- Я в Приморье двадцать лет отбарабанил ведущим акушером-гинекологом. Квартира, заведующий отделением. Женат был ещё трижды. Три дочки. А потом... вот вернулся к родителям.
- Ну и хорошо, что вернулся. Родители наверняка обрадовались.- Лялька завсегда подыгрывала собеседнику, даже если не была в душе согласна с чьим-то выбором. Пока не осознавала истинную начинку поступка.
- Да, не очень. Им уже за семьдесят. Мама дома на пенсии, скучает по работе. Сын вырос. В Москве живёт. В ФСБ. Горжусь.
- А остальные три дочи?
- Не знаю. Особо не общаемся. Бабам только деньги нужны.
- Ну, не всем. Хотя, и я не против подарков и обожанья.
- Одной любовнице перстень подарил золотой, дурак. Квартиру трёхкомнатную в Приморье жене с дочкой оставил.
- Наверное, это правильно.
- Не думаю.
Сына бабушка с дедушкой вырастили, образование в Москве оплатили. Три дочери выросли тоже без него. Сам не помогал. Алименты жёны высудили.
За разговорами Лялька с Сергеем прошли квартал до перекрёстка.
- Мог бы и сумки донести.- Встрепенулась Лялька, протягивая Ричарду сумку с овощами.
- Да-да. Конечно.- Он остановился. Явно нервничая, вытащил, наконец-то, кисти рук из карманов узких джинсов. Неуверенно протянул руку к набитом продуктами пакету. Вернее то, что от кисти руки осталось. Лялька окаменела: вместо пальцев на левой изуродованной шрамами кисти торчали два обрубка большого и указательного пальцев, на правой - три, включая мизинец без последней фаланги. Он, провожая взгляд оторопевшей Ляльки, усмехнулся.
- Вот видишь, как я.
Ричард отвернулся. Лялька не знала, что делать с неуместным предложением о помощи. Не понимала, как себя сейчас повести и что говорить. И пакет из рук не отпускала. Вцепилась, как кошка в мышку.
- Да, ничего. Всё нормально. Я привык. Донесу.
Он как-то, обхватив сумку правой ладонью с уродующим по диагонали шрамом, продолжил путь, время от времени перекидывая соскальзывающие ручки из одной кисти в другую. Лялька, ошарашенная увиденным, шла рядом, впервые ругая себя за невинную просьбу о банальной помощи. Лоб покрылся испариной, её потряхивало от ужаса и жалости. Она, выпав в перестройку из медицины и, не найдя в последствии средств на специализацию, чтобы вернуться, где только не работала, дабы выжить и прокормить семью. А тут успешная карьера и на тебе.
- Что случилось?
- Да вот на охоту сходил.
- В смысле на охоту?
- Поехали компанией друзей-коллег на охоту в тайгу. Ужрались вечером водки под шашлычок у костра. Отошёл с сигаретой в лес по нужде – молодой тигр. Ткнул в него окурком, дурак. Еле спасли. Хорошо с друзьями-хирургами поехал. Жгуты наложили. Дежурную авиацию - вертолёт вызвали. Тигра пристрелили. Клиническая смерть. Реанимация. Повезло. Два раза на том свете побывал. Он горько усмехнулся.
Да уж, повезло, не возразишь. Лялька молчала. Что скажешь? Говорят, тигры никогда к компании людей, тем более с костром, не подходят близко. Как там было на самом деле – неизвестно, но в один момент карьера успешного акушера-гинеколога закончилась. Лялька была готова разрыдаться в голос. Но Ричард, вроде, не так уж горевал. Он был и в таком состоянии вполне востребован, освоив вовремя параллельно работе акушера-гинеколога УЗИ органов малого таза – новоиспечённую диагностику.
Теперь Лялька поняла грусть родителей от возвращения буйного сына. Покой им только снится. Оказалось, что именно мать - ведущий специалист области заслуженный врач высшей категории, известная не только в городе, отправила его подальше после очередной драки в нетрезвом виде и скандальных разборок.
Поначалу в родном городе опытного УЗИ-ста охотно брали в престижные частные клиники. Сергей, как перчатки, менял медицинские центры, уйдя в очередной запой. Лялька узнавала об этом или сама после очередной короткой встречи с Ричардом, или от бывших коллег. Характер Ричарда не изменился, только ярая обида на женский пол добавилась. Пятьдесят. Один. Слава Богу, с ним ничего у неё лично не сложилось. Промелькнувшая мысль Ляльку обрадовала. Она бы всего набора злоключений не пережила. Да, пока трезв: добрый, умный, талантливый, а выпьет… Она в молодости, если и выпивала чуть лишнего – засыпала на диванчике вдали от веселящейся толпы. Как-то с часок разыскивали в однокомнатной квартире. Думали, что она зимой в платье домой ушла.Щас!
