ФЕВРАЛЯ, 4-ГО ДНЯ 1917 ГОДА
ИЗ ДНЕВНИКА ИМПЕРАТОРА НИКОЛАЯ II:
«4-го февраля. Суббота
Солнечный морозный день. Утром были Воейков и Сандро. Погулял. Принял Беляева и Фредерикса. Он и Вилькицкий (деж.) завтракали.
Погуляли с Марией. Писал Georgie английскому. После чая поехали ко всенощной. Вечером занимался».
О ЧЕМ ПИСАЛИ ГАЗЕТЫ 4-ГО ФЕВРАЛЯ 1917 ГОДА.
«ПРАВИТЕЛЬСТВЕННЫЙ ВЕСТНИК»:
«ВОЙНА.
ОТ ШТАБА ВЕРХОВНОГО ГЛАВНОКОМАНДУЮЩЕГО.
З а п а д н ы й ф р о н т.
После сильной артиллерийской подготовки германцы, силой в 1—1 1/2 роты, одетые в белые халаты, атаковали участок нашей позиции восточнее м. Кщава (юго-западнее Двинска). Части наступавших немцев удалось ворваться в наш передовой окоп, но при содействии участкового резерва они были немедленно выбиты.
Р у м ы н с к и й ф р о н т.
Без перемен.
К а в к а з с к и й ф р о н т.
Ничего существенного не произошло».
ТЕЛЕГРАММЫ
Ф р а н ц у з с к и й ф р о н т.
ГАВР, 2-го (15-го) февраля. Бельгийское официальное сообщение:
«В двух пунктах к югу от Диксмюда германские отряды пытались прошлой ночью произвести внезапное нападение на бельгийские посты на Изере. Неприятель был рассеян бельгийским ружейным и артиллерийским огнем. В течение дня на всем протяжении бельгийского фронта происходил артиллерийский бой».
ЛОНДОН, 2-го (15-го) февраля. Вечернее официальное сообщение британской главной квартиры во Франции от 1-го февраля:
«К юго-востоку от Гранкура мы в течение дня заняли сильную германскую позицию и захватили нескольких пленных.
К северо-востоку от Арраса мы сегодня утром проникли в германские укрепления приблизительно на 250 ярдов вглубь неприятельского расположения и достигли третьей линии траншей, уничтожили два места установки пулеметов, а также несколько землянок и перебили большое число германцев в тех из землянок, которые они отказались очистить. Нами было захвачено 40 пленных и пулемет. Наши потери очень незначительны.
К северу от Соммы и к северо-востоку от Ипра мы вчера вечером проникли в германские траншея и нанесли противнику значительные потери.
К востоку от Армантьера мы отбили произведенную противником ночью попытку нападения на наши траншеи.
К югу от Мессина нами был рассеян другой германский отряд, которому удалось приблизиться к нашим траншеям.
Сегодня к востоку от Армантьера нашей артиллерией были взорваны 3 склада снарядов и вызван пожар в германских линиях к северу от Ипра.
Вчера во время воздушных боев нашими летчиками был уничтожен один германский аэроплан в районе британских линий. Из наших аэропланов сбит один».
ПАРИЖ, 2-го (15-го) февраля .Официальное сообщение от 2-го февраля, 1 часа дня.
«Между Уазою и Эном французы произвели вчера внезапное нападение на германские траншеи в районе Нюисалэна. Французские отряды проникли до второй линии германских позиций, разрушили полевые укрепления и прикрытия и нанесли германцам чувствительные потери.
В Шампани, в течение ночи, развивали сильный артиллерийский бой на участке реки Турб.Довольно значительные деятельность разъездов и артиллерии отмечалась в районах Вальи, к востоку от Суассона, у леса Корьер и на юго-запад от Шовонкура; во время этих операций французы захватили пленных.
Действия летчиков. Вчера утром был сбит в воздушном бою германский летательный аппарат, который упал, объятый пламенем, во французских линиях между Кюстином и Морэ (департамент Мерт-и-Мозель).
