Четверг, около пяти. Покупателей немного. За день мы продали пару холодильников, два недорогих секс-робота, садовый электротрактор, всякую мелочь.Вот дама внимательно осматривает холодильник. Симпатичная. Нет, что это я. Красавица. Специализированного продавца нет, я подхожу и вежливо предлагаю показать все преимущества чудесного аппарата. Она очень внимательно слушает, покупать не собирается. Сразу ясно. Где-то я ее видел, но где? Красавица интересуется садовым электротрактором, я показываю машину со сдержанным энтузиазмом. Дама пытается повернуть заблокированный руль, я тянусь к стартовой кнопке, дама невзначай прикасается к моему запястью. Внешне ноль внимания, мы на работе, но сигнал принят безошибочно. Я предлагаю свою карточку, sales manager и телефон, могу позвонить, когда поступят усовершенствованные модели. Она оставляет свою карточку, нам невдомек, но где-то на небесах или где сидят эти, ну, нить судьбы мотают? Мойры? В общем где-то защелка захлопнулась, реле замкнуло цепь, клин вошел в паз, нам невдомек, а ничего ведь и не поделать.
Хорошо, я звоню, пока не получили, но скоро будут, какие у вас планы на вечер послезавтра – известная история, что утомлять любезного читателя тем, что он и так лучше нас знает. История ведь не нова. Послезавтра мы пошли в ресторан и дело обернулось на удивление хорошо. Обычно я стесняюсь в присутствии так называемых порядочных женщин, говорить не о чем и все идет через пень-колоду. С ней мне было легко говорить и легко молчать. Я увидел что она вроде бы «да», но отчасти и «нет», подлинный кабальеро легко довел бы дело до конца сходу, я не стал спешить. История повторилась еще раз. На третьем свидании мы почему-то даже не зашли в ресторан, она сказала, что предпочитает домашнюю кухню и ее роскошная «Тесла» простояла всю ночь у моего бунгало к вящей радости любопытных соседей.
Утром я позвонил в магазин и взял отгул, она тоже отменила что-то важное, мы были в раю. Я во всяком случае, чистый рай без змеев и неспелых дизентерийных яблок. Все больше времени мы проводили вместе. Иногда в моей хибаре на окраине, иногда в ее громадном доме или на природе, в гостинице – везде нам было хорошо. Она предложила мне выйти за меня замуж. Я засомневался. Она была старше меня, но не важно, она даст фору любой девчонке и даже во всех отношениях. Кроме того, она была не только, как говорят, обеспеченная, а по-настоящему богатая. Ничего себе помеха для брака, иной скажет, но у меня тоже свои причуды. Далее, у меня два года дикарского колледжа, она несомненно высокого образования. Тоже вроде не беда. Наконец, почему не признать очевидное? Она умнее меня и с ясно выраженной волей. Года два назад я был близок с одной училкой в Нунавуте, прекрасная женщина, только с замашками Наполеона или Бисмарка. А я не гвардия, чтобы мной командовать. Правда, она, в отличие от училки, и не стремилась особо: могла играть первую роль, а могла и вторую, так же легко и просто. Но все же, все же – зачем? Ведь и так хорошо.
Хорошо, что это случилось у меня дома. Все необходимое оказалось под рукой. Но по порядку. Суббота, позднее утро, может, уже полдень. Я в блаженном состоянии между сном и бодрствованием, все выгоды, вроде спишь, и в то же время чувствуешь запах кофе из кухни. Шелест воды из-под крана. Веселое шипение, она уверенным движением выплеснула все необходимое для омлета на горячую сковороду. Но вдруг – вдруг грохот, шум падения, звон бьющейся посуды, падающей кофеварки. За миллисекунду я вспомнил нехороший случай – в лобовое стекло моего кукурузника (я во время оно (может быть: я в то время) опылял окрестные поля с воздуха) врезался гусь – или я в него врезался. В своей крови и в чужом пуху, почти слепой и без лобового стекла я чудом посадил свой идиотский crop duster – мне повезло, я уже шел на посадку, если бы на взлете – чао, Бамбино, не торговать тебе никогда веселыми роботами и скучными холодильниками. Я бросился в кухню: сырой омлет на полу, там же кофе, это ерунда. Она бессильно повисла на стуле, глаза мертвые, лицо еще мертвей, челюсть прыгает – да что с тобой? Что случилось? Скорую! Она хрипит, машет головой, рукой и я понимаю, не вызывай скорую, вот что хочет сказать. Но что, что, в чем дело, что случилось. Буквально из последних сил она указывает пальчиком с розовым маникюром – где суть дела.
