Вообще - то про себя я окрестил Вову головастиком, но вовсе не за то, что чем-то он напоминал земноводного, и не потому, что голова его была слегка великовата для его возраста и напоминала дыню, и даже не потому, что фамилия его была Головцов, а потому, что в его голове, как многим казалось, мозгов было намного больше,чем у обычного школьника. А так казалось соученикаим да учителям тоже, потому что учился он только на отлично, сидел тихо и скромно на первой парте и старался как можно реже общаться с одноклассниками, а когда они обращались к нему с вопросами, просьбами или просто задирали, он, глядя на них тусклымии и равнодушными глазами, несколькими ровно и холодно произнесенными фразами надолго отваживал таких от их намерений.
Нельзя сказать, что он был в нашем классе совсем одинок. Рядом с ним за одной партой сидела ничем не примечательнач девчонка по имени Настя и по-видимому была в него по уши влюблена, потому почти постоянно пялилась на него преданными глазами, а он редко удостаивал её даже разговором.Возможно,встречались они за пределами школы, но едва ли кто об этом доподлинно знал.
Из всего класса, только я довольно тесно общался с ним, поскольку жил с ним в одном доме недалеко от школы и даже в одном подъезде и на одном этаже. Поэтому мы частенько возвращались домой вместе и даже разговаривали на разные темы, исключая тех, в которых я мало разбирался в силу малой по сравнению с ним начитанности.Зато я был довольно хорошо осведомлён о достоинствах наших одноклассниц, а так же любовных историях которые возникали между ними и мальчикам из нашего или других классов и часто был арбитром в спорах между соперниками, поскольку прекрасно дрался и, как правило, побеждал.Вова же был хотя и был и высок ростом, но худ и смирен нравом, а любовная тема похоже мало его интересовала, зато он хорошо играл в шахматы, чему между делом он обучил и меня.
На этом наше общение и ограничивалось до поры, которая наступила в конце десятого класса, когда ученикам приходилось напряжённо учиться, чтобы перейти в завершающий одиннадцатый, окончить его как можно успешнее, получить соответствующий аттестат и поступить в высшее учебное заведение.
В отличии от Миши, голова у меня была обычных размеров, вмещала оптимальное количество мозгов, но пользовался я ими недостаточно эффективно.
Если Миша сидел на передней парте, внимательно слушал учителей и мало обращал внимания на сидящую рядом дурнушку Настю, то я обосновался на последней парте рядом с симпатичной и не по годам развитой грудью девчонкой по имени Вера, по случайному совпадение озабоченной, как и я, скорее с проблемами, связанными с уже беспокоящими её изнутри и явно выпирающими наружу признаками полового созревания, а не учебным процессом.
Результатом моих изысканий в интимный местах своей дамы сердца, а так же бдительной защиты её девичьей чести от посягательств многочисленных поклонников преимущественно при помощи своих довольно крепких кулаков и других подручных средств, явилось то, что я основательно отстал в изучении учебной программе, особенно по математике.Почти в конце учебного года, когда я уже основательно далеко продвинулся в отношениях с Верой, меня неожиданно вызвал к доске учитель математики Николай Петрович Кобозев-сравнительно молодой мужчина с грозно сдвигающимися густым бровями, особенно если он общался с такими неучами по его предмету, как я.Он после моего неудачного выступления у доски занёс над журналом ручку, чтобы вывести напротив моей фамилии двойку. К счастью,не подозревая ранее у себя никаких особых талантов, я 6 обнаружил недюженный дар лицедея.
На моем лице появилось выражение необыкновенно искреннего горя,а в глазах заблестели вполне натуральные слезы, а из горла вместе со сдержанными рыданиями вырвалась убедительная просьба не ломать мне жизнь, а позволить придти повторно ещё раз.
Учитель оказался мягким человеком и поэтому занесенная над журналом рука опустилась, а сам он неуверенно произнес:
-Хорошо, Козлов, даю тебе последний шанс. Через три дня ты ответишь минимум на четверку по всей программе или получишь вполне заслуженный "кол", со всеми вытекающими отсюда последствиями. С этими словами он взял подмышку свою папку и покинул класс.
