Моя каюта была на четвертой палубе парома, под ватерлинией, поэтому на месте иллюминатора красовалась его копия с изображением маяка, омываемого волнами. Меня это совсем не расстроило, так как все остальное в помещении выглядело очень уютным. Даже старушка, сидящая на нижней полке справа, имела очень приятную внешность. Хотя старушкой назвать ее было сложно. Скорее, благородная пожилая дама. Невысокая, субтильная, с затейливо выкрученной седой куксой на голове.
- Ядвига, - представилась она, - просто Ядвига, без отчества. Не хочу чувствовать себя древней старухой. - Она улыбнулась.
- Алиса.- Я закинула свой рюкзачок на верхнюю полку напротив Ядвиги.
- Занимай полку снизу, милая, кроме нас здесь никого не будет, - мягко проговорила Ядвига
- Как так? Корабль ведь переполнен!
- Плохо переношу переполненные каюты, - улыбнулась Ядвига, - и поэтому выкупила здесь три места.
- А почему тогда не четыре?- удивилась я.
- В одиночестве путешествовать скучно, - пожилая дама пожала плечами и поднялась, а через секунду добавила: - А не выпить ли нам кофе на палубе, глядя на уплывающий вдаль берег?
- С удовольствием. - Я действительно мечтала о чашке кофе. И мы с Ядвигой, покинув каюту, поднялись на палубу.
Сентябрь дарил последние теплые дни. Солнце еще грело, но уже не слепило.
Лёгкая приятная беседа отвлекала от тяжёлых мыслей.
Ядвига, в прошлом филолог-лингвист, оказалась очень интересной и дружелюбной собеседницей с тонким чувством юмора, что я особенно ценю в людях.
Море, кофе, музыка... Что может лучше залечить душевные раны и прогнать тревоги!
На палубу вышел высокий худощавый мужчина в строгом костюме. Он сразу бросился мне в глаза тем, что хоть и выглядел уставшим, скорее даже угрюмым, и имел вид слегка небрежный, но в отличие от большинства мужчин, облаченных в строгие костюмы, чувствовал себя в нем уверенно, как будто это была его повседневная одежда. От Ядвиги не укрылся мой взгляд:
- А не попросить ли Алека составить нам компанию? Чудесный молодой человек! Правда, малоразговорчивый. Зато очень учтивый. Помог мне найти мою каюту, перенес туда мой багаж. - И повернувшись к нему, позвала:
- Молодой человек, присоединяйтесь к нам!
Я хмыкнула. "Молодому человеку" на вид было с полсотни лет. Хотя, да, для Ядвиги он был молодым, как и я.
Мужчина обернулся, кивнул головой и направился к нашему столику.
- Алек – это Алиса, моя попутчица. Алиса – это Алек, судебный следователь. Не спрашивай, как мы познакомились, - улыбнувшись, представила нас друг другу Ядвига.
И как обычно бывает в путешествиях, завязалась лёгкая малоинформативная беседа.
На палубе исполняли блюз, за бортом искрилась спокойная Балтика, между кресел прогуливались наглые чайки. Царило умиротворяющее спокойствие, которого мне так не хватало в последнее время. Ядвига о чем-то увлеченно рассказывала, Алек внимательно слушал, изредка озвучивая свое мнение. Я вежливо кивала. Вскоре беседа превратилась в ненавязчивый фон, позволяющий мне думать о своем, вернее сказать, ни о чем не думать. Голос Ядвиги вернул меня из забытья:
- У нас собралась отличная команда! Думаю, мы в этом туре оторвёмся по полной!
Я с недоумением посмотрела на Ядвигу. Слышать такое от этой изысканной дамы-филолога! Видимо вид у меня был настолько растерянный, что Ядвига расхохоталась, и даже хмурый Алек слегка улыбнулся уголками рта.
Итак, наша «отличная команда»: позитивная старушка-филолог, будто из какого-то дворянского рода века так восемнадцатого; мрачный следователь; и я – измотанный своими эмоциональными качелями и самоедством, преподаватель. План Ядвиги «оторваться по полной» казался мне сомнительным.
Правда, она так не считала, потому что вскоре, подгоняемые ее умелой агитацией, мы отправились на ознакомительную экскурсию по всем уголкам парома. Благодаря ее неиссякаемому оптимизму, моей любознательности и молчаливому согласию Алека, мы обошли все, что можно было обойти на судне. Наша троица успела спеть в караоке, послушать всех выступающих на пароме музыкантов, и даже завоевать приз в виде бутылки виски на каком-то танцевальном конкурсе. Вернее, приз завоевала Ядвига, утянув с собой, явно не подготовленного к таким конкурсам, Алека, зато я была самая активная болельщица. Ночь мы встретили в казино, где, естественно, проигрались. Благо, суммы были не большие.