В течение дня 1-го февраля и в ночь с 1-го на 2-е февраля французские воздухоплавательные отряды успешно бомбардировали аэродромы в Кольмаре, Вареине и Маттиньи, а также железнодорожные станции Ати и воинские расположения в Кюрши».
ПАРИЖ. 2-го (15-го) февраля. Официальное сообщение от 2-го февраля, 11 часов вечера:
«Произведенные нами в Шампани два внезапных нападения на германские траншеи, одно к югу от Сент-Мари-Апи, а другое к западу от Мескильского холма, дали нам возможность захватить 26 пленных, в том числе одного офицера. Неприятельская артиллерия, которой наша энергично отвечала, подвергла в течение дня ожесточенной бомбардировке наши позиции в участке Мезон-де-Шампань.
На правом берегу реки Маас происходил довольно сильный артиллерийский бой в районах Гедромон и Во. Попытка германцев произвести нападение на один из наших выдвинутых вперед постов у Белонво, была отражена нашим огнем.
В Лотарингии наша артиллерия подвергла разрушительному огню неприятельские укрепления в Ловиньи, Коэнкуре и Безанже.
Действия летчиков. Вчера был сбит неприятельский аэроплан в направлении на Бомон на Маасе огнем наших зенитных орудий».
И т а л ь я н с к и й ф р о н т.
РИМ, 1-го (14-го) февраля. Газеты сообщают подробности только что происшедшего сражения к востоку от Горицы.
Австрийская атака, в составе довольно значительных сил, готовилась уже давно, и ей предшествовало тщательное изучение итальянских позиций, в котором принимали участие и германские офицеры.Перед наступлением австрийцы произвели сильнейшую бомбардировку орудиями всех калибров, чего уже давно не было на этом фронте.
Австрийцы наступали тремя сжатыми колоннами, но только одной из них удалось приблизиться к итальянской линии, откуда она была отбита, в то время, как другие две колонны были рассеяны огнем артиллерии и пулеметов.
По словам австрийских пленных, солдатам внушалось перед атакой, что итальянцы убрали со своей линии большую часть артиллерии. Потери австрийцев довольно велики.
Ударом шрапнели взорван большой склад припасов, при чем убиты четыре офицера и 25 солдат.Газеты, комментируя это новое австрийское наступление, вспоминают о наступлении, которое несколько времени тому назад было направлено против линии Фанти-Кастаньевица, на нижнем Изонцо, чему предшествовала такая же жестокая бомбардировка и применялись те же системы.
Все это представляет, очевидно, серию комбинированных и организованных действий, имевших определенные цели и доказывающих новое усиление операций против итальянского фронта.
Б а л к а н с к и й ф р о н т.
ПАРИЖ, 1-го (14-го) февраля. Официальное сообщение о военных действиях на Ближнем Востоке от 1-го февраля:
«Днем 30-го января после ожесточенной артиллерийской подготовки германские войска значительными силами атаковали высоты «1050» к востоку от Паралова и после очень сильного боя в нескольких пунктах проникли в наши траншеи первой линии.
Благодаря энергичной контратаке, произведенной ночью итальянцами, удалось выбить неприятели из большей части занятых им траншей.
С 31-го января, после подготовки из тяжелых и горных орудий, итальянская контратака возобновилась при благоприятных условиях. Сражение продолжается.
На остальном протяжении фронта артиллерийский огонь средней напряженности».
Английский флот бомбардировал Неохори.
Действия летчиков. Французские летчики бомбардировали железнодорожную станцию в Криволаке.Британская воздушная эскадра взорвала склад снарядов к северу от Демир-Гиссара».
ЛОНДОН, 2-го (15-го) февраля. Официальное сообщение о действиях в восточной части Средиземного моря:
«28-го января морскими летчиками была сброшена на постоянную железную дорогу к югу от моста Книжей бомбы, причинившие значительные повреждения».
