Глава 85
На следующий день Сен-Мар встретился с Луи де Фонтраем, маркизом де Марестаном, который был близким другом Сен-Мара и числился на службе у Месье. Фонтрай вопреки своим физическим недостаткам был чрезвычайно обаятельным человеком, его собеседники переставали замечать его горб и малый рост, стоило лишь ему открыть рот и начать свои умные и вместе с тем приятные речи, которые он произносил бархатным баритоном. Заранее соглашусь, что умные речи редко бывают приятными, а приятные – умными, но именно в этом и состоял особый талант Фонтрая, который умудрялся соединять эти два несовместимых качества в своей беседе.
— Луи, я предлагаю вам присоединиться к моему делу, — сказал Сен-Мар.
— Я всегда и во всём с вами, друг мой, — ответил Фонтрай, — но осторожность заставляет меня уточнить, о чём именно идёт речь?
— Я хочу оказать услугу Королю, — ответил Сен-Мар.
— Это дело стоит любых усилий, и я поддержу вас, если вы сообщите мне, в чём состоит эта услуга, и какова будет в ней моя роль, — ответил Фонтрай.
— Услуга эта будет состоять в том, что я избавлю Его Величество от Его Святейшества, — сказал с усмешкой Сен-Мар.
— Если бы Его Величество страстно желал избавиться от Его Преосвященства, он, вероятно, давно бы уже сделал это, разве не так? — усомнился Фонтрай.
— Он боится поднимать руку на священника, на кардинала, опасается, что Папа отлучит его от церкви, — ответил Сен-Мар.
— Не могли бы вы мне указать источник столь детальных сведений об опасениях Его Величества? — уточнил Фонтрай.
— Он сам мне об этом сообщил, когда я предложил ему избавиться от этого тирана, — безмятежно ответил Сен-Мар.
— Если так, уточните, друг мой, дал ли Король вам прямое распоряжение устранить первого министра, или же вы лишь только толкуете его намёки? — не унимался Фонтрай.
— Вы хотите в точности услышать пересказ слов Короля? — спросил Сен-Мар. — Извольте. Король сказал: «Боже, как надоела мне всесторонняя опека со стороны кардинала? Надеюсь, скоро Господь приберёт его!» — солгал Сен-Мар, не моргнув глазом.
— Что же было дальше? — спросил Фонтрай.
— Я ответил, что если Королю не угоден кто-то из его подданных, его легко можно убрать, — продолжал лгать господин Главный.
— Вот как? — удивился Фонтрай. — Что же на это ответил Король?
— Он сказал, что Ришельё выйдет из любой тюрьмы, из любого места, куда его можно было бы упрятать, на что я сказал, что никому ещё не удавалось выйти из могилы, — продолжал Сен-Мар, сам почти поверив в свою ложь.
— Вы позволяете себе при общении с Его Величеством довольно смелые речи! — восхитился Фонтрай.
— Да уж, никто не назовёт меня трусом! — гордо воскликнул Сен-Мар, совершенно не поняв смысла замечания Фонтрая. — Я могу свободно говорить с Королём на любые темы.
— И на эти слова Король ответил вам, что боится осуждения Папы? — уточнил Фонтрай.
— Именно так! — продолжал фантазировать Сен-Мар. — Он сказал, что давно бы приказал казнить Ришельё, если бы не опасался осложнений с Папой. А после этого добавил, что если бы с Ришельё случилось какое-нибудь несчастье по воле Божьей, это было бы счастье для всей Франции.
— Друг мой, не ошибаетесь ли вы? — усомнился Фонтрай. — Насколько я знаю Короля, он не мог бы так сказать.
— Как же он мог ответить на мои слова, по вашему мнению? — спросил со смехом Сен-Мар.
— Он сказал бы, чтоб это было бы счастье, — ответил Фонтрай. — Просто счастье, но не «счастье для всей Франции». Потому что под понятием «счастье» Его Величество разумеет счастье для Короля, а не счастье для Франции.
— Я сейчас в точности припомнил, что он именно так и сказал: «Это было бы счастье!» — поправился Сен-Мар. — Слова обо всей Франции я добавил от себя, поскольку я, в отличие от Его Величества, не отделяю своего счастья от счастья Франции.
— Друг мой, никогда не говорите таких слов никому, кроме меня, да и мне также больше уж никогда их не говорите! — мягко сказал Фонтрай. — За этот короткий разговор вы произнесли уже четыре фразы, за любую из которых вас могут укоротить на целую голову!
— Я этого не боюсь! — самоуверенно отмахнулся Сен-Мар.
— Вам легко не бояться, я мне приходится! — усмехнулся Фонтрай.
— Не бойтесь также и вы, — безмятежно произнёс Сен-Мар. — Если вы согласны, что Король не причинит мне зла, то будьте уверены, что я всегда заступлюсь перед Королём и за вас.
— Я имел в виду совсем иное, — ответил Фонтрай. — Я сказал, что вы – высокий и стройный юноша, который останется таковым даже без головы, тогда как я – низкорослый карлик, который без головы будет похож не на человека, а на капустную кочерыжку. Так что мне в особенности следует опасаться потери головы!
— Какая разница, кто на что будет похож без головы! — расхохотался Сен-Мар. — Ни одно существо не может жить без головы.
