- история четвёртая -
После смерти мужа Валентина Васильевна не могла находиться в квартире и решила купить дачу. В этом деле ей помог сын, нанял риелтора, привёз в небольшой домик размером шесть на шесть метров мебель, бытовую технику и вещи, упакованные в коробки и мешки.
Дочка нашла дачу по интернету, понравилось, что находился участок недалеко от города в тихом месте возле небольшой спокойной речушки, в которой плескались пескари и дети. Рядом была лесопосадка, в которой, как рассказали жители СНТ, во второй половине лета росли грузди.
Небольшой бревенчатый одноэтажный домик с жилой мансардой утопал в зелени, сирень, черёмуха и калина обнимали его старенькие, но крепкие стены. Комнат в здании было четыре, то есть три на этаже и одна наверху.
- Зачем так много комнат? – удивилась Валентина, обойдя жизненное пространство.
- Мы к тебе в гости приезжать будем, - рассмеявшись, отозвался сын.
Ухоженные шесть соток хозяйку порадовали, а поскольку стоял июнь, огород прежние садоводы уже засеяли обычными для страны культурами, которые взошли стройными рядами.
Морковка соседствовала со свёклой, зелёный горошек с редиской, лук с чесноком, кабачки с тыквой. В теплице грелись томаты и огурцы. Возле дома раскинулись грядки с клубникой.
- Морозовы спешно уехали в Москву, - объяснил риелтор. – Дочка родила и решила перевезти родителей к себе, чтобы помогали. А они и не ожидали даже. Я и квартиру им продал, сразу же покупатели нашлись.
Пройдя по собственной земле, Валентина Васильевна поняла, что всё здесь ей очень понравилось. А ещё поняла, что устала от городской суматохи и хочет провести лето в тиши и спокойствии.
- Жди в гости на выходные, - сообщил сын Женя. – Приедем всей семьёй.
- Обязательно, - вздрогнула мать и поморщилась.
Никого видеть не хотелось.
Каждое утро пожилая женщина возилась на грядках, поливала огурцы и томаты в теплице, а затем ходила на речку, там лежала на траве и смотрела в небо, вспоминая любимого мужа, с которым прожила сорок счастливых лет. Место выбирала подальше от ватаги ребятни, среди стройных берёзок, похожих на юных девушек в белых сарафанах.
Вечером землю под помидорками и огурчиками рыхлила, а затем пила чай с яблочным вареньем на веранде, уютно устроившись перед телевизором. Познакомилась и с соседями, тихой пожилой супружеской парой Ниной и Матвеем. К ним никто не ездил и никто не мешал их покою.
«Так бы и мне, - позавидовала Валентина, - но такому не бывать, придётся терпеть».
Неделя пролетела быстро. В пятницу на старенькой машине прибыл Женька, сноха Ирка и их дети-подростки, Васенька и Мишенька.
Внуки сразу же бросились на речку, а Ирка разложила на столе пакеты с едой и стала хвалиться, что где купила по акциям. Валентина искоса наблюдала за ней и думала о том, что сын выбрал не ту женщину.
Сунув продукты в холодильник, невестка принялась варить компот из привезённых сухофруктов и жарить чебуреки.
Хозяйка дома к их приезду ничего не готовила, так как утром долго спала, а вечером общалась с соседями.
- Сейчас будем обедать, мама, - Ирка улыбалась, но Валентине её улыбка не понравилась. – Я суп в банке захватила из дома.
«Блефует, - решила свекровь, - подлизывается».
Она не верила Женькиной жене никогда, слишком быстро та охомутала её сына.
Два дня длились долго, и Валентина терпеливо ждала отъезда «понаехавших».
Демонстративно не подходила к плите и, сжав губы, занималась своими делами. Мишка с Васькой лезли помогать ей полоть, но бабушка запретила им подходить к грядкам.
Наконец, рано утром в воскресенье, семья отбыла в город, и Васильевна вздохнула свободно. Отобедав оставленным Иркой пловом, она пошла в гости к Нине с Матвеем. Тихо, спокойно посидели, попили травяного чайку, поговорили.
Жизнь вошла в привычную колею, и эта колея была очень приятна затворнице.