«НОВОЕ ВРЕМЯ»:
«С о б ы т и я д н я.
Атаки противника на наши части южнее д. Кабаровце отбита.
По поводу годовщины взятия Эрзерума главнокомандующий кавказской армии обратился с приказом к войскам.
Германские отряды, пытавшиеся произвести внезапные нападения на бельгийские посты на Изере, были рассеяны артиллерийским и ружейным огнем.
К северу от Соммы британские войска произвели новый взрыв в германских линиях. По настоянию Германцев истребление Сирийцев, прекращенное было Джемаль-пашой продолжается с новой силой.
Американскому посланнику в Бельгии было предписано германскими властями спустить американский флаг над зданием миссии в Брюсселе.
Американское правительство при посредстве швейцарского посланника передало Германии ноту с энергичным требованием об освобождении 72 Американцев с «Yarrowdale».
Контролем союзников в Греции установлено нахождение 300 иррегулярных войск позади нейтральной зоны и 50 переодетых офицеров. 1 миллион ружей не выдан. Лига резервистов не распущена, вследствие чего снятие блокады признается невозможным.
Германия, устранив Австрию, взяла в свои руки решение украинского вопроса.
Германия официально заявила, что не пойдет ни на какие уступки в подводной войне.
Эмиссионное право международного французского банка повышено до 21 миллиарда вместо временной нормы в 18 миллиардов.
На Кубе вспыхнуло восстание».
«РУССКОЕ СЛОВО»:
«Г о д о в щ и н а в з я т и я Э р з е р у м а.
ТИФЛИС, 3,II. Опубликован следующий приказ Главнокомандующего кавказской армией от 3-го февраля 1917 года:
«Кавказская армия! Сегодня первая годовщина взятия Эрзерума. Возблагодарим Бога за дарованную победу и вознесем молитвы о павших героях на поле брани под стенами главной турецкой твердыни - Эрзерума. Этими героями вписана в боевую золотую летопись новая выдающаяся достославная страница. Чудо-богатыри геройской сверхдоблестной кавказской армии! Пятидневный штурм укрепленной позиции, завершенный взятием Эрзерума, удостоился милостивейшей благодарности нашего обожаемого Державного Вождя Государя Императора. Весть о взятии Эрзерума была встречена всей Россией с ликованием. Кавказская армия получила множество радостных приветствий и изъявлений признательности. Наши доблестные союзники восторженно приветствовали своих соратников. Слава о подвиге кавказской армии прогремела на весь мир. Год назад в моем приказе по армии вместе со словами восторга и благодарности я сказал:
«Держите твердо Эрзерум», Вы это исполнили. Вы даже сделали много больше, взяв Трапезунд, Байбурт и Эрзинджан – целую область и этим мощно закрепили одержанную победу. Счастлив что имею честь быть вашим Главнокомандующим. Высоко ценя вашу доблесть и заслуги, шлю вам, герои славной победы, от глубины души и любящего вас сердца мою горячую благодарность и молю Бога, да ниспошлет Он вам здоровья и силы с Его всемогущей помощью победоносно довершить начатое святое дело на радость и счастье Царя и России и благо союзных нам государств.
Генерал-Адъютант Николай».
ПИСЬМО ВЕЛИКОГО КНЯЗЯ АЛЕКСАНДРА МИХАЙЛОВИЧА К НИКОЛАЮ II
25 декабря 1916 - 4 февраля 1917 годов:
«Дорогой Ники, Тебе угодно было, 22-го декабря, дать мне высказать мое мнение по известному вопросу, и попутно пришлось затронуть почти все вопросы, которые волнуют нас; я просил разрешения говорить как на духу, и Ты дал мне его.
