***
Игорь Николаевич Солёный веером разложил перед собой снимки подозреваемых. Ни у одного из них не было должного алиби. На потерпевшую напасть мог любой из четверых. Все они были приблизительно одного возраста: в самом расцвете мужских сил и желаний. Физически также все были развиты.
Подозреваемого Харитонова, в принципе, можно было бы исключить. В детстве мужчина перенёс полиомиелит, из-за чего бегать полноценно вряд ли мог. А впрочем, ещё рановато было исключать и его.
Следователь Солёный понимал, что придётся ехать опять к матери за шестьдесят километров.
Ирина Степановна Солёная, нынешняя пенсионерка, когда-то считалась одним из лучших реставраторов. В дипломе у неё так было и записано: специалист по сохранению и восстановлению предметов исторического и культурного наследия.
Овдовела женщина ещё до выхода на пенсию. Сейчас она с упоением наслаждалась жизнью дачника-огородника, немало устав от городской суеты. Единственный сын Игорь навещал маму почти каждую неделю. И вот по какой причине.
Мужчина приезжал, выкладывал перед Ириной Степановной фотографии подозреваемых в совершении преступления, после чего женщина всегда безошибочно называла преступника. Ещё ни разу она не ошиблась. То ли намётанный и внимательный глаз реставратора, то ли жизненный опыт, то ли какая-то особая чуйка всегда помогали ей точно указать на преступное лицо. Игорю же оставалось лишь слегка поднажать на главного «героя». А делать это он умел уже и сам.
Конечно, мужчина ехал только в том случае, если возникала дилемма. Ежели под подозрение попадал только один человек, то Игорь Николаевич мать не беспокоил. Факт оказания следователю помощи сторонними лицами, он держал в строжайшем секрете. Об этом знали только два человека: он сам и его мать.
На работе многие не переставали поражаться прозорливости старшего следователя и его знанию человеческой психологии. Сам же Игорь сколько раз пытался проверить себя. Пока Ирина Степановна внимательно вглядывалась в лица, он также пытался определить преступника. Его мнение ни разу не совпало с материнским.
***
На днях недалеко от лесополосы, проходящей вдоль трассы, было совершено нападение на женщину. Преступник не пытался её изнасиловать. Первым делом он принялся ковырять ножом её тело, а затем душить. Спас пострадавшую водитель рефрижератора, которому очень понадобилось сбегать в лесок, прежде чем въехать в город. Женщина изо всех сил звала на помощь. К счастью, дальнобойщик услышал крики и подоспел на выручку. Преступника же он успел увидеть убегающим со спины.
Девушку водитель отвез в больницу. Туда уже подъехала и оперативная группа охраны правопорядка.
Под описание, полученное от пострадавшей, тридцатилетней Алёны Герасимовой, попали сразу несколько человек, болтающихся в окрестностях произошедшего преступления. Алёна в каждом из них видела душегуба с чулком на голове и не могла чётко и однозначно указать на преступника. Это был один из тех частых случаев, которые терпеть не мог следователь: то ли всех сажать, то ли всех отпускать. И что бы он делал без своей любимой Ирины Степановны?!
***
Мать обняла сына, а затем поставила перед ним большую кружку зелёного чая с молоком и тарелку с бутербродами. Сама же по обыкновению принялась внимательно вглядываться в лица потенциальных преступников, которые смотрели на неё с фотографий.
— Этого можешь сразу исключать, — указала Ирина Степановна на светлого щекастого парня.
Игорь Николаевич глянул на протянутую фотографию. Затем, указывая на Харитонова, поинтересовался:
— А этого убирать?
— Нет, пусть пока лежит, — пристально глядя на темноволосого мужчину, произнесла мать следователя.
Через несколько минут Ирина Степановна протянула фотографию сыну.
— Если из этих четырёх, то только этот мог совершить нечто подобное.
Конечно же, и на этот раз Игорь промахнулся.
— Мам, я просто скрыл от тебя: этот тип бегать не может. У него деформирована нога. Преступник дал деру, по словам свидетеля.
— Гарик, послушай, сынок… Из этих людей только вот этот Харитонов способен на преступление. Я так чувствую. Понимаешь, всё дело в глазах. В этих глазах есть особый специфический блеск. Глядя в них, я ощущаю мурашки на своей коже. Мне становится страшно. Я прекрасно понимаю, что, если он попадётся мне в тёмное время суток, и никого не окажется рядом, он прикончит и глазом не моргнёт. А с остальными всё нормально. Пока ты чай пил, я с каждым из них «встретилась в темноте на пустыре». Только от этого Харитонова был посыл, что мне не жить.
— Интересно, ты только сейчас рассказала про свой метод. Раньше молчала. Но ведь ты же не родилась с этим. Когда-то же был первый раз? Или я ошибаюсь?
Ирина Степановна сняла дачную косынку, поправила волосы и, глядя в окно, заговорила.
Было видно, что говорить матери было нелегко.