На следующей неделе в пятницу на джипе приехала дочка Света с супругом Максимом и внучкой Машкой. Машке было семь лет, и она замучила бабушку вопросами, на которые отвечать не хотелось. Вновь Валентина Васильевна сжала губы и пошла полоть грядки. Максим бросился жарить шашлыки на привозном мангале, а дочка накрыла на стол.
- Щас обмывать дом будем, - подмигну тёще зять и достал из сумки бутылку водки.
«Пьяница», - проворчала пожилая женщина, но так тихо, что Максим не услышал.
- У нас ещё и шампанское есть, - решила развеселить мать Светлана.
- Я не пью, – буркнула Валентина Васильевна.
- И шашлыки не едите? – наливая пиво в стакан, съехидничал зятёк.
- И шашлыки не ем, - решила ему досадить хозяйка.
Максим промолчал, но нахмурился, и больше с тёщей не разговаривал до тех пор, пока не заглотил рюмку беленькой. Светлана натянуто улыбалась, но виду, что обиделась, не подавала. А Машка лезла со своими глупыми вопросами. Вечер прошёл скучно, беседовали через силу и лишь о войне и политиках.
- Мам, ты чем недовольна? – поинтересовалась перед сном Светлана, зайдя без спросу в спальню матери.
- Всем довольна, - через силу улыбнулась женщина. – Иди спать, не мешай, не видишь, читаю.
А наутро гости уехали, сообщив, что в городе скопилось много дел.
- Вы же хотели до воскресенья побыть, – вздохнула облегчённо хозяйка.
- На работе проблемы, - соврал зять и позвал в салон машины Машку. – Садись, егоза.
Внучка обняла бабушку, подняла личико, обрамлённое белокурыми волосиками, и прошептала:
- Почему ты меня не любишь, бабуля?
Смутившись, Васильевна промолчала, только поцеловала девочку в щёчку.
Любила ли она внуков, женщина не знала. Ну, есть и есть, так же и к детям относилась. Она любила только одного человека на свете – своего усопшего супруга. Ради него жила, ради него рожала и воспитывала орущих, вечно сопливых ребятишек, из-за которых не смогла окончить университет.
И снова спокойствие окутало душу пожилой женщины.
А через неделю она заболела. Поскольку понадобились таблетки, позвонила сыну. Трубку взяла Ирка.
- Его нет дома, - объявила она. – Что-то случилось?
- Случилось, - подтвердила свекровь. – Помощь нужна.
И продиктовала названия препаратов.
- Хорошо, - записав, проговорила невестка, - Вечером Женя привезёт. Ждите.
И отключилась.
«Ни тебе здравствуйте, ни тебе до свидания», - рассердилась Валентина.
Разговор со Светланой был ещё короче.
- Некогда, мам, - отмахнулась дочь. – Извини. Если будет хуже, звони, «скорую» вызовем.
«Не надо было ей говорить, что Женька приедет», - подумала Васильевна и, выйдя из дома, уселась на лавочку возле веранды. Была пятница, где-то жарили шашлыки и звучали детские голоса.
- Можно? - открыла калитку Нина.
- Можно, - обрадовалась Валентина Васильевна. – Вот температурю, простыла вчера на речке.
- И Матвей Иваныч простыл, холодно же было, ветерок северный, нередкий в наших широтах, - откликнулась соседка.
- Лекарства есть? – поинтересовалась Валентина.
- Лекарства кончились, травами лечимся,- с грустью молвила Нина Аркадьевна.
- Что дети не привезут? – удивилась Васильевна.
- Нету у нас детей, бесплодная я, - всхлипнула соседка. – Вам завидовали. Но что-то уже неделю никто к вам не приезжает. Не захворали?
- А я вам, - начала Валентина Васильевна и осеклась.
Завидовать человеческому горю было чудовищно.
- Простите, не подумала, - выдавила она и всмотрелась в лицо старой женщины, лишённой самого дорогого, что есть на свете, - потомства.
Вспомнилась Машенька.
- Почему ты меня не любишь, бабуля? - спросила она.
Надо было срочно исправлять ситуацию и просить прощения.
Что-то долго не едет сыночек с лекарствами, а ведь уже девять часов, да и нужны ли ей эти лекарства? Стоило бы пожалеть его, а она...
На небе одиноко висела полная луна, две пожилые женщины казались маленькими и хрупкими в её холодном и безразличном свете. Одна из них скрестила руки на коленях и слушала, о чём говорит вторая по телефону. А вторая перед кем-то извинялась.