Я считаю, что, после всего мною сказанного, я обязан говорить дальше: - Ты невольно мог подумать, слушая меня: ему легко говорить, а каково мне, который должен разбираться в существующем хаосе и принимать те или другие меры и решения, подсказываемые мне с разных сторон. - Ты должен понимать, что я, как и все болящие душой за все происходящее, часто задавал себе вопрос: что бы я сделал на Твоем месте; и вот я хочу Тебе передать то, что мне подсказывает душа, которая, я убежден, говорит верно.
Мы переживаем самый опасный момент в истории России: вопрос стоит, быть ли России великим государством, свободным и способным самостоятельно развиваться и расти, или подчиниться германскому безбожному кулаку, - все это чувствуют: кто разумом, кто сердцем, кто душою, и вот причина, почему все, за исключением трусов и врагов своей родины, отдают свои жизни и все достояние для достижения этой цели. - И вот, в это святое время, когда мы все, так сказать, держим испытание на звание человека, в его высшем понимании, как христианина, какие - то силы внутри России ведут Тебя и, следовательно, Россию к неминуемой гибели. - Я говорю: Тебя и Россию, вполне сознательно, так как Россия без царя существовать не может, но нужно помнить, что царь один править таким государством, как Россия, не может: это надо раз навсегда себе усвоить и, следовательно, существование министерства с одной головой и палат совершенно необходимо; я говорю: палат, потому что существующие механизмы далеко несовершенны и не ответственны, а они должны быть таковыми и нести перед народом всю тяжесть ответственности; немыслимо существующее положение, когда вся ответственность лежит на Тебе и на Тебе одном. Чего хочет народ и общество? Очень немногого - власть (я не говорю избитые, ничего незначащие слова: твердую или крепкую власть, потому что слабая власть это не власть) разумную, идущую навстречу нуждам народным, и возможность жить свободно и давать жить свободно другим. Разумная власть должна состоять из лиц первым делом чистых, либеральных и преданных монархическому принципу, отнюдь не правых или, что еще хуже, крайне правых, так как для этой категории лиц, понятие о власти заключается: "править при помощи полиции, не давать свободного развития общественным силам и давать волю нашему никуда негодному, в большинстве случаев, духовенству".
Председателем совета министров должно быть лицо, которому Ты вполне доверяешь; он выбирает себе и ответствен за всех других министров, все они вместе должны составлять одну голову, один разум и одну волю, и каждый по своей специальности проводит общую политику, а не свою, как это мы видим теперь; ни один министр не имеет права высказывать Тебе свои взгляды на общую политику, - он является докладчиком по своей узкой специальности; если же Ты хочешь услышать их мнение по общим вопросам, то таковое они могут высказывать только в совете министров, под Твоим личным председательством; при министерстве объединенном трудно ожидать, чтобы Ты услышал противоречия в их мнениях, но оттенки, в связи с делом порученным каждому из них, конечно, могут быть, и необходимо, чтобы Ты их слышал. Я принципиально против, так называемого, ответственного министерства, т. е. ответственного перед думой; этого допускать не следует, надо помнить, что парламентская жизнь у нас в самом зародыше, - при самых лучших намерениях тщеславие, желание власти и почета, будут играть не последнюю роль, и, главное, при непонимании парламентского строя, личной зависти и проч. человеческих недостатках министры будут меняться даже чаще чем теперь, хотя это и трудно. Как председатель, так и все министры должны быть выбраны из числа лиц, пользующихся доверием страны и деятельность которых общеизвестна (конечно, не исключаются и члены думы). Такое министерство встретит общее сочувствие всех благомыслящих кругов; оно должно представить Тебе подробную программу тех мер, которые должны проводиться в связи с главной задачей момента, т. е. победы над германцами, и включить те реформы, которые могут проводиться попутно, без вреда для главной цели, и которых ждет страна. Программа эта, после одобрения Тобой, должна быть представлена думе и государственному совету, которые, вне сомнения, ее одобрят и дадут полную свою поддержку, без которой работа правительства невозможна; затем, опираясь на одобрение палат и став твердой ногой, и чувствуя за собой поддержку страны, всякие попытки со стороны левых элементов должны быть подавляемы, с чем, я не сомневаюсь, справится сама дума; если же нет, то дума должна быть распущена, и такой роспуск думы будет страной приветствоваться.
