Окраина Шоле встретила одинокого всадника настороженно, одни прохожие подчеркнуто приветствовали человека в чёрном фраке, опоясанного трехцветным шарфом, с трехцветной национальной кокардой на шляпе, другие угрюмо сторонились, мерили мрачными взглядами, сходили с дороги и поскорее старались исчезнуть куда подальше...
Жан-Пьер хотел получить более полное впечатление о происходящем в Вандее и за пределами Нанта, с этой целью его ждал председатель местных якобинцев, гражданин Менесье был заранее предупрежден о его визите...
Узкая, давно не ремонтированная дорога, неровная и ухабистая, по мере следования становилась совершенно безлюдной и заброшенной, путнику казалось, будто он находится не вблизи города, а в совершенно дикой глуши, это было странно.
Вдали мрачно чернел лесной массив, над головой слышалось карканье ворон, смутное чувство тревоги интуитивно усиливалось.
Внезапно эта зловещая тишина нашла объяснение. Из-за поворота Жан-Пьер увидел остатки сгоревшей фермы, над которой еще клубился удушливый черный дым.
В потемневшей от крови траве вдоль дороги в самых различных позах лежали человеческие тела, всё это были республиканцы...синие мундиры, трехцветные шарфы на поясе и кокарды на шляпах, виднеющиеся из густой побуревшей травы... так к тому же еще и представители новой власти, такие же, как и сам Жан-Пьер...
Лафоре соскочил с коня и некоторое время блуждал между телами, что же здесь произошло?! Ведь есть информация, что вандейцы отступили от Шоле, что их и близко здесь нет...
Одно тело в разорванном синем мундире республиканца, прибитое к дереву длинными строительными гвоздями невольно приковало его взгляд, это было тяжело и жутко, но он не сразу смог заставить себя отвернуться.
Это страшное зрелище нескоро он сможет забыть... а скорее всего никогда... эти полные застывшей крови ямы на месте глаз, искаженное болью окаменевшее лицо воскового цвета и прижатые к груди кровавые культи без кистей...
- Наше дело правое! Именем Бога, за короля! Да здравствует Людовик Семнадцатый! Якобинские ублюдки запомнят нас надолго! - услышав подобные выкрики, Лафоре метнулся в ближайшие заросли. И стал наблюдать...
Перед костром на поляне собрался кружок вооруженных лохматых длинноволосых мужчин, с характерными знаками "Сердца Христова" на куртках...
Вандейцы... собратья шуанов, "лесных братьев" с правобережья Луары...два рода одного роялистского племени... Враги Революции и Французской Республики...
Стоящий поодаль на опушке леса одинокий недогоревший сарай привлек внимание Лафоре.
Короткими перебежками, согнувшись почти вдвое, скрываясь за кустами, он быстро оказался рядом с ним. Чёрт, видели вандейцы как он подъехал к месту расправы над республиканцами или нет? В любом случае, конь без всадника не останется без внимания...
Осторожно подкравшись, он потянул за ручку двери сарая, заглянул внутрь...но тут сильный удар по голове обрушил его на пол...
Когда Жан-Пьер пришел в себя и попытался подняться, то увидел, что перед ним стоит мужчина немногим старше его самого, на вид лет тридцати пяти - шести, рядом с ним, за его плечом, прятались женщина примерно те же лет,
молоденькая девушка и мальчик...
Пистолет жёстко упёрся прямо в лоб республиканцу.
- Кто вы? Если здесь прячетесь и боитесь вандейцев...значит вы не из их числа... тогда почему хотите убить меня? - вырвалось глухо, со стоном, прикоснулся к волосам, струйка крови потекла за воротник - нет... вы не республиканец... - он внимательно всмотрелся в стоящего перед ним мужчину и его семью - но и тогда... почему вы прячетесь здесь?! Они для вас "свои"...
"Аристо"... их он научился распознавать за последние годы... пусть даже одежда не первой свежести... и манжеты пожелтели...
- Что же вы прячетесь... от своих, ВЫСОКОРОДНЫЙ ГОСПОДИН? - Лафоре съехал на землю у стены и осторожно коснулся рукой слипшихся от крови волос.
Мужчина снова с ожесточением вскинул руку с пистолетом, зло зашипела женщина, требуя уничтожить "революционного выродка", но руку отца семейства удержала молоденькая девушка, по всей вероятности дочь.
Рука с пистолетом медленно опустилась.
- Убить тебя, "синий"? Нет, тогда выстрел привлечет тех, что у костра... Кто и кому тут СВОИ? ЭТИ?! Я под ЭТИМ палачеством не подписываюсь.. - слова нервно и зло выплевывались сквозь зубы - страшных криков пытаемых... которые я и
мои близкие слышали не один час... нам не забыть никогда...
Лафоре устало подтянул колени к подбородку и прижался спиной к шероховатой стене сарая.
- Так что же ЭТО, что тут произошло?! И кто ВЫ? - Жан-Пьер поморщился от боли, прикоснувшись к голове.
Роялист молчал недолго.
- Вы думаете, стоит бандитам нацепить белые кокарды, как они становятся роялистами и верующими католиками?! Лично я не верю, что истинные роялисты и добрые католики могли творить то, что творят эти...
Лафоре вдруг окаменел, он слышал нечто подобное от Дюбуа, председателя революционного трибунала Нанта.
"Что, нацепил разбойник красный колпак санкюлота и трехцветную кокарду и он оттого стал идейным революционером и патриотом?!"
Невольно передернуло от возникших ассоциаций!... Выходит... и "белые"... вожаки роялистов, также, как и некоторые наши комиссары типа Карье или Фуше... привлекают на свою сторону всякую нечисть, лишь бы они умели убивать и запугивать жестокостью?!
Ну... челюсти зло сжались при этой мысли...выпишу я тебе... гражданин Карье... путевку... в один конец... до парижской площади Революции...
- Вы можете представиться и объяснить, почему также, как и я, скрываетесь здесь? Чего вы-то боитесь?... Вам не за что переживать, ведь в любую минуту вы можете убить меня... - Лафоре вытер пот с влажного лба и попытался приподняться, опираясь о шероховатую стену сарая.
- Анри-Антуан Мари граф де Карфадек... - гордо вскинул голову неизвестный, опустив пистолет - это моя жена и дети. Племянницу захватили "синие", она в тюрьме в Нанте, бедная девочка, всего девятнадцать лет...если она еще жива... - мрачно закончил он.
- Жан-Пьер Доминик Лафоре... местный житель, уроженец Нанта... вернулся домой после нескольких месяцев отсутствия... - четко, но предельно сдержанно отозвался Лафоре - но дома и сестры... она и была всей моей семьей... больше нет...вандейцы...- он не собирался сообщать идейному противнику о своей должности и полномочиях, довольно того, что и так ясно, что он республиканец...
- Настоящие вандейцы её убили... или... такие же ряженые каторжники, как ЭТИ? - де Карфадек нервно вглядывался через просветы в бревнах полуразрушенного сарая в сборище белых дикарей у костра около дороги.
- Не знаю...пока ничего больше не знаю, но есть ли для меня разница?! - мрачно отозвался Лафоре.