В 1999 году решил я понастальгировать и пошёл в Цирк на Фонтанке.
"Как говорил товарищ Райкин": "Эпоха была жуткая, просто жутчайшая... эпоха бы-ла. Настроение было гнусное. И атмосфера была мерзопакостнейшая. Но, тем не менее, рыба в Каме была".
И был Цирк.
Был, и выживал... как мог. "Пива в антракте" не наливали, конечно, и не было мороженого - буфет просто не работал. Стены не держали тепло, так как отопление тоже так просто не работало.
Но запах! Запах остался прежним, как в 1974 году в детстве, когда родители привозили меня из Пушкина погостить к тёте Тамаре. Жили они с дядей в коммуналке, на первом этаже, в доме 52 по Литейному проспекту, и дядя Гриша частенько водил меня на представления. Ещё дядя Гриша водил трамвай №34, который ходил по улице Жуковского и Литейному.
Прошло 25 лет, и от того времени в цирке остался только запах, разошедшаяся обивка кресел, облупившаяся краска на стенах и обветшалый занавес оркестровой. А трамвай №34 больше по Жуковского не ходит.
Гвоздём программы были дрессированные пудели и бегемотиха Жужа, заполнявшая собой всю афишу.
Представление началось. Это было немного грустное, немного смешное и, всё же иногда, завораживающее зрелище.
Гвоздём программы был действительно Заслуженный артист цирка. К сожалению, ни звания, ни его фамилии в памяти не осталось. Он был похож на героя Пьера Ришара, рекламировавшего собачий корм в одной из французских комедий. Основным жанром воистину заслуженного циркового была дрессура собак, точнее пуделей. И сам дрессировщик, как вы уже поняли, был похож причёской на своих питомцев, своих артистов. Они летали по арене, звонко лая и догоняя клоуна Кнопу, который то падал, то вскакивал и опять убегал от них. Зал был почти пустой, и детского смеха в нём тоже почти не было. Да, странное было время.
Так вот, дрессировщик собак, назову его Пьер, в данной программе был также шпрехшталмейстером, униформистом, показывал фокусы, скакал на лошади, подавал реплики Кнопе, ассистировал воздушным гимнастам и играл на трубе. Он в 1999 году тянул на себе не только арену и представление, но и, уверен, весь ленинградский Цирк имени Гаэтано Чинизелли.
Следовало бы поставить памятник Пьеру при жизни! Как сложилась она, его жизнь?..
В антракте и по окончании спектакля можно было фотографироваться с бегемотихой Жужей, на полароид, за какие-то негуманные деньги, на которые, наверное, кормились животные цирка и не только.
Спасибо вам, артисты! Спасибо, цирковые! От всего сердца! От всей души!