Главное условие, чтобы раз установленная программа ни в коем случае не менялась, и правительство должно быть уверено, что никакие побочные влияния на Тебя повлиять не могут, и что Ты всей своей неограниченной властью будешь свое же правительство поддерживать. Теперь замечается как раз обратное: - ни один министр не может отвечать за следующий день, все разрознены; министрами назначаются люди со стороны, которые никаким доверием не пользуются и, вероятно, сами удивляются, что попадают в министры, но так как людей честных вообще мало, то уних не хватает смелости сознаться перед Тобой, что они не способны занимать посты, на которые назначаются, и что их назначение для общего дела приносит только вред, их поступки граничат с преступлением. 1 Января 1917 г. - Первую часть письма писал в вагоне по пути в Киев, - до сегодняшнего дня был так занят, что не было свободной минуты. Состоявшиеся с тех пор назначения, показывают, что Ты окончательно решил вести внутреннюю политику, идущую в полный разрез с желаниями всех Твоих верноподданных; эта политика только на руку левым элементам, для которых положение "чем хуже, тем лучше", составляет главную задачу; так как недовольство растет, начинает пошатываться даже монархический принцип, и отстаивающие идею, что Россия без царя существовать не может, не имеют почвы под ногами, так как факты развала и произвола налицо; продолжаться так долго такое положение не может; опять повторяю: нельзя править страной не прислушиваясь к голосу народному, не идя навстречу его нуждам, не считая его способным иметь собственное мнение, не желая признавать, что народ свои нужды сам понимает. Сколько ни думал, не могу понять с чем Ты и Твои советники борются, чего добиваются. Я имел два продолжительных разговора с Протопоповым: он все время говорил о крепкой власти, о недопустимости уступок общественному мнению, о том, что земский и городской союзы, а также военно-промышленные комитеты суть организации революционные; если бы его слова отвечали истине, то спасения нет, но, к счастью, это не так, и конечно, нельзя отрицать, что в этих организациях существуют левые, но ведь масса не революционна, - и вот мерами запрещений, разных стеснений и подозрений искусственно толкают нетвердых в своих убеждениях людей в лагерь левых.
Можно подумать, что какая-то невидимая рука направляет всю политику так, чтобы победа стала немыслима. Тот же Протопопов мне говорил, что можно опереться на промышленные круги, на капитал; какая ошибка! Во-первых, он забывает, что капитал находится в руках иностранцев и евреев, для которых крушение монархии желательно, - тогда не будет препятствий для их хищнических аппетитов, а затем наше купечество ведь не то, что было прежде; достаточно вспомнить 1905 год.
Когда подумаешь, что Ты несколькими словами и росчерком пера мог бы все успокоить, дать стране то, чего она жаждет, т. е. правительство доверия и широкую свободу общественным силам, при строгом контроле, конечно, что Дума как один человек пошла бы за таким правительством, что произошел бы громадный подъем всех сил народных, а, следовательно, и несомненная победа, то становится невыносимо больно, что нет людей, которым бы Ты доверял, но людям, понимающим положение, а не таким, которые только подлаживаются под что-то непонятное. - 25 января: Как видишь прошел месяц, а письмо мое я еще не послал, все надеялся, что Ты пойдешь по пути, который Тебе указывают люди верные Тебе и любящие Россию не за страх, а за совесть. Но события показывают, что Твои советники продолжают вести Россию и Тебя к верной гибели; при таких условиях молчать является преступным перед Богом, Тобой и Россией.
