– Про гормоны вспомнил, старый СОВОК? – Из той же английской книги выписку послушай, потом будешь вставлять своё мнение. Почти цитирую, потому не закавычиваю.
Она поднялась спозаранку, одевалась лениво, но тщательно, ибо принадлежала к числу тех женщин, которые надевают броню в поединке с судьбой. Почему? Потому что они горды и не хотят видом своих страданий доставлять страдания другим, и ещё потому, что собственное тело для них подобно священному сокровищу, доверенному им на время, для того, чтобы радовать глаз.
Она хотела выглядеть как можно очаровательней, даже если ею любоваться было некому.
В ней чувствовался неожиданный кроткий стоицизм. Всё её существо жаждало любви, как растение жаждет воды. Она была неисправима, и тем, кто её понимал, это в ней нравилось. Она не была «милочкой», она этого не переносила: в ней была ещё и жилка своеобразного, мягкого цинизма. Она обладала поразительной зоркостью; она любила свет, тепло, яркие краски; если ей был свойственен мистицизм, то мистицизм языческий; она мало к чему стремилась, довольствуясь тем, что есть в окружающем её мире.
- Не лень тебе было выписывать это для меня!?
- Нет, ибо это не только для тебя. Я лишний раз убедился в том, что люди мира во многом одинаковы. Так вот, ТОВАРИЩ! В. Лоб.