Проболтав пару часов, стоя на улице, Лялька взмолилась.
- Тяжело стоять. Я после работы. Мог бы в кафе пригласить. Устала. Целый день на ногах.
- Сходим как-нибудь. Ты что пьёшь?
- Вино. Сухое красное.
- А кофе любишь?
- Люблю. Чёрный натуральный.- Она усмехнулась. К чему допрос. Пригласи и спроси.
Напоследок Ричард протянул пиво в пластиковой бутылке местного фу-уу-розлива, которое во время беседы периодически посасывал. Лялька поёжилась. Это в пятьдесят, стоя на улице два часа ещё и пиво-хрень хлестать с одной бутылки? Она лишь мило улыбнулась, помотав головой.
После Лялька переодически встречала Ричарда или изрядно выпившего весёлого, очередной раз записывающего её телефон, или трезвого, безжалостно категоричного, критикующего её не сложившуюся карьеру врача. Так и не поняла, что он от неё хотел, останавливая на улицах в любую погоду, требуя диалога. Мороз – не мороз, дождь – не дождь, холодно – не холодно – будь добра остановись и выслушай его с часок. А она не смела ему - искалеченному красавцу дружбану - коллеге отказать. Как? Да на тупой риторический вопрос каждый раз ответь, как всем:
- Как дела?
Какие дела? С чего начать? С начала? Он ничего о ней не знал и не собирался слушать. Выслушать требовалось его: прекрасно адаптированного в новой жизни. А она его жалела. Вечные грабли жалости к кому-либо пострадавшему не раз показывали, что жалела зря: тот человек вполне успешен, востребован и обеспечен.
Как-то, сидя на укол в поликлинике с защемлённым нервом правой руки, беспокоившим ещё с времён врачебной практики опосля безжалостной работы на две-три ставки ввиду нехватки специалистов, дождалась звонка от Сергея.
- Привет! Как дела? Что так шумно?
- В поликлинике на укол сижу.
- Заболела, что ли?
- Наверно.
- Ха-ха-ха. Делать тебе нечего. А я в Санья(КНР) с друзьями на отдыхе! Чё больно? Ха-ха. Пока!
Хошь – не хошь подумаешь, что человек под кайфом. Может врач ржать, убедившись в болезни не друга уже, так давнего приятеля? Какие там предложения кафе и ресторанов при первой встрече? Человек кутил жизнь дальше.
Через месяцев пять прозвучало часовое поздравление с Новым годом по телефону. Ричард долго вкрадчиво перечислял пожелания, читал стихи, молчал, вздыхал, потом опять поздравлял. Лялька не прерывала, догадавшись, что он ждёт приглашения на встречу Нового года. С чего вдруг? Едва дождавшись паузы в поздравленьях, попрощалась, сославшись на некогда. В марте последовало поздравление с восьмым марта такое же длительное тягучее мучительное ни о чём. Что надо? Ждал, что Лялька поляну для него в свой праздник накроет? Или в ресторан пригласит? Нажала отбой, не попрощавшись, спустя час.
Через очередные пол года встретила Сергея в стельку пьяным, улыбающимся, не скрывающим радость встречей.
- Охранником работаю у крутого мужика! Дай свой телефон! Потерял!
- Каким охранником? А УЗИ?
Не готовый к диалогу, как и набрать Лялькин номер в телефон, Ричард, едва держался на ногах. Записала сама. Не звонил.
Последняя встреча с Сергеем случилась на улице. Он шёл из больницы.
- Отец сильно заболел. Мать переживает. Приходится ухаживать. Тяжело.
- А ты что ожидал? Им ведь уже под восемьдесят? Обычные ситуации в таком возрасте. Теперь ухаживать за родителями твоя очередь. Они тебе сына вырастили.
Сергей стоял понурый, недовольный, растерянный. Как маленький мальчик, которого забыли забрать из садика. Ничего в чужой жизни непонятно и путано. Не распознать ни подводных камней, ни правды.
Лет пять Лялька Ричарда не встречала. Куда его судьба занесла – неведомо. Хорошо ли, когда всё тебе на блюдечке – неизвестно. Судьба благоволила к нему изначально, уберегая от последствий неспокойного характера. А уж палки в колёса себе ж, очередные грабли - наша русская тема. Чужая душа – потёмки. То, что внешность может после двух клинических смертей измениться до неузнаваемости – неопровержимый факт. И то, что характер личности после длительного приёма алкоголя меняется не в лучшую сторону - тоже факт. Озлобленность, категоричность, нетерпимость, самость вырастает в разы. Обратного пути в доброжелательность нет. Лялька легко определяла после беседы бывшего алкоголика и, увы, пока не встретила счастливого финала. Вдруг бывает?
А уж менять или не менять себя и в какую сторону – выбор добровольный.
24 марта 2017 г.(правда жизни)