За ним, громко радуясь предстоящими каникулами, выкатилась толпа моих одноклассников. Я остался один и, сидя за партой, горестно размышлял над своей судьбой. Если через три дня я не подготовлюсь по всей программе по алгебре и не сдам её своему учителю на твёрдую четверку, то прощай лето, солнце море и другие радости летних каникул,в числе которых я предвкушал более чем тесное общение с Верой и её половыми органами. Родители наверняка до самой осени засадят за учебники и будут следить за мной как за арестантом.
Я уже хотел мысленно решил плюнуть на все и завить горе веревочкой, как вдруг вспомнил о Мише с его яйцевидной головой, полной разнообразных знаний, которые он наверняка сможет их передать мне за короткий срок.
Я опрометью выбежал из школы и погнался долговязой фигурой Миши, шествующей в отдалении в сопровождении своей пигалицы.Парочка была ещё та! Он высокий и сутулый в мешковатых штанах с выглядывающими из под них тесемками кальсон, которые он носил даже летом, принуждаемый своей очень строгой матерью. А Настюха! Некрасивая, низкорослая да ещё с кривыми ногами.Сравнить её с моей Верой, волнующей воображение не только ровесников, но и взрослых мужчин, было бы бессмысленно и смешно,что невольно наводило на мысль, что красивым девчонкам больше нравятяся дерзкие и нахальные мальчишки,вроде меня, а не неуклюжие мозгляки типа Вовы.
В соответствии со своим характером,я,не колеблясь, перешёл на бег и быстро нагнал эту парочку. Миша, как обычно, отнёсся к этому невозмутимо, зато Настя же смерила меня ненавидящим взглядом, зная о моих шашнях с Верой, а потому опасаясь моего нездорового влияния на Мишу.
Я пренебрегать её негативной реакцией и без обиняков обратился к Мише:
-Ты слышал, что сказал этот урод? Уверен, что если я через три дня не отвечу на все его вопросы, он наверняка оставит меня на осень. Как тебе, а?
Миша без всякой интонации в голосе обронил:
-Так и будет?
А что делать?
Миша равнодушно и даже презрительно пожал плечами.
Мне захотелось заехать ему по морде, но я благоразумно воздержался и решительно сказал:
-А я знаю. Все учителя утверждают, что я способный, но ленивый. Так что за три дня я все освою, но только если мне поможешь ты. Ему, как я понял, страшно не хотелось влезать в эту историю но, разглядев угрожающую мину на моей физиономии, несколько смягчил выражение собственного лица.
К тому же я ему напомнил:
Помнишь, как ты меня научил играть в шахматы?Теперь я играю чуть ли не лучше всех в школе, кроме тебя и ещё некоторых умников.Вот таким же образом ты погоняешь меня по всей программе, а я усвою и сдам. За это я научу тебя таким приемчикам, что будешь одной левой делать любого драчуна.
Миша понял намёк, опустил голову и покорно согласился:
-Хорошо, приходи часа через два и начнём.
Настя злобно фыркнула и сразу же ушла.
Через два часа я уже был у Миши, который уже ждал меня в своей комнате, сидя за письменным столом как и подобает репетитору.До самого вечера он ровным голосом, не повышая голоса, даже если я чего-то не понимал,терпеливо вдалбливал в мои почти девственные мозги правила математики. К моему и его удивлению в конце занятия я уже усвоил очень многое из того, что мне задал учитель.Должно быть, Миша, кроме всего прочего, имел незаурядный педагогический талант, а во мне открылись неведомые доселе способности.Меня это настолько потрясло, что в благодарность я долго тряс его вялую руку, причём лицо его не выразило никакаких эмоций.Впереди ещё были два выходных дня, поэтому я выразил уверенность, что такими темпами я таки осилю эту проклятую математику,Он согласился со мной, равнодушно кивнув головой, а затем выпроводил меня за дверь.
И в самом деле наша затея завершилась полным триумфом. Николай Петрович поначалу с недоверием приступил к опросу, но в конце даже улыбнулся, расправил свои нахмуренные брови и, улыбнувшись, сказал:
-Да у вас, Козлов, явные способности к математике. Впервые вижу, чтобы за такой короткий срок усваивали столько информации. Переборите свою лень и серьёзно займитесь математикой. Ручаюсь, что из вас выйдет толк. Идите-пятерка с плюсом.
Я радостно выбежал из класса и тут же столкнулся в коридоре с Вовой. Он равнодушно выслушал мои восторженные эпитеты в его адрес и с усилие высвободил свою вялую кисть из моего чересчур энергично рукопожатия.Слегка поморщившись и помахав ею в воздухе, он сказал:
-Очень хорошо. Только не нужно больше так запускать. А если что, обращайся.
