"Ты говоришь:Свободен будь!
Но разве в нашей жизни прошлой,
Любимая,хоть что -нибудь
Я мерил выгодою пошлой?"
"Когда время за робким гостем запрет ворота
И месяц май,оживясь,молодою листвой заплещет,
Свежей и тонкой,как шелк,скажут ли люди тогда:
"Он всегда умел замечать подобные вещи"?
В 1919 году ко дню рождения он получил необычный подарок,книгу,в которой сорок поэтов собственноручно вписали посвященные собрату стихи.
Стихи он писал дольше,но известен нам как автор прозы.
После очередной критики своего прозаического произведения сказал,что более к этому жанру не вернется,и тридцать лет после этого писал стихи.
Это ему принадлежит следующее умозаключение:
- Если бы Галилей заявил о том,что земля вертится,в стихах,инквизиция,возможно,и оставила бы его в покое.
Он знал,что хотел сказать,поэтому первое свое произведение уничтожил.Ибо ему дружески посоветовали не лезть на рожон,не начинать свою писательскую карьеру с вещи,после которой,снабдив соответствующими ярлыками,его размажут критики.
И от этих последних ему доставалось все двадцать пять лет,в которые он писал романы и рассказы.
Живя в определенную эпоху,он стремился в романах показать то,что объединяло людей,традиции,сохраняющиеся во всех сферах жизни,но понял,что уже настало время перемен,и пастораль сменилась необходимостью рубить по живому.
А как весел автор был,сколько юмора в его ранних вещах,а позже выхватываешь только крупицы прежнего легкого стиля.
Не знаю,есть ли исследования критиков о близости его творчества с поэзией Фета.Мне в описании пейзажей видится что-то очень схожее,да и понятие "звуковая картина" применительно к текстам многое объясняет.
Как это по-фетовски: "Этот шелест рождался в мумифицированных колокольчиках вереска, оставшихся от прошлого лета, когда-то пурпурных и нежных, но теперь отмытых до полной бесцветности сентябрьскими дождями и высушенных, как мертвая кожа, октябрьским солнцем. Каждый отдельный звук был так слаб, что только сочетание сотен таких звуков едва-едва нарушало молчание, а мириады их, приносимые ветром со всех окрестных склонов, достигали ушей как прерывистый, чуть слышный лепет. И все же ни один из многих ночных голосов не обладал такой властью приковывать внимание, не будил столько мыслей о его источнике. Слушатель словно охватывал внутренним зрением все эти неисчислимые множества и так ясно видел, как ветер накидывается па каждую из этих крошечных труб, врывается внутрь, обшаривает ее всю и снова вылетает наружу, как будто любой колокольчик был размером в кратер вулкана».
И опять,опять - колокольчики,и сразу всплывает "каждое чувство понятней мне ночью,и каждый образ,пугливо-немой..."
В его рассказах часто упоминался серпент,странно выглядящий,весь нелепо изогнутый духовой инструмент, предок сразу нескольких более поздних музыкальных инструментов.Такой нужный людям немудреный серпент,потому что неизбывно было людское желание петь и плясать!
Правда, сам он играл на скрипке,подражая деду и отцу,любивших музыку,а на жизнь зарабатывающих строительством да ремонтом.
Семья была небогатой,отдали учиться,куда смогли,поэтому добирал знания сам,по своему разумению.Стал архитектором,но кругозор имел обширный,знания разносторонние,а на жизнь зарабатывал писательским трудом.
Многое о человеке сказано в тех строках,что стоят в начале.
И в произведениях он стремился не поучать,а дать жизнь такой,какая есть,без морализаторства,выводы делайте сами.
Он - англичанин,родившийся в 1840 году, умерший в 1928.
Томас Харди.
Проза читается с удовольствием,а стихи - с удивлением.