Тревожно провёл ночь Мамыкин. Между сном и явью, в полудрёме смутной. Мелкие с виду следы кошачьих когтей не давали покоя. Словно буравили несчастные конечности тупым сверлом, с размаху назад выдёргивали.
Сам себе удивлялся Мамыкин. Не сосчитать, сколько раз бил колени в детстве, царапал руки-ноги, получал по лбу. Экзекуции с зелёнкой переносил стойко, спал сладко. Да и за жизнь всякого нахлебался, даже рыболовный крючок из уха вытаскивал. И ничто, абсолютно ничто не мешало здоровому сну. Старость, значит.
Подкралась незаметно, вот и первая ласточка. Гнездо лепила в голове, мокрой землёй тяжёлой травинки скрепляла. И стук-стук острым клювиком, стук-стук. Помимо тупого сверла.
Потому что семейство кошачьих - самые опасные хищники на планете. А в доме их целых две. Хищницы. Было. Но теперь три!
Вдруг прозрел Мамыкин - вот, что не давало покоя. Не сверло и ласточка с гнездом - количество представителей семейства кошачьих в квартире. Пересчитывал, сбивался, начинал заново. Всё равно выходило три, на каждого человека по хищнику. Возникал вопрос...
Мамыкин проснулся от голосов. Кто, где? Ах да, Соня с дочкой журчали на кухне. С дочкой. Откинулся на подушку. Всё-таки счастье, когда родное дитё рядом. Нет, конечно, все должны вылетать из родительского гнезда, не сидеть старой девой при маме с папой. И замуж Маринка вышла удачно.
Вышла и ушла. И в квартире поселилась пустота. Словно по живому раз - и отрезали.
С тех пор не любил Сергей первым приходить с работы. В квартиру, где заперли дверь дочкиной комнаты. Со временем привык, разумеется, но не любил. И теперь маслом по сердцу звучал мирный речитатив за стеной - все дома. Стоп. Мирный речитатив.
А где хищницы? Битва за территорию, врага изгнание, торжество коллективного разума? Журчащие голоса явно не обсуждали проблемы совместного проживания зверюг. Или уже всех подружили-примирили, пока Мамыкин спал? Свежо предание. Нашарил тапки, пошёл на разведку.
Естественно, вот и хищницы. Глаша припала к двери дочкиной комнаты, колотила хвостом. Во втором эшелоне Маруська готовила оборону.
- Эй, хозяюшки, что с кошками?
- А что с кошками?
- Так вы от разговоров отвлекитесь, посмотрите сами.
- Ну? - обе выглянули в прихожую.
- Осада двери - это нормально? Или будем что-то решать? Наверное, познакомить? Марсик не станет месяц в комнате сидеть? Соня, забирай сюда Глашу, Маринка - за мной! Стой! Раз-два. Соня, возьми полотенце.
- Для чего? Всё-всё, поняла! Не тыкай свои царапины, жить будешь.
Мамыкин зашагал во главе процессии. Когда прибыли на место, жена ловко вырулила с фланга и полотенцем обезвредила главную зверюгу. Бегом зашвырнула на кухню, захлопнула дверь. Маруську не трогали, кошь скользнула в сторону и теперь таращила глаза на безопасном расстоянии. Семья в полном составе приникла к двери комнаты, вслушиваясь в неведомое.
Ха! Диапазон звуков, которые слышит кошка, один из самых широких среди млекопитающих. Человек и близко не стоял.
Поэтому котику не было нужды к двери подкрадываться. Из угла под диваном отлично улавливал топот снаружи комнаты. Чего хотели? Аборигенов своего рода-племени почуял давным-давно, на рожон лезть не планировал. И на зов людя не торопился.
Ночью выглянул осторожно. Сухарики понюхал, воды попил, территорию в лотке пометил. И затаился в засаде, наблюдая за ходом дальнейших событий.
Которые не заставили себя ждать. Вернее, заставили, но по меркам терпеливого хищника, не слишком долго.
Итак, они вошли. Обозначили присутствие, невообразимо громко топая. Впрочем, все людь подобным образом перемещаются в пространстве. Для устрашения? Наверное. Кто их знает. И завопили трубными голосами: " Марсик-Марсик!" - ну, Марсик, и что дальше? Ладно, посмотрим. И котик смотрел. Из убежища в углу под диваном.
