Это были годы, когда СССР едва успевал отбиваться от напастей, то и дело наваливающихся со стороны враждебно настроенного к нему внешнего мира. А ещё и внутренние враги, пожелавшие по непонятным причинам независимости от страны желающей счастья и процветания всем народам мира.
Год 1956-й – путч в Венгрии и восстание в Грузии;
Год 1967-й – плохо вооружённая израильская военщина вероломно напала на мирные страны – вооруженную до зубов советским оружием коалицию арабских государств: Египет, Иорданию, Сирию, Ирак и Алжир;
Год 1968-й – по непонятным причинам, восстание в Чехословакии;
1979 – 89-й годы – СССР героически сражается с афганскими моджахедами, помогая афганскому правительству под руководством тов. Бабрака Кармаля строить социализм;
Год 1980-й – несколько тысяч рабочих судоверфи в Гданське захватили предприятие и оставались на его территории больше двух недель. В Польше поднимала голову «Солидарность». В стране объявлено военное положение, и Москва со странами Восточного блока принимает решение оказать братскую помощь польскому правительству.
Толи такие титанические усилия по поддержанию устойчивости социалистического лагеря, толи происки империалистов, но одряхлевший режим уже не мог справляться с внутренними проблемами в стране полезных советов, как её именовали острословы. И всё чаще стала звучать музыка из балета «Лебединое озеро» – страна меняла одного покойного руководителя на другого.
Вот об одном из таких захватывающих событий мне довелось беседовать с одним моим знакомым в конце семидесятых.
Уложили меня тогда в больницу с подозрением на холеру, хотя, кроме утихающих разговоров о ней, уже ни одного случая зарегистрировано не было. Сначала в отдельную палату, как члена политбюро или не менее важного партийного деятеля. Но после сдачи необходимых анализов, перевели в общую палату. Чрез несколько дней, когда выписали одного завсегдатая гастроэнтерологии, любителя денатурата, на его мест о положили новенького с багровым шрамом через всю шею. Видимо из-за этого он носил голову несколько вниз и в сторону. Он был совсем плох, но быстро оклемался и стал уже ходить в столовую и на улицу покурить.
Звал и меня, но я вежливо отказался. «Давно бросил?» - внезапно перейдя на «ты», спросил с улыбкой мой новый коллега по несчастью, чем слегка меня удивил. На вид он был лет на пять семь старше меня. На этом разговор наш прервался – к нему пришёл посетитель. Он вежливо поздоровался со всеми за руку, а мне, пожимая руку, сказал – привет! И тут я вспомнил, где я раньше видел этих обоих людей.
В доме, где я несколько лет после армии проживал с родителями, на девятом этаже находилось офицерское общежитие кадрированной воинской части*. Прошло более десяти лет с момента описываемых событий, и лица этих людей я успел забыть – для меня все люди в военной форме казались на одно лицо. Тем более что теперь один из них был в пижаме, а другой одет в гражданскую одежду. А потом были выходные и меня на два дня отпустили домой. Продолжилось наше общение уже в понедельник после обеда, когда подполковник вновь пришёл проведать своего товарища. Но мне при этом пришлось пойти с ними на перекур. Не успели мы выкурить по сигарете, как из окна выглянула медсестра и грозно позвала моего соседа по палате в ординаторскую на укол. Я, воспользовавшись паузой, спросил у подполковника, предварительно извинившись, его имя и отчество.
Странно, но моё имя он помнил. Улыбнувшись, он назвал себя. И объяснил мне, почему они снова оказались со мной в одном городе – штаб дивизии изменил место расположения и они оба, пойдя на повышение, оказались здесь. Потом я полюбопытствовал, что за шрам на шее у его товарища. «Попробуй расспросить его об этом сам!». Таким был его ответ.
На следующий день после обеда мне удалось расспросить капитана о его приключениях, но для этого мне пришлось снова закурить с ним. И вот что он рассказал.
Находился он в то время в составе ограниченного контингента советских войск в Египте в роли инструктора-танкиста. И всё было вполне приемлемо до момента начала полномасштабных военных действий. Израильские войска напали на пять арабских государств – началась шестидневная война*. Тогда-то и случились приключения моего знакомого капитана. Израильская армия уже находилась в нескольких километрах от Каира и Дамаска, а Иордания и частично Сирия были оккупированы. Арабы массово сдавались в плен. А во время сильного артиллерийского огня и бомбардировок падали на колени и начинали истово молиться. Советские офицеры-инструкторы вынуждены были сесть в брошенные арабской армией танки и пробовать сдерживать наступление.
