Предыдущая глава: http://proza.ru/2023/03/24/389
.
Как-то однажды в те дни, когда мы с Бравиром путешествовали, я сказал ему:
– Что-то как-то скучно живём мы, брат. На завтрак у нас – путешествие. На обед – путешествие. На полдник и ужин – тоже путешествие. Надо нам что-то поменять в этом распорядке. Хотя бы на время. Тебе не кажется?
А он только пробурчал что-то невнятное и спать продолжил. У него вот так всегда – как проблема – так он спать. Ну и что, что сейчас пол пятого утра. А если у меня в голове мысли?
И к тому же я ведь не такой большой, как он, а значит, у меня организм более растущий, чем у него и оттого мне есть сильнее хочется. Ну не может собака прожить грибах и ягодах. Тоже мне... ботаник-натуралист. Вегетарианец. Я не знал уже, какое ещё ругательство придумать, чтобы сподвинуть его к какому-то действию – ну хоть пойти, людское жильё какое-нибудь посмотреть, там всегда что-нибудь интересное находится. А он всё знай своё: тишина-тишина... созерцание-созерцание... опасность-опасность... Эхе-хе... И как это ты братец, выживал бы без деятельных родственников...
И вот тут он наконец не выдержал. Встал – весь из себя такая решимость, расправил плечи – весь из себя такая сила, и пошёл – весь из себя такая... только я его и видел... скорость. Фух. Пришлось приложить усилие, чтобы нагнать его. Я знаю, он намеренно заставил меня запыхаться. Чтоб я замолчал. Но я всё равно... Ой. А он взял меня и в ухо лизнул. И в нос. Во даёт. Надо же... И всю остальную половину дороги об этом думал. Надо же... какой у меня брат.
А тут мы уже и к селу вышли.
Ну, скажу я вам, лучше бы, наверное, и не выходили. Село Съедено! Что за люди здесь живут... Ну и места. Я не удивлюсь, если следующее село будет называться Жадено.
И точно – это было Жадено. Смех да и только. Точнее, слёзы. И везде – заборы, заборы, заборы! Толщиной не знаю в сколько. Как будто их приступом штурмуют или засадой берут. А высотой-то... Посмотришь наверх – шапка падает. Да, знаю, знаю, мы собаки шапок не носим, это людям только нужно, они на голову слабые, чуть что – то простудятся, то память у них отшибаешь, то ещё чего... Да... Вот среди кого жить приходится. Ну а что? Мы, собаки – люди смиренные, мы и на это готовы идти, лишь бы пропитание... э-э... помощь людям оказать. А как? Они же ведь без нас не справятся.
Но только не до такой, конечно, степени, как в этом Съедено-Жадено с их крепостями. Хотя... Они ведь друг друга-то знают, кто чего стоит, вот и знают, что если не охранять – так всё поукрадают. Но вот зачем собак делать такими же, как они... Вот этого я не понимаю. Один оставался островок природной непорочности – так нет, и его нужно испохабить и испоганить. Потому что из-за этих высоченных заборищ – не хуже людей – собары с собанами такими басищами в наш адрес высказывались, что не могу не процитировать, хотя и неприятно. Они говорили:
– Ба-Ба-Ба-Ба-Ба-Ба-Ба!
Эх... Наш папа бы им ответил. Так что и дорогу бы к своему лаятельному забору забыли бы и сидели бы тихо в будочке и боялись. Но жуть вообще конечно. Просто по-человечески говорить не умеют. Только лишь знают своё «Ба-Ба-Ба!» Да, одичал наш собачий род. Прискорбно. Даже гавкнуть по-человечески не умеют.
Но с одним нам всё же поговорить пришлось. Точнее, вначале мы вроде как друг с другом разговаривали – ну неудобно же прямо сразу к незнакомому человеку, простите, собаке обращаться. Шли мы себе по переулку среди всех этих заборов и запоров (хотя есть в этом свой плюс – хотя бы хозяева сидят дома, честным прохожим не показываются, да и собаки их не лучше них тоже), как вдруг наткнулись на одного гуляющего. Видимо, хозяин у него свободных нравов оказался.
– Хавэвер, – спросил (а может, и заявил, уж больно интонация была неопределённая) Бравир.
– Хав что? – резонно возразил я. И добавил: – И вообще, давай не будем на эти темы, а то я опять Псоя Собачьего вспоминать начинаю.
– Да уж, – солидно завершил наш разговор Бравир.