А первым шёл Мамыкин. Сначала тихонечко приоткрыл дверь, просунул голову, огляделся. Затем шагнул на цыпочках в комнату. Махнул рукой команде, приложив палец к губам, чтобы не шумели. Семейство прокралось следом. Застыли. Маринка шёпотом позвала: "Марсик!"
- Да подожди ты! - прошипел Мамыкин. - Всё равно не выйдет. Давайте присядем на диван, пусть привыкнет. Аккуратно!
- И что дальше?
- Да вон смотрите - Маруська. Тссс...не трогайте кошку, сама зайдёт.
Маруська преодолела порог, пружиня на согнутых лапах. Замерла. Оглядела неподвижную композицию на диване, обошла лоток, понюхала плошку. Заглянула под диван, продефилировала по комнате, прыгнула на ложе, разлеглась на спинке.
Делегация гуськом покинула помещение. Решили дверь оставить приоткрытой, чтобы у Маруськи были пути отступления. Соня юркнула на кухню приводить в чувство Глашу, Мамыкин с дочкой заняли пост в прихожей.
Время свернулось калачиком и задремало, стрелки настенных часов застыли без четвёртого измерения. Мамыкин осознал, что не завтракал.
А на кухне Глаша. Которую нельзя всё время держать на кухне. И дверь в комнату закрыть нельзя, потому что...кто в доме хозяин, в конце концов? Мы или кошки? Рассвирепел Мамыкин, вскочил, шагнул.
И осторожно поскрёбся в дверь кухни.
Котик Марсик почуял, что пришелец одной с ним крови. В смысле, не взрослый, а любопытная малолетка, которая кажется не намерена отстаивать права на территорию. Да и сама здесь на вторых ролях, терпят - и спасибо.
Мамыкин допивал чай, когда по прихожей пролетела конница, с размаху преодолевая рвы и преграды на тернистом пути.
Подскочил Мамыкин, словно самолёт с вертикальным взлётом, рванул дверь, наступил на Глашу, и стены с удовольствием поиграли человеком в пинг-понг.
Но "избиение младенцев" не состоялось. Поскольку обе малолетки кошачьего племени взлетели на шторы в дочкиной комнате и резво карабкались на карниз. Внизу потрясал кулаками людь и рычала саблезубая львица, разминая когтистые лапы. Распушила хвост, взлетела на подоконник.
- Цветы! - Соня отпихнула мужа с дороги, успела подхватить горшок. - Держи, неси в спальню. Нет, подожди. Мы же специально все сюда убрали? А теперь куда? Стой! Маринка где?
- Маринка? Маринка! - действительно, дочь оставалась в прихожей следить за процессом знакомства кошаков. И где?
Мамыкин обхватил горшок с цветком, потащил в спальню. А вот и Маринка! На родительской кровати, с маминым ноутбуком и в наушниках. Глаза закрыла, песенки распевает, ладошками в такт по коленям колотит. Еле удержалась рука, чтобы горшок...дочь родная, называется.
- Марина!
- А? Пап, чего случилось?
- Нет, посмотрите на неё! Кого за кошками следить оставили?
- Так что, целый день за ними следить?
- Нет, это игрушки! Принесла, положила, пусть лежат. Иди, цветы перетаскивай!
Общими усилиями перенесли "оазис" в спальню. Котята следили за работами с карниза, Глаша контролировала ситуацию с дивана в дочкиной комнате. Недобро смотрела на отпрысков своих. Племя младое не дёргалось.
Мамыкин возводил неприступную стену вокруг драгоценных цветов. Перерыл квартиру, нашёл моток бельевой верёвки. Хотя проще на балкон выставить и все дела. Мнение жены услышал, поэтому стену возводил. Обматывал верёвку между труб отопления, которые с двух сторон окна - туда и сюда, сюда и туда.
Что напоминало? Ткацкий станок с челноком. Плетение ковра на дому своими силами. Сплёл. До самого верха цветов полотнище вышло.
- Мамыкин? А как теперь поливать?
- Откуда я знаю? Сказала сделать, чтобы не упали - сделал. Между верёвками поливай.
- Чем? Ковшик не достанет...бутылка тоже...ложкой, что ли, плескать?
- Лейкой! Купи обыкновенную с носиком.
