— Да, да… Ты мне это каждый день говоришь. Самой-то не надоело? — возмущался Джек, расчёсывая свои длинные, до лопаток, волосы, перекрашенный в фиолетовый цвет.
— Нет, не надоело! Не я же виновата, что то тебя до сих пор не дошло? — возмущалась в ответ Саманта, мама Джека.
— Что не дошло?
— То, что ты делаешь, не вписывается в рамки нормальности.
— Будто всё что ты делаешь, входит в эти рамки.
— Конечно. Я всегда думаю, что скажет обо мне общество.
— Если тебе это общество скажет — прыгни с крыши, то ты пойдёшь прыгать?
— Не говори глупостей!
Типичная ссора в семье Кроус. Саманта, обычная домохозяйка, возмущается поведением сына, хотя он просто перекрасил волосы в свой любимый цвет. Он всегда был бунтарём в семье. Конечно, он не бил маленьких, не разбивал витрины, не воровал. Джек старался походить на своих кумиров из рок-музыки. Саманте это не нравилось.
«Лучше бы воровал, чем старался быть на гея!» — так всегда говорила Саманта.
Отец Джека, Майк, наоборот. Майк знал, каково работать адвокатом. Поэтому он не был против музыкальной карьеры сына, даже отчасти помогал. Купил электрогитару, обустроил часть гаража в студию, коль место позволяло. А когда исполнится Джеку 18 лет, то может идти и создавать свою рок-группу. Будут какие-то проблемы, отец всегда поможет.
Вот и сегодня Саманта возмущалась перекрашенными волосами сына. Она вернулась на кухню, тихо бурча себе под нос. Вновь приступила к приготовлению ужина. Вскоре на кухню зашёл Джек. Саманта краем глаза посмотрела на него.
— Это я, а ты кого ожидала? Чака Норриса?
— Если бы… Если бы…
Только Саманта подумала о рыжем бородача, обернулась, и вместо сына увидила… Чака Норриса. Доска с разрезанным луком упала на пол.
— Джек?
— Чего ещё? — Чак заговорил голосом сына.
Саманта мотала головой, пятясь назад.
— Нет, это не мой сын… Не мой сын…
***
— Саманта, ты переутомилась, — сказал Майк — ты просто устала и померещилась всякое.
— Может быть… — поникшая Саманта мирно сидела в кресле.
— Не может быть, а точно! Не веришь? Джек?
На зов отца пришёл обычный Джек. Фиолетовые волосы, стройное телосложение.
— Вот видишь. Это наш Джек!
— Да… Это наш Джек… — повторила Саманта, смотря на сына — Пойду доготовлю ужин.
Во время ужина вновь такое случилась. Саманта услышала песню The Beatles, подумала, что было бы не плохо иметь такого сына, как Джон Леннон. И вдруг на кухню входит сам Леннон. И тут до Саманты всё дошло. Она может контролировать внешность сына. И не важно, что этого никто не замечает, даже сам Джек. Теперь ей нечего стесняться, когда будет выходить на улицу вместе сыном.
Она перепробовала разные образы. То широкоплечий брюнет, то высокий блондин, то русый парнишка с мускулами.Но у всего есть свой предел.
Это произошло в один прекрасный, весенний день, когда Джек походил на Леонардо Ди Каприо, но только блонд. Она готовила завтрак, а сын тем временем сидел за столом, листая глянцевый журнал про рок-музыку. Саманта решила вновь побаловаться с внешностью Джека, но нет… Почему его внешность не менялось.
«Может, мой лимит истёк?» — подумала женщина.
Она попыталась представить настоящюю внешность своего сына, но это тоже не сработало. В этот момент её разум помутнел. Всё тело пробило дрожь.
— Джек, это ты? — вдруг она задала этот вопрос.
— Что за странный вопрос?! Конечно же я! — ответил Джек, не отрываясь от журнала.
— Мне так не кажется… — тихо сказала она, хватая нож со стола.
— Ты что-то сказала? Мама? Что с тобой?
— Верни мне сына!
— Эй, эй, эй! Я твой сын — Джек Кроус, мне 17 лет…
— Верни мне сына! — Саманта накинулась на сына, но тот её перезватил.
Джек пытался унять её, но психованная Саманта не поддавалась. Она смогла повалить сына и сделать несколько ножевых ранений. Всё вокруг замедлилось. Саманта не понимала, что происходит, пока голос Майка не вернул её в реальность.
— Саманта, нет!
Саманта остановилась и выронила. Перед ней лежал её настоящий сын Джек. Майк звонил в полицию и скорую.
— Джек… Мой настоящий Джек… — Саманта прижала уже мёртвого сына к своей груди.
Что творилась потом, ей не бывала важно. Она вернула своего сына. Своего настоящего сына.