычно нарушают сроки сбора орехов. Они начинают шелушить шишки еще задолго до того, как те окончательно созреют, и к началу осени эти запасливые птицы весь кедровый урожай припрячут впрок. Кедры на территории заповедника не так уж многочисленны, и управиться с урожаем не трудно. Так что захотел орешков — ищи запасы кедровок, иного выхода нет. Но для соболя отыскать чужие запасы особого труда не представляет: обоняние его развито настолько тонко, что он чует запах спрятанных подо мхом и снегом кедровых орешков, а также находит зимующих в спячке ящериц.
Большим подспорьем в питании соболя являются ягоды. Летом он охотно лакомится черникой и голубикой и почти круглый год питается брусникой. Благо, что брусники здесь много и урожай ее практически каждый год бывает обильным. Ягода эта хорошо сохраняется. Я находил засушенные прошлогодние грозди даже в сентябре, когда созрел новый урожай. По вкусу прошлогодние ягоды чем-то напоминали изюм, были сладкими, а кислили только чуть-чуть.
Зимой соболь, пожалуй, единственный зверь, который питается брусникой. Он проделывает в снегу ходы в местах, особенно богатых этой ягодой, и объедает замороженную брусничку. Пища эта не так уж и калорийна, особенно для зимы, и все же сто семьдесят пять граммов брусники — столько однажды было обнаружено у исследуемого зверька в желудке — выделяют почти сорок четыре калории энергии, а значит, заменили сорок четыре грамма мяса. (Известно, что за одну калорию принята энергия, выделяемая одним граммом мяса).
Зимой же соболи охотятся и за тетеревиными птицами: косачами, рябчиками и глухарями, скрадывая их спящими в снегу.
Правда, с глухарями иногда казусы приключаются. Птица эта сильная и крупная, не раз рассказывали следы, что соболям приходилось заниматься и дельтапланеризмом, взлетать верхом на птице в воздух, а приземляться— это уже как получится: или на парашюте, то есть на птице, если одолеет он все же глухаря в воздухе, или без парашюта свободный полет совершить, если глухарь сбросит настырного зверька. Но, как правило, из таких переделок соболь выходит живым: при падении он, подобно кошке, умеет из любого положения приземлиться на четыре лапы, да и земля снежным пухом покрыта — мягка.
Скрадывает ночующих в снегу птиц соболь тоже мастерски. Однажды Раевский прочитал на снегу такую историю: соболь бесшумно подошел к лунке, где ночевал тетерев, но почему-то решил, что прыгать на птицу с этой стороны не совсем удобно, тогда он отошел назад, обогнул лунку и зашел с противоположной стороны. Правда, прыжок его все равно оказался неудачным, птица улетела. Но, представляете, насколько бесшумно он передвигается. Это благодаря тому, «что лапы соболя сильно опушены, а мех поглощает или смягчает скрип снега.По этойже причине след соболя кажется несоразменым с величиной зверька —по площади отпечаток лапы соболя приближается к лисьему. А значит, он на своих лапах-снегоходах мало проваливается и в этом отноше-
нии из всех зверей уступает только россомахе.
Почему-то бытует мнение, что охотничьи лыжи обивают снизу камусом только для того, чтобы они не сдавали назад, когда идешь в гору. И совершенно забыли,что главное-то предназначение меховых лыж — возможность ходить по снегу бесшумно, а это помогает скрадывать диких животных. Не исключено, что древние охотники позаимствовали этот опыт у соболя.
В феврале солнце уже значительно отрывается от горизонта и даже начинает чуть-чуть пригревать. Свадебные барабанные марши дятлов начинаются в феврале. В эту же пору и черные вороны мелодично кричат и проделывают радостные пируэты воздушного таяца. Хоть и лютый еще февраль месяц, а весеннее дыхание чувствуется. Весна же, как известно, и людей-домоседов будоражит. Повышается активность и у соболя.