— Не хочется мне даже вспоминать ту историю. Я ею так ни с кем и не отважилась поделиться, даже с твоим отцом. Сегодняшняя я поступила бы, в той совершенно ужасной ситуации, иначе. Но тогда, будучи в чужой стране с маленьким ребёнком на руках… Отец твой целыми сутками пропадал на поисково-геодезических работах…
***
Во второй половине семидесятых учёного-геодезиста Солёного Николая Ивановича пригласили в одну из стран, где проводились поисково-геодезические работы по обнаружению первоначальных пунктов Дуги Струве.
Учёные тогда занимались очередным обследованием всех точек данного объекта, на сегодняшний день являющегося памятником Всемирного наследия ЮНЕСКО.
Поскольку работать пришлось там несколько лет, то супруга с маленьким сыном также отправилась к месту работы Николая Ивановича.
Семье молодого специалиста Академия наук предоставила временное жильё в обычной пятиэтажке. В квартире было всё необходимое, в том числе и телефон. Полуторка была расположена на втором этаже. Лифта, разумеется, никакого не было в наличии.
Тяжёлую коляску приходилось со всем необходимым спускать заблаговременно. Затем требовалось подняться в квартиру за малышом, который ожидал своей очереди, упакованный как медвежонок.
В данном доме постоянных жильцов было немного. В основном там проживали только те, кому наниматель снимал жилье на время трудовых отношений. Конечно же, двадцатитрехлетняя Ира соседей не знала.
Однажды, волоча по обыкновению коляску вниз, женщина столкнулась с молодой парой. Мужчина и девушка поднимались в квартиру смежную с их собственной. Молодой галантный человек с ошеломляющей улыбкой голливудской звезды передал своей спутнице шампанское и торт, а сам в мгновение ока спустил коляску, вежливо раскланиваясь. Попутно он ещё успел сделать несколько комплиментов молодой мамочке, чем окончательно подкупил её и усыпил бдительность.
После прогулки ребёнок был вымыт, накормлен и уложен спать. Супруг накануне на пару суток убыл на объект.
Ночью Ирина проснулась от нечеловеческих криков. Женский голос надрывно плакал и звал на помощь. Ира прислонила ухо к общей стене с той квартирой, куда вчера направлялись молодые люди. Хорошо было слышно, как девушка умоляла чего-то с ней не делать. Низкий голос, явно принадлежащий вчерашнему «ангелу» с белоснежной улыбкой, произносил какие-то угрозы. Крики продолжались часов до четырёх утра. Потом они сменились каким-то хрипом. Ирина стояла в метре от телефона, но страх за собственную жизнь и за ребёнка заблокировал все её движения. Пока девушку мучил садист, Ира стояла, парализованная ужасом и не знала, как ей поступить.
На следующий день ходили люди в форме по квартирам и опрашивали проживающих, не слышали ли они что-нибудь подозрительное ночью. Ирина сказала, что спала и ничего не слышала. Позже очень аккуратно удалось узнать, что у пострадавшей девушки помутился рассудок. Преступника не нашли, так как свидетелей не было. А стало быть, девчонка всё это придумала или попросту не запомнила правильно адрес, где над ней измывались.
Больше с «голливудской улыбкой» Ирина ни разу не сталкивалась. Соседняя квартира простаивала пустующей, чему молодая мать безумно радовалась.
Через год Ирина Степановна от нечего делать включила телевизор, который до этого никогда не смотрела: на местном канале шла передача, ведущим которой был… джентльмен, спустивший год назад коляску вниз.
Глядя в глаза ведущему, Ирина отчётливо почувствовала холод, пробежавший по спине. И тогда впервые она увидела себя один на один с ним в тёмном сквере. Ей было понятно, что рука его не дрогнет. На неё смотрели глаза изувера, излучающие нездоровый садистический блеск.
Спустя какое-то время, стыд за собственное малодушие в ту ночь несколько отступил: страх за себя и ребёнка — это вполне уважительная причина, чтобы молчать. Хотя первое время молодая женщина себя корила за трусость.
Утешала она себя тем, что приличная девушка не пошла бы с малознакомым красавцем на ночь глядя в чужую квартиру. За детскую неосмотрительность и беспечность расплатиться девчонке пришлось, к сожалению, по-взрослому.
Игорь с каменным лицом выслушал мать. Затем мужчина подошёл и обнял Ирину Степановну.
— Мам, ты столько лет про этот случай молчала. А почему отцу не рассказала?
— Гаричек, он так был увлечён своей работой, что мне очень не хотелось его отвлекать. А потом мы уже вернулись домой, и данное событие стало забываться. Тебя отдали в сад, а сама я фанатично погрузилась в реставрацию. Сейчас думаю, что не встреть я ЕГО тогда на лестничной площадке, непременно бы вызвала наряд. Весь следующий день я боялась выйти из дома. Тебя пришлось выгуливать на балконе. Ну вот, наконец, выговорилась. Спасибо, ребёнок, что не осудил.
***
Через час Игорь Николаевич уже покидал дачный посёлок, где проживала мама. А на следующий день следователь Солёный в очередной раз потряс коллег своей прозорливостью. Харитонов, невзирая на диагноз, бегал быстрее остальных. На месте преступления был именно этот фрукт с особенностями индивидуального развития. Игорь долго смотрел в глаза преступнику, но так ничего там и не смог увидеть.