Недовольство растет с большой быстротой и чем дальше, тем шире становится пропасть между Тобой и Твоим народом. - Когда я говорю: народом, я понимаю в смысле тех, которые понимают нужды народные, а не тех, которые представляют из себя стадо, которое пойдет за человеком с умеющим увлечь толпу. Между тем народ Тебя любит и глубоко верит в достижимость полной победы и внутреннего устроения без всяких потрясений, но при условии существования правительства, состоящего из лиц чистых и пользующихся доверием страны; без этого нет надежды на спасение Престола и, следовательно, Родины.
Посмотри, что делается в союзных нам странах: править государствами призваны самые способные люди, без различия их убеждений; ведь все сознают, что в минуту, когда решается судьба мира, когда от победоносного окончания войны той или другой стороны, зависит самое свободное существование целых государств, что в такую минуту нет места ни личным симпатиям, ни интересам тех или других партий, есть одно, - призыв всех наиболее способных людей к делу спасения родины, именно: к спасению родины; вопрос ведь в самом бытии России, как великой могущественной державы. Ведь никогда в истории Российского государства не было более благоприятных политических условий: с нами наш бывший исконный враг Англия, недавний - Япония и все другие государства, которые видят и чувствуют всю силу нашу и в то же время присутствуют при совершенно необъяснимом явлении, нашем полном внутреннем нестроении, которое с каждым днем ухудшается, и видят, что не лучшие, а худшие силы правят Россией в такой момент, когда ошибки сделанные сегодня, отразятся на всей истории нашей, и они невольно начинают в нас сомневаться: они видят, что Россия собственных своих интересов и задач не сознает, т. е. скорее не Россия, а те, которые ею правят.
Такое положение продолжаться не может. Ты, вероятно, читал обращение к Тебе новгородского дворянства; ведь так можно говорить только тогда, когда глубоко сознаешь ту пропасть, на краю которой мы стоим, и уверяю Тебя, что все Тебе истинно верные люди именно так и думают. Приходишь в полное отчаяние, что Ты не хочешь внять голосам тех, которые знают, в каком положении находится Россия, и советуют принять меры, которые должны вывести нас из хаоса, в котором мы все сегодня находимся.
Ты, вероятно, думаешь, что те меры, которые принимает правительство, выведут Россию на светлый путь, на путь победы и полного возрождения, и считаешь, что мы все, которые держимся обратного мнения, заблуждаемся, но ведь для проверки оглянись назад и сравни положение России в начале войны и сегодня, - неужели это сравнение не может убедить Тебя, на чьей стороне правда? В заключение скажу, что как это ни странно, но правительство есть сегодня тот орган, который подготовляет революцию; народ ее не хочет, но правительство употребляет все возможные меры, чтобы сделать как можно больше недовольных, и вполне в этом успевает. Мы присутствуем при небывалом зрелище революции сверху, а не снизу.
Твой верный (подпись)».
ИЗ ВОЕННОГО ДНЕВНИКА ВЕЛИКОГО КНЯЗЯ АНДРЕЯ ВЛАДИМИРОВИЧА:
«4 февраля. Кисловодск
Две недели, что я здесь. Тишина кругом, кроме гор и снегов ничего не видно. Мир, кажется, где-то далеко-далеко, а здесь забытый угол, где веками ничего не тревожило, где даже культура лишь скользнула, споткнулась и ушла. И в этой тиши вспоминаешь декабрьские дни. Сколько было пережито волнений, сколько передумано, перестрадали - как близко были от крупных событий. Казалось тогда, вот-вот разразится гроза, движение сорвется с рук и увлечет все. Но нет. Ничего не изменилось с внешней стороны. Один сошел в могилу - другие невольно уехали, остальные разбрелись кто куда - и все пошло по-старому. Страсти улеглись. Раны душевные затянулись - забылись некоторые и, возможно, что опять внешне ничего не изменилось. Прошло лишь время. Стоило ли в те роковые дни так близко и остро переживать все, толкать события? Думаю что да. Хотя и кажется, что мало изменений во внешнем, но внутренне изменение огромное. Во-первых, сошло со сцены главное действующее лицо, а во-вторых, в связи с этим нет того центра, вокруг которого сосредоточивались как сами поклонники главного лица, так и озлобленности общественной. Первые потеряли путеводную звезду, вторые объект озлобленности. Но этим благоприятным моментом там не воспользовались, не поняли его значения и, чем могли, испортили хорошее впечатление первой минуты - когда все думали вздохнуть свободно. Свежая могила под оградой дворца как будто нарочно вырыта, дабы поняли (кто?), что совершена вопиющая несправедливость. И эта вечная могила будет вечным свидетелем того, что не поняли Россию, не поняли ее чистых стремлений, ее идеалов. Не поняли того, что так долго и мучительно оскорбляло лучшие чувства народа. И этому "не понятию" воздвигли вечный памятник. Тяжело это для тех, кому дорога родина, ее заветы и слава.
