Хромая старуха в красном цветастом платке больше не улыбается златозубо, благодаря за принесённый хлеб и овощи. И остальных старушек подговорила не здороваться со мной. Я обидела гоблина Лёву, старшего по дому — пожаловалась в администрацию на то, что перед моим окном больше недели в самые майские праздники стоял мусорный ковш, в который летели мусорные пакеты с верхних этажей. Лёва, который старший по дому ведёт себя, как оккупант. Использует слесарку в личных целях — режет металл с утра до вечера и даже двери не закрывает — душно ему. Железной дверью за десять тысяч грохает так, что штукатурка сыплется. Это его другой гоблин подговорил — дон Педро, председатель дохлых крыс, который выносит из подвала сдохших паразитов.
Александра Павловна Шапокляк пожимает плечами — ну, не на себе же нам везти мусорный ковш. Управляющая компания город вторит: это не ваш балкон, это муниципальный балкон!
А что делать? Квартира у тебя такая. А Лёва теперь отказывается отремонтировать кран за то, что я с тобой общаюсь. Я тебя больше знать не хочу, иди отсюда, дом наш позоришь! Мы тебя из дому выселим.
Это я ваш дом позорю? Не те, кто кидает мусор из окон на крыши машин, не те, кто ставит ковши под окна? Не те, кто сдаёт металлолом после ремонта лифтов и даже не думает сделать капремонт мусоропровода — этого позорища цивилизации. Я позорю, да. Да не здоровайтесь со мной, я без вашего приветствия проживу долго и счастливо. Президент сказал: хотите мусоропровод вы доме? Прекрасно! Отремонтируйте, наладьте раздельный сбор мусора, звукоизоляцию сделайте. Но зачем же так напрягаться-то? Скажем, что старушка с первого этажа ку-ку и живём себе дальше.