Хотя я и был ему очень благодарен за помощь, наши отношения не переросла в настоящую дружбу.Как и раньше, я заходил к нему поиграть в шахматы, но это всегда происходило по моей инициативе.
Таким образом мы общались вплоть до окончания школы и за это время наши откровения не шли дальше обсуждения школьных проблем,международного положения и анализа шахматных партий. Мне даже не удалось выяснить, каковы у него отношения с его Настей.Думаю,они были вполне невинны, потому что, проживал с Вовой по соседству, мне ни разу не приходилось видеть, чтобы она к нему приходила.
Зато отношения у нас с Верой продвинулись настолько, что мы оба могли могли бы запросто и без записки пояснить несведующим анатомию и предназначение мужских и женских половых органов.
Этот процесс познания затянулся и был настолько приятен, что после школы мы за неимением
свободного времени не сумели подготовиться к поступлению в ВУЗ, а потому не поступили оба и в результате мне пришлось уйти в армию, а ей превратиться в "соломенную вдову", которой она, впрочем, пробыла не очень длительное время. Не прошло и года с момента убытия меня в полк РВСН в одной из республик Прибалтики,как она вышла замуж за бармена одного из ресторанов нашего города.В то время это была очень престижная профессия, приносящая доход во много раз выше рядового инженера или врача.Я довольно легко отнёсся к этому событию и даже не попытался каким-нибудь образом запустить в её сторону баллистическую ракету, поскольку в будущем предполагал для себя примерно такую же денежную, а потому счастливую жизнь. И в этом будущем уже не было места для Веры из-за её легкомысленного поступка да ещё из своей непоколебимой уверенности, что в жизни будет еще много и ещё более красивых девушек и женщин.
Пока я бдительно охранял покой и безопасность нашей социалистической Родины, Миша вместе со своей подругой без особого труда поступили в медицинский институт, который и закончил вместе с ней через шесть лет с золотыми медалями, как и ранее среднюю школу.Вместо того, чтобы, как настойчиво ему предлагало институтское начальство,поступить в аспирантуру и двигать вперёд медицинскую науку, он женился на этой своей пигалице и уехал по распределению в глухую провинцию на должность рядового врача в участковой больнице. Встретились мы только через много лет в родном городе, куда вернулись после долгого проживания и плодотворного труда в разных регионах страны.
Далее я расскажу немного о себе,о событиях происшедших со мной за долгие годы, а затем уже о нашей встрече в родных пенатах.
В отличии от Миши, человеческие хвори меня мало интересовали, а о собственных я до поры мало задумывался. Более того, я ощущал некоторую брезгливость при виде больных людей, а тем более не испытывал никакого желания с ними общаться. Всё это, наверное, от того, что с детства был здоров и имел некоторую склонность к сибаритству.К тому же мне всегда везло. Окончив сержантскую школу, я пристроился в подразделение тылового обеспечения по этой части уже имел дела только с материальным ценностями в виде транспортных средств, аммуниции,пищевых продуктов, бытового обустройства старших офицеров и приезжающих проверяющих из самого верха, порой в высших чинах. Со свойственно мне общительностью я быстро приобрёл необходимые связи, что позволило мне демобилизоваться классным специалистом, отличником боевой и политической подготовки и прекрасными рекомендациями, что позволило мне после недолгой побывки на малой родине, уехать в Москву, поступить в престижный вуз и жениться на дочери генерала.
Короче упаковался я "от и до". Жил в столице, женился на дочери генерала-тоже студентке из моего института и к тому же красавице. Несмотря на статус женатого человека, вел довольно свободный от супружеской верности образ жизни, чего не позволял жене, опасаясь, что она ненароком наплодит мне байстрюков. Кроме того,не хотелось чтобы по этому поводу ходили сплетни, которые могли бы испортить в будущем карьеру, которая представлялась мне блестящей, благодаря покровительству свекра.И в самом деле, окончив институт, я получил довольно доходное место в министерстве торговли, что, хотя порой и приходилось нарушать закон, нам позволяло вести роскошную по тем временам жизнь:одеваться в импортные шмотки, разьезжать на отечественной, а затем на дорогом импортном автомобиле, посещать театры, музеи, выставки, рестораны и вращаться определённых кругах, куда не было доступа обычным смертным.Попутно мы обзавелись двумя детьми, что нисколько не испортило прекрасной фигуры жены, поскольку нашими отпрысками и хозяйством в основном занимались кормилицы и няньки, а квартирой домохозяйки.Короче,грех было жаловаться на жизнь и ещё больший грех-не пользоваться её плодами.
