Глава 86
Фонтрай был осторожным человеком, но весьма решительным. Он знал, что уже много заговоров против кардинала провалились только по той причине, что в нужную минуту у заговорщиков не достало решимости довести дело до конца. Именно поэтому он проявлял осторожность, опасаясь, что дело кончится разговорами, тогда как Ришельё, конечно же, разоблачив очередной заговор, воспитательными речами не ограничится. Если бы Сен-Мар сказал: «Через неделю мы убьём кардинала», Фонтрай решительно поддержал бы его, но услышав слова: «Я предлагаю вам присоединиться ко мне», он не увидел той решительности, которая заставила бы его присоединиться сразу и безо всяких сомнений. Месье был настроен более деятельно, но только лишь на словах.
— Ваше Высочество, с вами желал поговорить господин Главный, — сообщил Фонтрай Гастону Орлеанскому.
— Мне не о чем мне судачить с этим выскочкой, ставленником Ришельё, — ответил Месье с презрением.
— Он замышляет свергнуть кардинала и ищет союзников в этом деле, — ответил Фонтрай.
— Это серьёзно, или ограничится пустыми разговорами? — оживился Гастон.
— Этого я не могу сказать, — сказал, пожимая плечами, Фонтрай. — Если бы я был уверен, что его замысел будет доведён до конца, я присоединился бы к нему.
— Сен-Мар в заговоре против Ришельё? Вот забавно! — воскликнул Месье. — Надо его поддержать! Ты дал согласие?
— Как только пойму, что это всерьёз, непременно дам, — ответил Фонтрай. — Пока же я лишь обещал свести его с вами.
— Что заставляет тебя усомниться в серьёзности этого намерения, если уж он его высказал? — осведомился Гастон.
— До конца идут только люди, отчаявшиеся в своём положении, которым нечего терять, либо люди отчаянные по своей природе, — ответил Фонтрай. — Господин Главный не относится ни к тем, ни к другим. Он имеет многое, очень многое. Ему есть что терять. И он не фанатик. Я опасаюсь, что он попросту добивается новых поблажек от Короля и откажется от своих замыслов едва лишь только их получит.
— Каких же поблажек он добивается? — спросил Гастон.
— Он проговорился, что желает жениться на Марии Гонзаго, — сказал Фонтрай.
— Как широко он начал шагать! — возмутился Месье. — Да как он посмел? Как бы штаны не порвал от таких шагов! Мальчишка, юнец! Ему мало называться Главным, он решил войти в семью? Король на это не пойдёт, Ришельё на это не пойдёт, она сама на это не согласится, иными словами, никто на это не пойдёт!
— Ваше Высочество, он рассчитывает на то, чтобы стать коннетаблем, или первым министром, или пэром, и тогда, быть может, Мария Гонзаго будет иначе смотреть на этот брак, — ответил Фонтрай.
— Сен-Мар? Коннетаблем? Мыслимое ли это дело? — воскликнул Месье.
— Ваш брат Король в нём души не чает, — напомнил Фонтрай. — Если он и в самом деле желает избавиться от Ришельё, то по окончании дела он ещё будет благодарен ему. Так что такое развитие событий вполне вероятно.
— Этого нельзя допускать! — возразил Месье.
— Разумеется, Ваше Высочество, — согласился Фонтрай. — Но скажите мне, в какой мере вам мешает кардинал?
— В самой высшей степени, Фонтрай! — воскликнул Гастон. — Он мешает мне во всём! Я заплатил бы большую цену, чтобы его убрать!
— В таком случае вам достаточно лишь поощрить господина Главного в его намерении получить должность коннетабля Франции и взять в жёны Марию Гонзаго, — сказал Фонтрай.
— Цена за избавление от кардинала слишком высока, чрезмерна! — возразил Месье.
— Я же не говорю о том, чтобы в действительности содействовать этому, — уточнил Фонтрай. — Просто не возражайте ему, выслушайте его мечты спокойно, сделайте вид, что вы не возражаете против его планов. Только ничего не обещайте.
— Что ж, на это я, пожалуй, готов согласиться, — ответил Месье. — А скажи-ка, Фонтрай, мог бы ты сам убить кардинала?
— Я, пожалуй, согласился бы быть новым де Витри и избавить Короля от Ришельё также точно, как де Витри избавил его от маршала д’Анкра. И получить за это награду. Но я не хочу быть новым Жаком Клеманом! Если бы я убил кардинала, после чего все остальные отвернулись бы от меня, и Король меня казнил, на такое я не соглашусь. Впрочем, меня вполне устроит, если его убьёт де Сен-Мар. Его-то, Король, пожалуй, простит, а может быть даже и похвалит!
— Что ж, я, пожалуй, готов поговорить с господином Главным, — тихо проговорил Месье.