Я взглянул – так и есть, небольшой участок нежной кожи обведен по периметру тонкой линией. Привычной рукой я отодрал клочок кожи, так и есть – открылся порт ввода-вывода со знакомыми разъемами. Хвала Аллаху, мой служебный лэптоп со мной. Кабель в сумке. Инструментов нет, зажимов нет, ничего, мы и руками справимся. Я включил аппаратуру, подсоединил к ней кабель. Все правильно. Сработали блокировки, ее механизмы и блоки отказали, она сползла на залитый кофе и неиспеченным омлетом пол.
Я хотел взвыть и лечь рядом с ней, навеки, вдвоем, чтобы и смерть не разлучила нас.
Нет, брось, брось сантименты, вот изделие, я наладчик, сколько раз я делал предпродажный сервис таких красоток. Иные ребята испытывали их под конец, как бы сказать, в реальных условиях эксплуатации, что ли. Я – никогда. Все же не то, противно. Ладно, хватит сопли разводить. Я запустил тест аппаратуры, он пошел легко и гладко, никаких дефектов, хардвер и фирмвер в полном порядке. Дальше проверка программ. Вот где ужас, вот где хаос. Чего здесь только нет! Тензорный анализ залез в память контроллера челюстей, в его стеке память какой-то библиотеки древних языков. Это-то зачем? А, да, да, ведь она профессор классической философии, как я забыл. Садоводство, языки, кроссворды – порядок примерно, как в дамской сумочке. Данные, данные, ни структуры, ни индексации, телефоны, некий Витольд, два Кевина, три Джона, вот и я – полное дело, как из КГБ, от школьных отметок до летного происшествия с чертовыми гусями, рост и вес, даже ссылки на девушек – ладно, не будем, все ведь не важно. Здесь сам черт ногу сломит.
А мы вот что сделаем, моя хорошая: не жалея кредитной карточки, закажем у изготовителя полное обновление и установку последних версий программ, телефон Витольда не пропадет, не беспокойся.Казалось, я видел как по короткому экранированному кабелю вливаются спасительные биты и байты в мою хорошую.
Через час мой комп пискнул и сервер изготовителя, сыто урча, уволок пятизначную сумму с моей кредитной карты. Меня мутило от волнения. Ведь это она. Я осторожно извлек кабель из разъема, вернул на место потревоженную кожу. Первыми включились автономные контроллеры и обогреватели. Ее лицо чуть порозовело. Умирая от жалости, нежности и страха я расстегнул ее блузку и приложил ухо к левой груди, под которой у некоторых женщин находится сердце. Тихо, ни звука. О, Боже, которого нет, помоги мне, помоги нам! Я услышал странный влажный звук, звук выполаскиваемого белья и бьющейся о скалу волны. Еще один странный всхлип и – о, радость, сердце застучало ровно, уверенно, хоть в астронавты записывай ее.
Она приподнялась, села на полу и без улыбки сказала: «Спасибо».
Удар, боль, я едва на ногах. Кажется, в спину мне влепили противотанковый снаряд. Стрела Амура самого крупного калибра. Я увидел мою хорошую заново: на полу, растрепанную, в испачканной одежде, ошарашенно хлопающую глазами. Я понял то, что раньше было недоступно: любовь. Джульетта, Анна Каренина и Эмма Бовари. Но для меня другая – вот та, что беспомощно сидит на полу. Высокий миг? Как бы не так. Амур шутник и отчасти даже циник. Его стрела пронзила меня навылет, но наконечник вышел наружу не из ребер, а, как бы это сказать, в общем без подробностей, гораздо ниже и скрывать насмешку бога становилось все трудней. Но сейчас, после такого шока? На кухонном полу в луже кофе и взбитых яиц?
Она все поняла. «Не надо, - сказала она, - не надо спорить с богом».