Так и текла бы моя вполне благополучно жизнь, если бы не грянула перестройка. Я в общем не против реформ, но решительно против того, чтобы их проводили разные дураки. Возможно, как мы знаем из науки физики, их накопилась критическая масса и поэтому все это и началось.Вместе с переменами у меня переменилось настроение.Меня вдруг одолела такая ностальгия, что несмотря на возражения жены, я вознамерилсся как можно скорее вернуться на родину. Дело было не в климате, море и других прелестях юга.Бардак,который царил во всей стране, царил и там, а потому поле для деятельности было широко и здесь.Слишком громадная Москва породила такую конкуренцию, а, значит, неизбежное общением с криминалом,что хорошо подумав, я предпочёл лучше быть одним из первых в провинции, чем последним в столице.
Соблазнив жену пляжами, морем, солнцем, горами с головокружительными лыжным спусками, знаменитым казино и другими увеселительными заведениями, где можно будет общаться с московскими подругами и друзьями почти так же часто как и в столице,мы выехали на юг.
Войдя в дом, мы расселись на чемоданах и выдохнули-я с удовлеихтворением, жена с нескрываемым разочарованием:
-Куда это ты меня привёз? Думаешь, я буду жить в этой хрущевке?Сейчас же забираю детей и возвращаюсь обратно.
Дело твоё.Но на что ты будешь делать без прежних доходов? Я, конечно, без помощи тебя не оставлю, но о прежней жизни можешь забыть.А в утешение, скажу, что поживём мы здесь не более недели. На имеющиеся у нас средства, мы купим такой особняк у побережья, что тебе будут завидовать все твои московские подруги.Выйди на балкон и полюбуйся на на перспективу. В любое время ты чуть ли ни с крыльца сможешь нырять в прозрачную морскую воду, а если захочется и покататься на яхте, которую я в перспективе тоже непременно приобрету.Жена,утерев слезы, прошла на балкон вместе с детьми, затем вышли и с радостными лицами, обняв меня со всех сторон, стали благодарить.
-Хорошо, хорошо. Я рад, что вы довольны. А сейчас разбирайтесь чемоданы, а я ненадолго зайду к соседу-уйму времени не виделись. Кроме того, он будет нам нужен Он к тому же и хороший врач, а потому наверняка имеет знакомства с необходимыми нам людьми.С этими словами я открыл дверь и вышел в коридор.
Мне открыла Настя, очень похожая на прежнюю, но значительно похорошевшую лицом, не говоря уже о ногах, которые удлинились и постройнели, утратив прежнюю кривизну Она, видимо, застеснявшись, одернула свой старенький ситцевый халат и спросила:
-Вам, кого?
-Добрый вечер, Настя? Не узнали? Я Александр, ваш бывший одноклассник.Мне бы Михаила Ивановича. Он дома?
Настя недоверчиво взглянула на меня и спросила:
-Вы тот самый Саша? Вас просто не узнать-таким солидным стали,а таким шалуном и непоседой были.
-Да, время бежит, но вам оно только на пользу, - невольно польстил ей я.
-Вы меня смущаете, но все равно приятно. А Миша дома, сейчас он на лоджии-отдыхает. Вы заходите и не обращайте внимание на беспорядок.Тесновато,знаете,да и многовато нас нас на такой жилплощади.
Я шагнул по направлению к мутноватым стекла лоджии, попутно не очень удачно сострив:
-Ничего, в тесноте. да не в обиде.Так я войду?
-Да, пожалуйста.
Длинное и худое и одетое в нижнее белье солдатского образца тело Миши покоилось на продавленной раскладушке, а голова была покрыта газетой, из под которой доносится тихий храп.Я обвел глазами незатейливой убежище Миши и отметил более чем скромное его убранство.Кроме раскладушки, на которой возлежал Миша, в этом тесном пространстве ещё умещались небольшой черно-белый телевизор, столик с наваленной на нем кучей бумаг, табурет и этажерка для книг. Зато из застекленной стены веранда открывался великолепный вид на море. Оно было лазорево-голубым и за его горизонт неторопливо опускался оранжевый диск солнца.