— Вы ошибаетесь, друг мой, — возразил с улыбкой Фонтрай. — Некоторые черви могут отращивать новую голову, таракан может жить без головы неделю, лягушка – два часа, курица – пять минут.
— Откуда вы это знаете? — удивился Сен-Мар.
— Из книг, имеющихся в библиотеке Месье, — ответил Сен-Мар. — Некие африканские насекомые, называемые богомолами, могут без головы заниматься любовью и оставить потомство.
— Великолепное занятие для богомольцев – заниматься любовью! — расхохотался Сен-Мар. — Между прочим, при занятии любовью голова не нужна, и я подозреваю, что никто из влюблённых ей не пользуется. Не даром же говорят про влюблённого, что он потерял голову от любви! А уж заниматься тем, чтобы оставлять потомство, можно лишь, действительно, окончательно потеряв голову!
— Не потому ли вы посещаете Марион Делорм, что также время от времени теряете голову? — спросил Фонтрай.
— О, нет, голову я не теряю, ведь я не собираюсь жениться на ней! — возразил Сен-Мар.
— Зато, по-видимому, вы согласились бы жениться на мадемуазель де Шемро? — спросил Фонтрай.
— Мадемуазель же Шемро мила, не скрою, — ответил Сен-Мар, — но она мне не подходит.
— Не подходит, вот как? — удивился Фонтрай. — А мне казалось, что вы в неё влюблены?
— Влюблён? — переспросил Главный. — Пожалуй, да. Но разве мы женимся на тех, в кого влюбляемся? Ведь я влюблён в какой-то степени и в Марион Делорм, и ещё в десяток дам, с которыми мне нравится проводить время.
— Итак, вы не женитесь никогда? — усмехнулся Фонтрай.
— Напротив, я женюсь, и очень скоро, но только не на мадемуазель де Шемро, — возразил Сен-Мар.
— Кто же эта счастливица? — спросил Фонтрай.
— Разумеется, Мария де Гонзаго, — гордо ответил Сен-Мар.
— Кардинал не допустит этого, — ответил Фонтрай.
— Кардинала скоро не будет, — уверенно заявил Сен-Мар. — Я буду решать, что хорошо, а что плохо для Франции.
— Дайте знать мне, когда это произойдёт, — ответил Фонтрай. — Я поздравлю вас с этим событием.
— Когда я устраню кардинала, вся Франция выстроится в очередь, чтобы меня поздравить с этим событием, — ответил Сен-Мар. — Но мне не будет до них дело. Для меня истинными друзьями будут лишь те, кто поддержит меня до того, как это событие наступит.
— Как вы могли сомневаться в моей поддержке, дорогой друг? — спросил Фонтрай. — Разумеется, я поддержу вас во всех ваших начинаниях, разве не с этого моего заявления начался наш сегодняшний разговор?
— Но вы как будто колеблетесь, — усомнился Сен-Мар.
— Разумеется, мне страшно, и я объяснил вам свои причины, кажется, достаточно убедительно, — ответил Фонтрай. — Не упрекайте своих союзников за то, что они колеблются, ведь тот, кто колеблется подобно маятнику, не отходит от своей цели слишком далеко, тогда как те, кто без колебаний вас покинут, или хуже того, предадут вас, намного хуже. И уж они-то никогда не вернутся к той цели, которой поклялись служить.
— Но вы не таков? — закончил мысль Фонтрая Сен-Мар.
— Я не таков, — согласился Фонтрай. — Я могу колебаться, но я не предаю.
— Вашу руку, Фонтрай! — воскликнул Сен-Мар.
— Перед таким делом рукопожатия недостаточно, — возразил Фонтрай. — Обнимемся как братья, а там – будь что будет.
«Ну вот, я привлёк ещё одного человека в своё дело, — подумал Сен-Мар. — Через него я получу поддержку Месье».
«С этим Сен-Маром надо быть предельно осторожным, — подумал Фонтрай. — Он, действительно, способен наворотить такого, что все мы останемся без наших голов!»
— Так вы поговорите с Месье? — уточнил Сен-Мар.
— Я разговариваю с ним по нескольку раз на дню, — ответил Фонтрай.
— И вы передадите ему моё предложение относительно кардинала? — спросил Сен-Мар.
— Я сделаю лучше, — ответил Фонтрай. — Я сведу вас так, чтобы вы сами могли изложить ему свои предложения, и обещаю, что он вас выслушает до конца.
— Чудесно! — воскликнул Сен-Мар. — Это, действительно, намного лучше!
— Я сообщу о времени, — ответил Фонтрай.
«Хитрец! Хочет остаться чистеньким! — подумал Сен-Мар. — Ну что ж, сделаю вид, что очень доволен результатами разговора, но когда Ришельё не станет, я буду помнить, что он колебался и не до конца пошёл со мной!»
«Глупец, ведь так, действительно, можно остаться без головы! — подумал Фонтрай. — Но не могу же я перечить господину Главному, любимцу Короля! Быть может, Король и в самом деле решил избавиться от Ришельё? Это было бы славно. Но только не моими руками, поскольку если чаша сия минует его, тогда всем, кто будет причастен к этому, туго придется!»
— Вы обещаете мне благосклонность Месье? — спросил Сен-Мар.
— Об этом можете не беспокоиться, — ответил Фонтрай. — Не было ещё ни одного заговора против Ришельё, который бы Месье не поддержал.
Сен-Мар и Фонтрай раскланялись и разошлись каждый по своим делам.