Как я провожала друга в Советскую армию 1960г

               
                …"Ты подружкой солдатской зовёшься,
                Значит, верю - меня ты дождёшься
                Ждать ты станешь
                Не обманешь, не обманешь, не обманешь..."
                (слова Б.Матусовского
                музыка С.Островной)
               
 Получив повестку, Анатолий нисколько не опечалился. Жизнь в военных городках с отцом - танкистом-фронтовиком, другого и не предполагала.  У родителей трое  взрослых парней. Анатолий - младший. Старший, окончив специальное училище, уже работал в закрытом предприятии. Средний служил в Эстонии недалеко от Таллина.
К службе в армии Толик готовился. В  ДОСААФе  получил водительские права.
Мы с ним договорились, что он узнает и скажет, в каком часу их будут увозить из Калининграда.
  Я спешила к месту сбора новобранцев, к кованым, ещё немецким воротам редюита - внутреннего дворика, оставшегося невредимым после бомбёжки "Астрономического бастиона", где уж сутки находился Анатолька.
Построенный  в 1856-1860 годах, расположенный  в центре Калининграда, на перекрёстке Гвардейского проспекта и улицы генерал-фельдмаршала Румянцева напротив Кёнигсбергской Обсерватории, возведённой в 1813г. прусским математиком, астрономом Фридрихом Бесселем, в 60-е годы бастион представлял из себя двухэтажное полукруглое здание из красного кирпича с толстенными стенами, с окошками-бойницами и мощным кирпичным сводом. Военкомат использовал его как место сбора и подготовки призывников.
Подойдя к воротам призывного пункта, я попросила часового позвать моего друга - Толю Бабича. Бдительный часовой на все уговоры одной фразой :
 - Отойдите. Не положено!
Стала я обходить это немецкое укрепление, и вдруг вижу карабкающегося на стену Валерку Крылова, моего старого приятеля. Обрадовалась, крикнула ему:
- Призвали?
Отвечает:
- Нет, с другом хочу проститься.               
- Валерка! Найди Бабича Тольку, скажи, что я здесь!
Крылов уже на самый верх выбрался и давай переспрашивать фамилию, которую никак не мог запомнить. Несколько раз ему кричала, была уверена, что запомнит, что Толик обязательно проявится, надо только набраться терпения.
Потихонечку пошла вдоль стены и вижу, как Толик перекидывается через высоченный каменный забор и стремительно, не оглядываясь, бежит, удаляясь от меня, вдоль стен редюита. Я бегу за ним, а он только ускоряет свой бег. 
Выбежав на Гвардейский проспект, он остановился, оглянулся - и мы  закатываемся от смеха: ко мне бежал от меня. Прошли ко входу в призывной пункт. Там собралась большая толпа провожающих. Среди них видим растерянную, маленькую, большеглазую Толину маму в слезах. Как же она обрадовалась, обняла сына. В руках  что-то длинное в свёртке из газеты и сумка, говорит:
 - Идёмте, дети, найти место надо.
На полянке среди невысоких кустов она развернула газету с вкусно пахнувшей треской горячего копчения. Без ножа, руками мы брали легко отделяемые куски рыбы незабываемого вкуса.
Анатолька сказал, что завтра часа в четыре утра их будут отправлять на железнодорожный вокзал. Маму свою он называл тепло и почему-то «Мутенькой».  (После стало понятно. Толин папа - Фёдор Андреевич, со своей частью до 1948 г. оставался в Германии, в Висмаре, куда вызвал и свою семью. После долгого общения с немецкими детьми Толик стал называть маму на немецкий манер: "Мутенька")
  Мы с Ниной Гавриловной переживали, просили Толю поскорее вернуться из самоволки, ведь ему влетит, если заметят отсутствие. В это время за ворота вышел капитан, попросил всех разойтись, объявил, что завтра ребят отправят по назначению.   
Во внутренний дворик Анатолька вернулся таким же манером, как пришёл.
Я проводила Нину Гавриловну до автобуса, мы с ней рассуждали: только бы ничего не случилось… и не на Дальний Восток - уж больно далеко.
Посадила «Мутеньку» в рейсовый автобус, сама пошла дорабатывать смену на завод, где мне досталось от мастера за то, что сбежала с работы без разрешения и отсутствовала более двух часов .
  Утром следующего дня, около четырёх, я одна стояла у ворот, которые со страшным скрипом открылись и появился строй одетых во что попало парней, с сумками, небольшими чемоданчиками. Толика сразу было не узнать, лысого и с рюкзаком за плечами.
  В предутреннем тумане зашагал строй в сторону Южного вокзала. Следом, чуть отстав, шла я, смотрела на тихо переговаривающихся мальчишек, уходящих в неизвестность.
Разговоры сразу прекратились, ребята замедлили шаг, когда проходили мимо  Мемориального комплекса погибшим Гвардейцам, который был открыт 30 сентября 1945 года по решению генерал-полковника Галицкого.
Строй замер безо всякой команды.
Совсем в другом свете предстал пред ними обелиск с вечным огнём,       посвящённый 1200 погибшим Гвардейцам…
По мосту перешли реку Преголю и вышли на перрон Южного вокзала. Состав подогнали около пяти часов утра. Два солдата и офицер сопровождения стали по списку впускать новобранцев в плацкартный вагон.
Анатолька получил разрешение от офицера и мы, стоя у вагона, ещё раз обговорили, как он будет в местах остановок состава опускать в почтовые ящики заранее подписанные почтовые открытки с моим адресом.
Время позволяло, спросила:
- Расскажи, тебе вчера ничего не было за выход к нам без разрешения?
 Рассмеялся:
- Только спрыгнул во двор, как сразу в руки сержанта попал. Отвёл меня на гауптвахту. В полутёмном каземате набралось нас около семи человек. Один из них, очень говорливый, всё печалился, рассказывая, как он не смог друга повидать из-за этой Адки. Никак не мог фамилию её парня понять, задержался на заборе и попался. За ногу сержант ухватил и сразу сюда.
"Вас вот за дело наказали, а я при чём? Меня-то не призывали и этого Бабича не смог предупредить"
Вот тут я и познакомился с твоим Валеркой Крыловым. Рассказал, что ты ни в чём мальчишкам не уступала, когда жили  в Северном городке. Узнал фамилию его друга, сказал: "Посмотри, он во втором окне таращится - нормальный парень, Попов".
 Мы разговаривали с Анатолием, а из окон вагона смотрели на нас сочувствующие, как мне казалось, и смущающие меня мальчики.
Раздался гудок, Анатолька наклонился и у всех на виду поцеловал, попросив:
- Дождись!
А я в ответ:
- Пиши пожалуйста! Учебники не забывай читать, готовься к поступлению в институт, я их бандеролью буду присылать.
 Офицер пропустил его в вагон,а мне потихоньку сказал, что служить они будут не далеко.
Медленно тронулся поезд, за спиной проводницы, махая рукой, стоял Анатолька.   
По перрону, ускоряя шаг я шла, а потом побежала…  ещё он рядом…
Пока состав не скрылся за поворотом, Анатолька махал рукой. В тот момент я поняла: за время Толиной службы надо успеть получить инженерную специальность. Оставаться токарем я не хотела.
Первая открытка пришла из Вильнюса. Последняя из Витебской области, а дальше…полетели, в течении трёх с половиной лет ежедневные письма друг к другу, в них получил отражение и тревожный «Карибский кризис» ….

                …" У Солдата суровая служба
                Так нужна ему девичья
                Дружба
                Чем нежнее,
                Тем важнее, тем важнее, тем важнее"...