Так. Цветы обезопасили. С кошками что делать? Глашу в спальню заманили, закрыли, но и держать взаперти тоже нельзя. Разберутся, может? Не загрызёт мамаша отпрысков? Да и нет их уже, растворились в пространстве. Ничего, улизнут, коли жизнь дорога. И Глашу выпустили.
Кошка рванула в комнату дочки. Прошла дозором вдоль периметра дивана, рыкнула вглубь тёмной щели. Видимо, решила, что достаточно для устрашения, вспорхнула на подоконник, устроила полосатые телеса на неожиданно пустой поверхности. Нет, сначала тщательно вынюхала новшество, затем вперила взор в окно и застыла. Явно в думах великих.
Котик не лез на рожон, а Маруська с какой стати должна по углам шарахаться? Выползла из укрытия, чихнула.
Мамыкин, который сидел на диване, подхватил мелюзгу на колени, выпад Глаши отбил тапкой. Рыкнул, аки царь зверей. Кошка прижала уши, сменила направление и на карачках исчезла в проёме двери.
Вылез и котик. Познакомился с новым людь, разрешил себя погладить. Погрыз мясные сухарики, попил водички. Ничего, жизнь принимала вполне приятные очертания. Почему совершила зигзаг, не звериного ума дело. Каждой кошке дано девять жизней, значит, пришло время для второй.
Дочка что-то верещала в спальне. Мамыкин оставил Марсика, пошёл на зов кровинушки.
Вот оно что! Рисунок с зайчиком в рамке заметила. Вопрошала, чей талант приложил руку к столь высокому искусству. Перевела взор на родителя и немедленно сообщила, что зайчик прекрасен. Потому что углядела в глазах смотрящего зарницы, дальние предвестники неминуемой грозы.
Сбегала к себе в комнату, принесла некогда любимую игрушку, посадила рядом с рисунком. Правильно? И вдруг предложила мам-папе сходить в парк на качели.
Соня неожиданно согласилась. Пока Мамыкин искал причину, чтобы ускользнуть в лазейку, назначила мужа смотрящим за кошками. Потому что иначе никак. Обещали принести мороженое. Упорхнули.
Муж-отец прошёл по вверенной территории. Убедился, что "в Багдаде всё спокойно", Марсика не видно, Глаша сидела на подоконнике, Маруська спала на диване. Вот и славно. Самое время тоже вздремнуть. Пожалуй, лучше Глашу сюда забрать, чтобы во избежание.
Забрал. Дверь закрыл, прикорнул, включил телевизор, пусть бормочет на сон грядущий. С последним зевком услышал дёрг-дёрг. Кошке приспичило выйти. Хорошо, выпустил. Глаша выплыла за дверь, постояла, словно забыла, что хотела. Зашла назад. Мамыкин закрыл дверь. С последним зевком услышал дёрг-дёрг когтистой лапой по преграде.
Прикрикнул. Встал, открыл дверь. Кошка села на пороге. Ладно.
С последним зевком...скатился Мамыкин с кровати, в кувырке уцепил подушку жены, прижал к животу, в баталию вступал при оружии. Потому что Марсик неосторожно вылез из-под дивана и теперь получал по заслугам. Глаша придавила наглую морду, хлестала родительской лапой.
Сергей метнул подушку в гущу схватки, перья фонтаном взвились к потолку, закрывая обзор.
Кошка скользнула мимо ноги, получила волшебное ускорение, скрылась в пуховой круговерти. Маруська подвернулась под ногу другую, порскнула в сторону. Марсик отсутствовал в поле зрения.
И само поле зрения пропало напрочь.
Воронка смерча вытягивала из подушки перья килограмм за килограммом. Центнеры пуха-пера бились о четыре стены, потоком изливаясь в прихожую.
Когда гулёны вернулись домой, вместо мужа-отца застали ощипанную птицу. Проплешины зияли на теле, которое топорщилось перьями. Мамыкин сидел на полу, запихивая горстями в пакет дары первозданной природы.
К полуночи разогнули спины. Сдунули с лиц последние пушинки, пнули в сторону пылесос. В час ночи ужинали. Вопрос мелькал в опущенных глазах, кружил в электрическом свете. Наконец голосом Сони превратился в звук:
- Завтра всем на работу, что с кошками делать?
Окончание (давно пора) следует.
************************
Источник - мой канал на Дзен, все ссылки внизу авторской страницы.