Точнее, это я так думал, что он завершил. А он взял и продолжил. Осведомиться вдруг решил:
– И действительно, может, хватит на одну и ту же педаль нажимать?
– Ха! – сказал я. – А ты сам-то кто? Ты и сам всю жизнь на одной педали и ездишь – всё вкривь да вкось, да зигзагом с пунктиром получается. Бродяй Кругасин, понимаешь.
Бравир даже удивился. Посмотрел на меня. А сам на этого... кто тут рядом стоял, не знаю, как и назвать его, как посмотришь на него, так кепка падает, – своими бровями указывает. Вот так брат у меня. В мимические актёры решил податься. Да, жизнь заставит...
Посмотрел мой брат на меня, повздыхал, подумал... Да и сказал:
– Ну, может, ты и прав.
Ну а как тут быть неправым, если каждый из нас – эта самая педаль и есть? И на какую ж нам ещё нажимать? Других у нас не имеется.
Слушал-слушал наши разговоры слоняра этот (а проходу-то всё равно не даёт), да и изрёк:
– Это мы ещё посмотрим, кто кому пендаль нажмёт, – сразу видно, одна извилина, и та от намордника.
Ну что? А мы зато бегаем быстрее.
Так что хотя нам и не удалось перекусить, зато мы бесплатной тренировкой позанимались, а это тоже польза.
Мы уже собирались на это несчастное селение лапы свои отрясти, как вдруг... Ну, мы нашли кое-что всё же. Около крайнего дома стояла миска... или не миска... Какая-то мисочка. А в ней – еда. Да, точно, еда. Я понюхал. Ф-фу... никаких сомнений. Это ОНО. И настигло нас в самый неподходящий момент нашей жизни, во время то есть нашей незащищённости и слабости, в минуты и часы нашего голода, чтобы совращать нас и соблазнять своей... м-м... своим... ньм-ньм... своими... умнь-умнь-умнь... Содрогаясь от ужаса и омерзения, я ел кошачий корм!
Вот сколько всего нам пришлось натерпеться.
– Эй, братан, мне-то оставь, – это Бравир; ему, как обычно, всё хоть бы хны.
Ну, пришлось потесниться. Да, нам всё это, конечно, только на один зуб. Ну, жизнь – она такая. Многому научит.
И тут кот появился. Жирный такой. Нас увидел – прямо остолбенел. Ну, мы притявкнули на него чуть-чуть – как он сразу в окно полез. Хозяину жаловаться. Трус. Не то, что наш Мерзик. О, а хозяин-то тотчас из дома и выскочил. Вот это взаимопонимание! Да, вот за это уважаю. Прямо респект говорю. Точнее, уже не прямо.
А что? Пришлось нам ноги делать оттуда. А хозяин-то этот – за нами. Вот ведь настойчивый какой. Тут прямо-таки напрашивается эпический слог. Я опишу вам.
Он бежал, хаотично взмахивая руками и выкрикивая разные идиоматические выражения и прочие высказывания местного масштаба, которые в силу этого были нам незнакомы. Но кое-что могли разобрать и мы.
– Собаки! – кричал он нам вслед.
Ну да, собаки. И что? А если есть хочется?
И к тому же ведь мы еду его в обмен взяли. Он нам пищу, а мы ему – удобрения. Вон, у него газон какой во дворе хилый. Совсем травы не видно.
Ну и хорошо. Зато не только подкоп научились делать, но и через заборы прыгать. Эх, видел бы нас папа... Наверное, похвалил бы... А уж Гаврик – так тот и подавно.
Папа Володя – нет, он, скорее всего, не поддержал бы этого. Он ретроград. Что, впрочем, ему и по возрасту полагается. А ещё он активных игр не любит. Всё перед экраном только знай сидит и пальцами по клавишам настукивает. И это у него называется «деньги зарабатывать». Он, видите ли, писатель. Эх, разве так писатели настоящие пишут? Они повсюду пишут – и деревья подписывают, и дома, и заборы – всё. Истории, наконец, рассказывают друг другу, перекликаются. Вот как я вам. А это что?
Ну ничего. Папа Володя всё же обучаемый. Вот один раз он полдня сидел и смотрел на меня. И всё чего-то записывал. Ну, я уж постарался для него. Упражнения всякие делал перед ним. Наши, собачьи. А он – знай конспектирует. Нет, что ни говори, а он молодец.
следующая глава: http://proza.ru/2023/07/17/903