-А-а-а-а-а-а-а-а!!!! – истошно завопила Люда, с которой я был еще недостаточно знаком, и, полуобернувшись от фортепиано, потребовала, чтобы я немедленно вышел вон.
-Куда ты прешься с грязными сапожищами? Куда?! – задавала риторические вопросы высококультурная пианистка. Увидев на полу капли крови от убитого зайца, она вообще чуть не повалилась в обморок.
Не замечая, что предстала передо мной в полупрозрачном розовом пеньюаре, через который ее всю было видно, она, разволновавшись, продолжала:
-Как ты мог?! Как ты смел?! У него же ушки, у него же хвостик!!! А ты его!!! Уходи отсюда!!! Вместе с этим зайцем!!! И никогда не приноси мне этого больше!!!
Опешив от такого приема, я попятился в коридор с намерением немедля удалиться из этого негостеприимного пространства, прикидывая в уме, кому теперь нести этот трофей.
-Стоять!!! – услышал я за спиной другой женский голос, - а ну, отдал зайца!!!
Это соседка Людмилы, Лариса выглянула на шум из своей комнаты. Жена матерого охотника, моего приятеля, она, давно освоившая кулинарное искусство, умела мастерски готовить дичь.
-А ну, быстро, ободрал вкуснятинку!!! - продолжала женщина, уже вооруженная ножом и тазиком.
Оба опытные в этих делах, мы с ней в четыре руки моментально разделали добычу.
-Вечером на жаркое!!! Ждем!!! – привыкшая выражаться лаконично, закончила все диалоги Лариса.
Люда, жена моего друга Женьки, прибыла к нам в Альтенграбов несколько дней назад и еще только начинала осваиваться в новом для нее пространстве. Коротко познакомив нас с супругой, Женька объявил, что бал-маскарад по случаю ее прибытия состоится позднее.
Зная о том, что я снабжаю дичью все семьи нашей роты, Женька как-то задумчиво произнес, что и его супруге не мешало бы занести зайчика. При случае. Пусть приобщается к нашим кулинарным традициям.
В учебной танковой роте было восемь офицеров и один прапорщик. Командир роты с его двумя заместителями, пять командиров взводов и старшина. Все женатые. Охотников, кроме меня, в роте больше не было.
Доставляя по очереди женам друзей то кабанятину, то мясо косули или лани, то уток, то зайчишек, я всегда получал от них порцию благодарности. Особенно рада трофеям всегда была Фаниля, землячка, казанская татарка, жена моего друга Сашки. Как и все татарки, Фаниля умела великолепно готовить мясные блюда, в том числе, из дичи. К ней можно было вломиться и в три часа ночи с вещмешком свежего мяса, не рискуя быть обруганным за грязные сапоги.
А тут такой оборот. Не знакомая совсем с этими обычаями женщина выперла меня вон.
Ладно. Вечером идем с Женькой на жаркое, заглянув предварительно в военторг. Продавщицы военторга, местные красавицы, узнав для каких целей мы выбираем алкоголь, прочитали нам целую лекцию о сочетаемости вин с дичью. Укомплектованные соответствующим образом, мы, предвкушая хороший ужин, входим на кухню.
А, надо заметить, в то время молодые лейтенанты жили по системе «три плюс один». Три двухкомнатных квартиры занимали семьи офицеров и прапорщиков, четвертая, однокомнатная, сдавалась каким–нибудь незамужним вольняжкам или гражданским шоферам.
На всех была большая общая кухня, общий туалет и общая ванная комната. Классическая коммуналка. Это было очень веселое время. Есть в этих коммуналках, кроме прочего, свои большие плюсы, сдружившие соседей на многие десятилетия.
Заходим. На кухне, за большим столом, уже хорошо подогретая компания женщин, доедала жаркое.
Люда, пианистка, исполнявшая перед нашим приходом Бетховена, теперь обгладывала последнюю косточку.
-Извините мальчики, - прокомментировала ситуацию Лариса, - мы слегка увлеклись, для вас придется жарить другого зайца, в другой раз.
-Вот тебе и Бетховен, вот тебе и хвостик, вот тебе и ушки, - размышляю я, топая домой по лужам.
1987