Опасности выбора

 
Петька Калачёв решил жениться. А что! Парень видный. Всё при нём. Домишко имеется. Хозяйство какое-никакое. Хватит в холостяках ходить. Бабёнок натискался, слава богу, пока на флоте служил. Пора и остепениться. Да и картоха надоела в будни и в праздники. И водочка в одиночку уже не лезет. Вот с супругой любимой да под щи наваристые с пирожками горячими - другое дело!

И всё бы ничего, да вот незадача. Две зазнобы были у парня. Валька да Галька с соседней улицы. А чего заморачиваться, коли рядом такие красотули ходят. Но которую осчастливить, Петька Калачёв никак не мог решить.

Валя дояркой была. Весёлая, румяная и сдобная, словно свежевыпеченная булочка, пахла молоком и луговыми травами. Повяжет пушистые волосы косынкой и бежит  мимо дома Петрухи к своим кормилицам.

Галя работала в совхозном правлении. Клацала на старенькой печатной машинке документы разные и считала себя самым важным человеком после председателя. Наводила марафет и шла на работу, брезгливо коровьи лепёшки перепрыгивая.

Лето выдалось жаркое. Всей троицей ходили они на речку купаться. Петька шёл гоголем, ровно самовар начищенный сиял.

Валюха толком плавать не умела. Барахталась возле берега. Зайдёт, бывало, по пояс и давай руками по воде барабанить. Только брызги во все стороны летят. Петька и рад-радёшенек! Учить пытается. Обнимет тело белое, молодое да крепкое. Руки так и скользят - не остановишь. Аж сердце заходится да кровь в висках стучит.

Галка, наоборот, как дельфин заморский плавала. Нырнет в глубину, а вынырнет уж на середине реки. И зовёт оттуда: дескать, устала. Подплывёт Петро, прижмётся так, что каждый бугорок телом чувствует. Раскраснеется и тащит к берегу ношу драгоценную. Прёт, старается.

Так и плескались они целое лето, в своё удовольствие. Однако время быстро пролетело. Вот и осень на носу. Самая пора жениться! Будет с кем зимой студёною  проводить ночи жаркие.

И надумал он проверить любезных подруг своих. Пригласил Валю в гости в пятницу, а Галине на субботу назначил свидание. Чтобы сравнить любовь их горячую, отношение человеческое и взгляд хозяйственный.

Подготовился Петька основательно. В сельпо купил коробку зефира воздушного.
Уж больно его продавщица нахваливала: '' Мы, бабоньки, на сладкое падкие! "
Яблочек наливных у тётки Матрёны выпросил.

Пришла пятница. Разложил Петька дары свои нехитрые. Картохи наварил опять-таки. Бутылочку в центр стола поставил. Рубашку новую надел. Белую да хрустящую. Сел за стол. Ждёт и в окошки поглядывает.

Раз глянул, другой. А на третий посмотрел - да так и обомлел. С одной стороны видит Валеньку. Словно персик,  свежая. Кудри по плечам рассыпала. Платье лёгкое, все в оборочках. Не идёт, а летит по тропиночке.

А с другой стороны Галя торопится. Губы алые издали видать. В блузку и юбку затянута, словно в кожу змеиную. Ножками стройными перебирает, лужи перескакивает, словно козочка.

Не на шутку испугался Петька. Что делать-то? Страсть, как скандала не хочется. Ничего умнее не придумал, как спрятаться. Забрался в кладовочку и сидит ни жив ни мёртв. Только в щелочку подглядывает.

Половица всхлипнула, дверь скрипнула. Едва слышно, юбка шуршит.
- Эй! Хозяин! Где ты, милый друг?
Приосанился Петька в каморочке, чуть плечом не открыл убежище. Да и заново съёжился. Слышит, как каблучки стучат по лестнице: Галка идёт. Вон как цокает!

Последняя надежда на тишь да гладь растаяла. Сел мужичок на сундук, пригорюнился. Ждёт, что дальше будет. Волнуется.