- Это было ошибкой, допустить вас к рулетке, - улыбаясь, отчитывал нас Алек.
- Что ты, дорогой! – смеялась Ядвига, - Каких-то сорок евро! В любом случае, мы можем позволить себе иногда совершать ошибки!
С чувством выполненного долга и массой эмоций, мы отправились спать. А утром нас уже ожидал Стокгольм.
В Стокгольме наша компания намеренно отстала от экскурсионной группы, пустившись в «свободное плаванье» по улицам старого города «Северной Венеции».
Хоть я была здесь не первый раз, оказалось, что всю завораживающую красоту этого города я увидела только сейчас. Мы практически не разговаривали, лишь изредка перебрасывались короткими фразами. Странно, мы ничего не знали друг о друге и не пытались узнать, но было ощущение, что мы знакомы многие годы.
Подойдя к «домику Карлсона», зная, что шведы не любят этого персонажа, наша компания нарушила безмолвие и тихо, но дружно пропела песню в поддержку «нашего чудесного друга», который «ест клубничное варенье и людей смешит». А потом летели со всех ног, стараясь не опоздать на паром. Не опоздали.
Ближе к вечеру наше судно пришвартовалось в Лонгнесе – безмятежном портовом городе на восточном побережье Лумпарланда, самого маленького муниципалитета Аландских островов. У нас было несколько часов для прогулки по городу.
Я стояла на палубе, раздумывая, стоит ли покидать паром на ближайшие четыре часа, когда за спиной раздался голос Алека:
- Хотите отделиться от нашей компании?
Обернувшись, первое, что я увидела, была Ядвига в немыслимом кружевном платье и забавной шляпке на голове, держащая под руку все такого же элегантного Алека со смешной корзинкой в руках.
Я непроизвольно скользнула взглядом по своим рваным джинсам:
- Вы на бал? Боюсь, я не пройду по дресс-коду, - улыбнулась я.
- Мы все трое идем на пикник. Вечер на Балтийском побережье прекрасен! – Ядвига легко взмахнула рукой в направлении моря.
Покинув портовую территорию, мы молча пошли вдоль берега к видневшимся впереди красным домикам. Сезон уже закончился, и на пляже кроме нас не было ни души. Берег казался каким-то уставшим после лета, неухоженным и заброшенным. Признаки былой активности можно было заметить только по перевернутым вверх дном рыбацким лодкам. Чайки нагло разгуливали вдоль береговой линии. Море лениво катило свои волны на пляж, попутно слизывая наши следы. Впрочем, впереди, возле одного из рыбацких катеров, сушившихся на берегу, мы заметили пожилого бородатого мужчину в рыбацком комбинезоне.
- Молодой человек, - обратилась к нему Ядвига, подойдя поближе, - мы хотели бы организовать небольшой пикник. Не составите ли Вы нам компанию?
Мужчина обернулся на звонкий голос Ядвиги, оценивающим взглядом пробежался по нашей компании, задержавшись глазами на элегантной даме в кружевах, и, улыбаясь, пробасил:
-О! Мадам! Сочту за честь! – Рыбак спрыгнул на землю и театрально приставил к катеру импровизированный деревянный трап. – Прошу на борт моего «Осьминога»!
Поднявшись на катер, был организован импровизированный столик из деревянного ящика, накрытого романтичной кружевной скатертью Ядвиги. На столике появились сыр, бутерброды, бутылка виски с бумажными стаканчиками из нашей корзинки, а затем бутылка джина и жареная рыба из котомки рыбака, которого, как мы узнали, звали Олафом.
Разговорчивый рыбак поведал нам об архипелаге, о жителях, туристах и своей работе. За непродолжительное время мы узнали об Аландах больше, чем можно было узнать в путеводителях и рекламных буклетах. Затем вдруг наступила тишина. Мы молча смотрели на волны, думая о своем, лишь Олаф задумчиво кряхтел, почесывая бороду.
- Как удивительно, - нарушила тишину Ядвига, - меня все отговаривали от этой поездки, говорили, что я совершаю непоправимую ошибку. Но, если все ошибки такие восхитительные, я, пожалуй, буду их совершать регулярно.