В таком бою машину, в которой находился капитан, подбили, а он, будучи контуженным, отполз в какую-то траншею и затаился. В это время артобстрел стих, и арабы пошли проверять, кто уцелел. Подошли и к нему. Зная, чем эта проверка может для него закончиться, он претворился мёртвым. Над ним склонился один из соратников и толи, пытаясь проверить, жив ли капитан толи, пытаясь помочь ему быстрее отправиться к богу, кривым ножом чиркнул его по шее. Залившись кровью, капитан не шевельнулся и не издал ни звука – это спасло ему жизнь. Когда этот сердобольный воин отошёл от него на достаточное расстояние, капитан, кое-как зажав рану, остановил кровотечение и стал добираться на базу. Потом был полевой госпиталь, после которого его с другими офицерами направили на родину для восстановления. Таковых оказалось восемь человек: шесть офицеров, переводчик и вертолётчик. Лететь они должны были через Саудовскую Аравию, т.е. достаточно далеко и вертолётчик предложил сесть в одиноком оазисе. Там была вода, чтоб освежиться, и можно было отдохнуть и перекусить.
Вот здесь-то и начались приключения. Едва они успели ополоснуться и разложить запасы съестного, как словно привидения из пустыни вокруг них появился отряд всадников.
Наставив на них винтовки, они о чём-то стали быстро говорить между собой на арабском языке. Побледневший переводчик перевёл, что их хотят убить. Старший группы сказал переводчику, чтоб он предложил им деньги. Это сообщение явно воодушевило захватчиков. Они тут же тщательно обыскали рюкзаки и вертолёт. Но не найдя никаких денег снова стали тыкать в них винтовками. Старший группы попросил переводчика сказать, что, мол, мы советские офицеры и нас можно продать или обменять. Это сообщение произвело впечатление. Посовещавшись, вооружённые люди облили вертолёт бензином и подожгли, а офицеров, связав между собой, повели через пустыню. Довольно быстро их привели в какое-то селение с глинобитными домиками и бросили в полуподвальное помещение с решётками – так начался восьмимесячный плен у саудов. Потянулись бесконечные дни недели и месяцы. Это была полная изоляция от внешнего мира, не считая человека который приносил им еду. И жуткого зрелища сквозь оконную решётку тюрьмы, которое заключённые могли наблюдать. На глиняной, хорошо утоптанной площади стоял каменный столб, к которому привязывали несчастного приговорённого. Из шумной толпы, с нетерпением ожидавшей увлекательного действа, выходил любой желающий принять участие в мероприятии. Он брал в руки кривой нож, примерно такой же от которого у моего знакомого капитана остался шрам на шее. И одним ударом рассекал несчастному грудную клетку. После чего вырывал у него сердце и поднимал его над головой. В это время толпа с криками Аллах Акбар пыталась дотянуться до истекающего кровью сердца, чтоб совершить намаз. Если палачу по какой-либо причине не удавалось провести эту процедуру в соответствии с установленным порядком, то его привязывали к столбу на место осуждённого и процедуру казни выполнял другой желающий. Не надо и говорить, что каждый из офицеров легко представлял себя на месте казненного.
Прошло восемь месяцев. И однажды к ним в заточение пришли сразу несколько человек арабов, которые сказали, что их мучения скоро кончаться. Прошло ещё чуть менее месяца и чудо свершилось – они оказались в Англии, где их поселили в каком-то комфортабельном здании. Здесь они смогли искупаться, их побрили, подстригли и, главное кормили, как в пятизвёздочном отеле. К ним пришёл представитель советского посольства и сообщил, что скоро их отправят домой. Так и произошло – чудо свершилось.
Лишь через некоторое время они узнали из газет, что их сначала выкупили, а потом обменяли на какого-то английского разведчика.
*Кадрированная воинская часть находилась в г. Бахмут. Там же находился штаб дивизии, впоследствии переведенный в г. Алчевск. Эту часть несколько раз безуспешно пытались штурмовать российские войска. Об этом событии впоследствии с сожалением вспоминал Стрелков-Гиркин. Он в это время уже не руководил штурмом, вот без него-то взять воинскую часть так и не удалось.
*https://ru.wikipedia.org/wiki/