Я не стал тратить время на любование этими субтропическими прелестями,а бесцеремонно растолкал Мишу. Пока он пялил на меня свои буркалы, пытаясь вспомнить, где он видел меня раньше, я поведал ему всю историю своей жизни в столице и причинах переезда сюда.
-Значит, решил перебраться на родину окончательно?-спросил он сиплым после сна голосом.
-Не одобряешь?
Почему же,-ответил он почти без и эмоций. - Дома и родные стены помогают.
-И старинные друзья,-вставил я и, как мне показалось, удачно.
-Но он с сомнением посмотрел на меня и ответил довольно вяло:
-А вот здесь заковыка. Ты же знаешь, что я рядовой врач и в твоих делах мало разбираюсь. Так что не взыщи, если что.
Не скромничай, - убеждённо ответил я.Твоя золотая голова плюс мой опыт в бизнесе и неукротимая энергия принесут нам золотые горы. Помнишь как ты подготовил меня по математике? Так будет и сейчаяс:ты мыслишь, а я реализую- с поправками, конечно, на текущий момент.
Вова горько усмехнулся:
Да, конечно. Ты ведь уже видел, что у меня в квартире творится. Это все дети. А по этой же причине и мышь в холодильнике повесилась.
-А как же твои блестящие медицинские знания, дипломы, звания и опыт, наконец? Что, никаких нынче дивидендов не приносят?
-Приносят, конечно, но только не мне. Сам знаешь, практичностиу меня в этом деле никакой. Потому от ворчания жены на лоджии спасаюсь.Да еще от тесно ты.
Я похлопал его по по плечу и весело сказал:
-Ничего, скоро все изменится. Дурное дело не хитрое, но требует сноровки. Я, конечно, шучу, хотя в каждой шутке только доля шутки. Мы будем вместе творить благие дела, а часть этих благ совершенно справедливо потекут в наши карманы. Ты только не пугайся-все будет происходить в рамках нынешнего перестроечного законодательства.В дальнейшем мы обсудим все подробней,а пока скажи,сохранились ли у тебя с бывшим соученикаими контакты, сведения об их роде занятий, материальном положении и прочее?
Миша усмехнулся:
-Да ты часом не в КГБ по совместительству работаешь? Разумеется, сохранились. Я ведь большой участок обслуживаю, так что они со всеми своими хворями ко мне в поликлинику прут.Кому охота в платной лечиться, а эффект тот же.А кто тебе нужен?
Взяв у Миши адреса и телефоны части наших соучеников, среди которых оказались очень нужные, я удалился, взяв с него слово, что непременно встретимся семьями в ближайшее время.
Опуская подробности, доложу, что мы действительно встретились и подружились семьями, мишины адреса, телефоны, а главное, его мозги оказались бесценными . За короткое время я возобновил знакомства с некоторыми бывшими соученикаими,а ныне очень авторитетный людьми в городе. В итоге я стал очень известным бизнесменом, прикупил дом с бассейном на побережье, а Миша превратился во владельца самой большой и популярной платной клиники, съехал со своей хрущевки и приобрёл двухэтажный дом с садовым участком рядом с моим.Казалось бы, жизнь у нас удалась.Да, удалась, но только не у Миши.В жизни часто бывает так, что человек.обладающий объёмной головой и золотыми мозгами, в конце концов остаётся не только не у дел, но и лишается не только имущества, но и самой жизни. Кто жил в "лихих девяностых", знает, что такое происходило не так уж редко. Вот и Миша лишился не только дома, но имущества. Оно сгорело синим пламенем вместе с домом. Лишился он и престижной работы главного врача платной клиники и всех сбережений, которые он несмотрительно хранил в Сбербанке. Виной всему была Московская братва, которая не спускала с меня глаз со времени моего отъезда на юг.Во время состоящей я разборки, я "перевёл стрелки" на Мишу, которого все это время использовал "в тёмную" , а сам в результате остался не при делах.
А Миша, отчасти благодаря моим благородным и спасительным для него стараниям, которые в общем - то мне были не свойственны с рождения, остался жив и благополучно проживает на лоджии прежней хрущевки, окружённый заботами многочисленных домочадцев.