- Петруша! Ой, да ты никак приготовился? Откуда узнал, что сегодня приду? Сюрприз хотела сделать.
- Ага! Хорош сюрприз!
- О! Красна девица! Давно не виделись.
Какими судьбами?
- Такими же, видимо.

Напрягся Петька. Испугался. Вот-вот гроза грянет.

- Обещал чего?
- А то! Сердце пылкое …
- Песня знакомая...
- И где его носит, чёрта лысого? Ох, попадись ты мне! Утоплю, хоть и сама не плаваю.
- Не переживай! Я подсоблю.

- Гляди-ка: спелись уже. Вот ведь бабы! Кто вас поймёт? - Петька даже обиделся.

- Было бы из-за кого расстраиваться! Мы же с тобой красавицы!
- И то верно, подруженька. Умницы и красавицы. Чего нам делить-то? У него, вон, нос кривой да ноги колесом. Сам плюгавенький!
- И не говори!

Сидит мужичок на сундуке. На ноги смотрит да голову чешет:
«Чего это лысый-то? Вон чуб какой! Сколько баб его драли - и ничего. Держится. Да и нос из-за вашего рода пострадал. Ишь, плюгавенький. Коренастый я! Вот змеи...»

- Это как же понимать? Что, нас за картошку купить можно?
- Крохобор. Хоть бы раз угостил мороженым.
-  Смотри-ка, зефир купил! Выпендрился!
- А что, Галка, может,  попробуем?
- А давай, бабонька, и выпьем за нас!

Совсем Петька сник. Сидит, пыль глотает да слушает, как рюмки звенят и бабы хихикают.

Смотрит, будто идёт кто-то. Сидит, дышать боится. От страха зажмурился.
Открыл один глаз, а перед носом грудь Валина. Цветастым ситчиком едва прикрытая. Упругая и нежная, от дыхания чуть колышется. Совсем худо Петьке бедному. Сидит в кладовочке, испарину со лба вытирает.

А у двери уже Галка стоит на цыпочках. Видно колено девичье, круглое да гладкое. И ножки точёные, летним солнышком обласканные.

«Господи, и за что мне это всё?! И чего эти бабы там ищут-то?»

Сжался Петька в комочек совсем. Ждёт не дождётся конца своего мучения.

Зашуршало что-то на стене, с тихим шумом на пол упало. Гостьи притихли вроде бы.

- Всё! Айда домой. Ну его!
- А пошли ко мне. И зефир возьми. Чайку попьём.
- И то верно.
- А завтра давай-ка в клуб пойдём. Там кино новое и танцы будут. Ты трактористов видела? Приходили на днях устраиваться.
- Вот и ладушки!

« Ох, стрекозы неблагодарные! Всё лето порхали, со мной играли! А я-то, дурень, планы строил... Надеялся, что заживём ладно да складно, всем на зависть» - разозлился Петька, вот-вот выскочит.
« Бог с ним, со скандалом! Что, я не мужик разве?»

Дверь скрипнула. Половица всхлипнула. Тишина. Только слышен стук каблучков по крыльцу да смех звонкий девичий.

Вышел Петька из убежища, оглядывается. На столе картоха нетронутая да яблочки надкусанные. И портрет его, который на стене висел. Только с усами и рогами, помадой подрисованными.
Вздохнул, выпил водочки. Промолвил, горестно:
- Эх, бабоньки...

С рассветом заколотил ставни, положил бушлат и тельняшечку в котомку, бескозырку нацепил, да пошёл опять служить:
«Ну её к богу в рай, женитьбу эту. Не нужны мне их щи да борщи с пирогами... Петрович такие макароны по-флотски делает - закачаешься!»

Так и не женился Петька Калачёв. Но во снах приходила к нему грудь Валюшина,  высокая, тонким ситчиком лишь прикрытая, верхом на Галиной ноге. Вздыхал тогда мужичок и ворочался, а наутро вытирал испарину.