- И что Вы сказали тем, кто Вас отговаривал? – поинтересовалась я.
Ядвига улыбнулась:
- Я сказала, что людям свойственно ошибаться. И что это не всегда плохо. И еще сказала, что все мы имеем право на ошибку. Как Вы думаете, Алек, я права?
Не знаю, - через какое-то время задумчиво произнес он, - ведь иногда последствия ошибки могут быть фатальными.
- Например? - спросила Ядвига, и мы с любопытством посмотрели на Алека. Весь его вид выдавал существование некой непростой ситуации, возможно как раз связанной с фатальными ошибками. Нам было интересно, но спрашивать "в лоб" не решались. И поэтому, мы, затаив дыхание, ожидали от него интересной истории.
Алек задумался, видимо, подбирая слова, а затем заговорил:
- Предположим, существует человек, втянутый в криминальный процесс. Он находится под следствием и вина его не вызывает сомнений. Можно поступить по закону и осудить, а можно умолчать о некоторых фактах и не ломать этому человеку жизнь. Тем более, что к этому человеку есть некоторая личная привязанность. Как поступить? И какое действие не будет ошибочным?
Алек повернулся ко мне и буквально "прожёг" меня взглядом. Почему- то, он ожидал ответа от меня.
- Я где-то читала, - немного растерянно сказала я, - что если не знаешь, как поступить, нужно поступать правильно.
- Я и поступил правильно. Вернее, я верил в то, что поступил правильно. - Алек посмотрел вдаль и замолчал.
- И этот человек - женщина, - скорее утвердил, чем спросил Олаф. Алек еле заметно кивнул, не отрывая взгляда от горизонта.
- И что было потом? - тихо спросила Ядвига.
- Меня отстранили от следствия, было служебное расследование. В результате меня оправдали. Но, - он нервно хохотнул, хлопнув себя руками по коленям,- оказалось, что я просто идиот! Меня использовали, - он внезапно опустил голову на руки и глухо простонал:- Я был уверен, что поступил правильно.
- Но, ведь если ты поступил правильно, - я попыталась его успокоить, - ты не допустил ошибки.
- Допустил, - Алек поднял голову и абсолютно спокойно и четко закончил: - я поддался чувствам. Я поступил непрофессионально. И мне с этим жить.
Повисла тишина, которую вскоре прервала Ядвига. Ее голос звучал звонко, с некими металлическими нотками:
- Глупости говоришь, молодой человек. Мы все ошибаемся. Я совершенно уверена в том, что каждый имеет право на ошибку. А каждая ошибка, как правило, ведет к новому повороту в жизни. И не всегда этот поворот к худшему.
Алек криво усмехнулся.
Ядвига еще минут пятнадцать отчитывала Алека. Олаф важно поддакивал, а я с удивлением смотрела на то, как наш хмурый следователь, растерянно оправдывался перед пожилой дамой, как провинившийся школьник перед строгим учителем.
- Нам пора возвращаться на паром, - напомнила я.
Прощание с рыбаком было душевным. Он долго хлопал Алека по плечу, раскланивался с Ядвигой и мной, и, как мне показалось, в его глазах предательски блеснули слезы.
Ночью, в каюте мы с Ядвигой еще долго обсуждали историю нашего попутчика.
- Нельзя быть таким категоричным и строгим к себе, - говорила Ядвига, - мы люди, мы не идеальны, мы идем на поводу своих чувств, ошибаемся. И предательства случаются. И что? Из-за этого закрываться в своей раковине от окружающих? Нет, и еще раз нет!
Я лежала на своей полке в темноте и думала, что опыт моих ошибок подсказывает мне, что в «раковине» как раз-таки очень уютно и безопасно. Но Ядвиге возражать мне не хотелось, и я молчала.
И как мне было возразить ей! Мне предстояла сложная операция с очень неприятным диагнозом. Я умудрилась себя так накрутить, что практически уже готова была прощаться с жизнью. А она за эти пару дней умудрилась сделать то, что не смогли сделать мои психотерапевты: каким-то своим немыслимым оптимизмом и жизнелюбием она заставила меня выбраться из своей скорлупы и увидеть окружающий мир в красках, поверить в жизнь. Думаю, и нашего мрачного следователя она тоже хорошенько встряхнула. Мне хотелось на это надеяться.
- Алиса, - ее голос вернул меня из моих мыслей в полумрак каюты, - завтра мы вернемся домой, в Таллин.- Она на секунду замолчала.
