© flamingo
09.06.2023
15.15
В далёком уже 2002 году ко мне в Германию приехала из Саратова моя сестра. Она впервые была за границей. К её приезду я решила подготовить небольшую культурную программу, свозить её в "близлежащую Европу" на двух-трёхдневные экскурсии. Ну естественно, Париж занимал первую строчку в программе. Тем более, что я и сама ещё в нём не бывала.
Несколько часов езды в комфортабельном автобусе под рассказы и болтовню нашего гида Рашида, в хорошем смысле слова не закрывавшего рот ни на минуту, и... Париж! Вот он! Во всей тогда ещё красе. Почему "тогда ещё красе"? Да потому что тогда ещё не было войны в Сирии, и тогда у Германии ещё не было особых оснований насиловать всю Европу и даже исторически либертарную Францию своей "толерантностью и мультикультуризмом", выражающимися в приёме полчищ беженцев и угнетением европейской культуры в пользу мусульманских ценностей этих беженцев. Экскурсии в музеи, в Парк Тюильри, в Версаль, обзорные экскурсии по Парижу!.. Ах, как говорится, увидеть Париж и умереть! Но умирать нам как-то ну вот нисколечки не хотелось! Напротив, был такой подъём настроения! Настоящая эйфория: МЫ И В ПАРИЖЕ! Могли ли мы когда-нибудь представить, что это будет возможно? Наверное, могли, потому что мечтали и очень хотели этого когда-то.
Одна из экскурсий по Парижу предполагала внешний обзор здания Гранд Опера. С этим походом к Гранд Опера у меня связано одно очень приятное, очень особенное воспоминание. Парижский экскурсовод Ирина привела нас к зданию Гранд Опера и рассказала, что плафон свода расписан Марком Шагалом, но, к сожалению, увидеть его, этот плафон нам не удастся: хотя и пускают туристов на него посмотреть, сегодня это не получится, так как в Опере выходной (наверное, был понедельник — в таких местах обычно именно по понедельникам бывает выходной). Мы, конечно, расстроились. Наверное, звуки нашего "расстройства" кто-то услышал за главными дверями, потому что они вдруг распахнулись и приятная дама, наверное, смотрительница, с сочувствием посмотрев на нас, распахнула двери пошире и пригласила внутрь — должны же мы посмотреть прекрасный плафон Гранд Опера, расписанный Шагалом, если мы уже в Париже! Мы вошли в фойе, а потом дама открыла двери в зрительный зал, но попросила войти только немного в проход, не заходя в зал глубоко — там всё было уже пропылесосено, кресла были накрыты белым полотном... Мы, сгрудившись у входа внутри зала, уставились на плафон. Вот честно, не столько вечатлила роспись Марка Шагала, хотя она, конечно, прекрасна, сколько вот этот жест доброй воли замечательной француженки, позволившей нам войти в Гранд Опера в неурочное время. Было это в сентябре 2002 года.