Сейчас он может не вернуться в свое постоянное гнездо, а переночевать в каком-нибудь временном убежище. Ход соболя заметно увеличивается, оно и понятно, за длинную зиму корма вокруг гнезда поубавилось, при-ходится бегать подальше. Весной же идет пересмотр границ собольих участков.
Зима, случается, прореживает собольи ряды. Враги хоть немногочисленные, но у соболя все же есть. Эго главным образом большие совы, да и волк с лисой при случае от соболятины не откажутся. Может так случиться, что где-нибудь более кормный участок оказался свободным. А пересмотр границ не обходится и без драк. Долгое время принимали весеннее возбуждение у соболей (а свойство это, видимо, общебиологическое для всех животных) за гон. И только наш выдающийся ученый П. А. Мантейфель в 1929 году, наблюдая за соболями в Московском зоопарке, установил, что гон у соболей проходит летом. А другой советский ученый Г. П. Дулькейт весеннее возбуждение не совсем удачно назвал ложным гоном.
В марте соболюшки готовят выводковые гнезда где-нибудь в сухом дупле, а в середине апреля у них рождаются соболята. Обычно их в выводке два-три. Самки в гнездах с молодыми соболятами живут до конца июля, а к началу августа семьи распадаются и соболята начинают самостоятельную жизнь.
Гон соболей проходит в разгар лета с 20 июня по 20 июля. Соболюшкам в это время хоть разорвись: нужно и с возлюбленным побыть, и про малышей не забыть — накормить да приласкать.
Брачный период у соболей выпадает на тот период года, когда сами они выглядят не очень-то изящно. Соболи к этому времени вылинивают, сбрасывают с себя зимний мех, заменяя его более легким, летним. И вместо светлого пушистого зверька летом появляется большеголовый, поджарый и длиннохвостый зверь с редкой и некрасивой шерстью, даже отдаленно не напоминающий самого себя в зимнем наряде.
Но как знать, может быть, эта одежда, с точки зрения зверьков, и есть самая наилучшая? Во всяком случае, в ней безопаснее. Модница на такой мех и не взглянет, а это значит, что охотник не будет кормить комаров, гоняясь летом за соболями. И любовные игры у соболя пройдут в спокойной обстановке.
И все-таки одному сотруднику заповедника повезло. Раевский пишет: «Больше всех посчастливилось ботанику заповедника Е. В. Дорогостайской, она случайно приблизилась в тайге к паре соболей во время гона». Случилось это 26 июня 1943 года близ озера Хане-Тув. Как видите, событие это для заповедника стало историческим, и дата его занесена в летопись.
Продолжительность жизни соболей на воле установить трудно, хотя случалось, что окольцованные зверьки попадались на одном и том же участке или по cоседству с прежним в течение нескольких лет подряд, соболи живут до четырнадцати лет, а плодиться соболюшки начинают с трехлетнего возраста.
Естественно, что при разделенной уже территории, молодым не так-то просто найти для себя благоприятное место под солнцем. И при повышенной плотности происходит внутривидовая конкуренция, которая приводит к излишним стычкам и дракам, частенько со смертельным исходом. Невольно происходит самоуничтожение.
Чтобы этого не происходило, В. В. Раевскии считал что необходимо вести усиленный промысел на прилегающих к заповеднику территориях, тем самым высвобождая площади для расселяющихся молодых соболей, а также отлавливать зверьков внутри самого заповедника и расселять их в другие районы.
Вообще Раевский считал, что задача заповедника заключается не только в охране каких-то ценных животных, но и в насыщении этими животными окрестных промысловых угодий. Во время существования Кондо-Сосьвинского заповедника на прилегающих к нему промысловых участках ежегодно добывали около тысячи соболей,а в 1933 году с этих территорий было сдано в заготконторы 1257 ценных шкурок, что составило около десяти процентов годовой добычи соболей по стране.
Из очерка Анатолия Пашука "Заповедано" в его книге "В глухарином краю". 1990 год.
*******************
Материалы из Сети подготовил Вл.Назаров
Нефтеюганск
15 июня 2023 года.