- Это вы с Алеком завтра вернетесь домой, а я еще продолжу свой путь до Минска, - я вздохнула, представив длительный переезд в экскурсионном автобусе.
- Значит, мою просьбу тебе будет выполнить немного сложнее, но, я прошу тебя, постарайся ее выполнить.
- Если это возможно, - предупредила я, - а что за просьба?
- Присмотри за Алеком. Его нельзя сейчас бросать в таком состоянии.
Я удивленно привстала и попыталась рассмотреть лицо Ядвиги. Может, это шутка? Как она себе это представляет?
- Боюсь, это невозможно. Он взрослый человек, старше и, наверняка, мудрее меня. Он справится! Да и живем мы в разных странах. – Я подумала, что мои рассуждения были логичны и убедительны.
- Да, - согласилась Ядвига, - верно.
Поговорив еще немного о своих экскурсионных впечатлениях, мы заснули.
Утром, мы сошли с парома в здание терминала. Перед зданием меня ждал экскурсионный автобус, который должен был доставить меня в Минск и к которому меня провожали мои товарищи по путешествию. А затем Алек собирался отвезти Ядвигу домой, так как его машина стояла неподалеку на стоянке.
Но все пошло не так.
Дальше все происходило как в дурном сне. Уложив вещи Ядвиги в багажник машины, мы направились к моему автобусу. Вдруг Ядвига охнула и осела на землю, Алек еле успел ее подхватить. Она что-то прошептала и протянула ему свой телефон. А дальше были крики, суматоха, звук сирены, визг шин и хлопанье металлической дверцы скорой. Я стояла среди всей этой суеты, боясь пошевелиться и поверить в происходящее. Алек где-то мелькал в периферии моего зрения. Он разговаривал с врачами и водителем скорой, звонил куда-то, затем подбежал ко мне, схватил за руку и потащил к своей машине:
- Поехали, ее повезли в Региональную.
Пробегая мимо моего автобуса, он крикнул экскурсоводу:
- Езжайте без нее, она остаётся.
Мы буквально впрыгнули в машину и поехали вслед за машиной скорой помощи.
Вскоре, за нами в больницу приехала Анна - подруга Ядвиги, которой позвонил Алек. Сын Ядвиги жил с семьёй в Питере и Анна уже связалась с ним.
- Мы все отговаривали ее от этой поездки. С ее-то сердцем и в такую дорогу, - причитала Анна.- Ядвига всегда беспрекословно выполняла все рекомендации врача, и вдруг такой бунт! Я ей сказала, Ядвига, ты совершаешь непозволительную для твоих лет оплошность. А знаете, что она мне ответила?
- Сказала, что имеет право на ошибку, - задумчиво ответил Алек.
Анна горестно покачала головой.
Я стояла, уткнувшись лицом в грудь Алека, беззвучно поливая его пиджак слезами.
Все разрешилось очень быстро. По лицу вышедшего к нам доктора, мы все поняли: Ядвигу спасти не удалось...
Спустя время, мы с Алеком покинули больницу. В душе была зияющая пустота. Где-то в закоулках мозга мелькала мысль, что мне сейчас как-то нужно добираться домой. Я непроизвольно прокручивала в голове последние события.
- А что тебе сказала Ядвига, когда давала телефон? - скорее для того чтоб нарушить тягостное молчание спросила я.
- Сказала, что бы я позвонил Анне. У нее здесь, похоже, больше никого и нет. Ну, вот дети уже летят из Питера.- Алек остановился и пристально посмотрел мне в глаза. - И еще попросила, чтобы я присмотрел за тобой.
Я грустно улыбнулась:
- Я взрослый человек, ну, ты понимаешь, разные страны и все такое…
- Разве это проблема?
***
Почему мне вспомнилась эта история?
Я стояла на палубе парома, наблюдая, как огромное судно мягко и точно швартуется к причалу Лонгнеса. Прошло три года. Операцию я тогда пережила, и собственно, все, что изменилось после нее было не так уж страшно. Просто добавился ежедневный прием лекарств. Ну, может ещё стала быстрее уставать. Хотя, нет. С тех пор изменилось многое. Я уволилась с работы и стала работать он-лайн- репетитором. А ещё я переехала в другой город.
- Ну, что, идём на пикник?- раздался за спиной голос Алека.
Это у нас сейчас семейная традиция. Каждый год в это же время по этому маршруту.
Права ли я в том, что кардинально изменила жизнь? Думаю, да. В любом случае, мы же имеем право на ошибку, верно?