И эта могила дала свои плоды. Утихнувшее сперва народное негодование, снова проснулось и направилось на тех, кто могилу копал. И этот укор народный, не может пройти бесследно. Пока будет могила - будет укор и из борьбы этих двух чувств - возникнут впоследствии свои плоды. Оба друг другу не смогут простить. Внутри ограды оскорблены, что не понимают их, вне ограды оскорблены - что их не поняли. Беда лишь в том, что внутри ограды, действительно не знают, что творится вне ее, а те, кто вне, хорошо знают, что творится внутри. Положение неравное. Как по нравственным качествам, так и по количественному взаимоотношению. Из этой борьбы двух начал, двух противоположных точек зрения, на один и тот же вопрос - будущее России - возникнут последствия, какие не скажу пока, но в общем, крайне нежелательные для обеих сторон. Первая неминуемо пострадает, вторая вовлечена в совершенно излишнюю борьбу. Когда враг стоит кругом, надо думать, как его свергнуть, а вовсе не внутреннего. Да, кроме того, дразнить народное любопытство можем заставить его придти к таким выводам и заключениям, от которых лучше не будет ни тем, ни другим».
ИЗ ДНЕВНИКА ФРАНЦУЗСКОГО ПОСЛА М. ПАЛЕОЛОГА:
«Суббота, 17 [4] февраля 1917 года
Одно из зрелищ, которое произвело неизгладимое впечатление на членов миссий трех союзных стран со времени их прибытия в Россию, особенно во время их экскурсии в Москву, составляет необычайная активность транспортных средств в условиях снега. Всех привела в изумление та живописная картина, которая предстала перед их глазами и в городе, и в сельской местности.
В западных странах снег никогда не лежит глубоко и долго и всегда служит препятствием для движения; он заваливает дороги и становится помехой для любого вида транспорта, часто он приводит к тому, что парализует экономическую активность.
В России все наоборот. Весной таяние снега превращает равнины России в огромное болото, которое простирается от Черного до Балтийского моря. В некоторых местах, в таких, например, как вдоль реки Припять и в среднем течении Днепра, грязь лежит глубиной до двух метров. Но как только летнее тепло начинает согревать землю, сразу же дороги, не мощеные щебнем, превращаясь в болото и покрываясь канавами, становятся малопригодными для транспорта, движения; а затем главные дороги страны, подсохнув, представляют собой колею, изборожденную колдобинами и ухабами. К середине сентября дорожное покрытие вновь становится мягким, опять превращаясь в клейкую массу. Под осенними дождями безграничная русская равнина вновь принимает прежний вид обширной трясины; связь между деревнями обрывается; железнодорожные станции, переполненные товарами, не в состоянии снабжать ими близлежащие районы. Затем наступает зима. Снег падает тяжелыми хлопьями; его пласт нарастает, он уплотняется, твердеет и покрывает дорожное полотно ровным и прочным ковром. Немедленно на дорогах появляются сани. Всюду пробуждается жизнь, и на необъятных белых просторах России вновь все приходит в движение».