Июнь в начале восьмидесятых для нашего иняз-бэнда был месяцем выезда в одну или две школы на выпускной для осуществления танцевальной части. Дискотеки тогда уже существовали, и были, кстати, более популярны, но некоторые школы хотели живую музыку, а кто как нe иняз-бэнд могли поставить на рынок правильную музыку и создать ощущения от школьной патетики и героизма до ностальжи и рок-н-ролльной развязности.
Участников было четыре, брали сто рублей за выпускной. За вечер и ночь каждый из нас зарабатывал по четвертаку, и это были сравнительно заметные деньги в то время.
В июне 1980 года по окончании первого курса иняза, Павел Таушканов, Боря Ривкин, Саша Чермянин и покорный слуга приехали в школу для размещения на сцене оборудования и инструментов, но, как оказалось, все танцевальные дела будут происходить в спортзале, а сцены там нет, и мы сделали сцену из химкабовских столов. Во время одной из композиций, стул Бори (ударника) задними ножками провалился между стеной и столом и Боря играл полулежа, едва дотягиваясь до барабанов. В конце вечеринки я играл на басе на полтона выше в одной из композиций, а Сашка пел не I love her, а I love you. Никто этих событий не заметил, все были счастливы. Все шло хорошо.
Вообще, в СССР такое называлось словом "халтура". Термин сохранился и сейчас, и обозначает практически то же самое: несанкционированный выезд с целью исполнения за деньги.
Для меня лично огромная ценность этих концертов и данс-шоу - в совместном делании музыки вживую. Только иняз-бэнд был настоящeй серийной площадкой для тренинга и удовольсвия одновременно. Жаль, что это прошло и никогда не вернется.