Предыдущая страница http://proza.ru/2023/05/27/962
До отправления эскадры Лесовского управляющий Морским министерством Николай Карлович Краббе получил конфиденциальную записку из русского посольства.
В ней сообщалось, что во время стоянки на Темзе клипера «Алмаз», который должен был конвоировать броненосную батарею «Первенец», судовой врач Высоцкий, из польских уроженцев, имел неоднократные свидания с Герценом в Лондоне.
Вполне возможно, что Герцен поручил ему провезти в Россию нелегальную литературу.
Клипером командовал капитан-лейтенант Павел Алексеевич Зеленой, опытнейший моряк, участник плаваний на фрегатах «Паллада», «Диана», «Аскольд».
В отечественной литературе этого моряка изображали в карикатурном виде без всякого на то основания. На «Алмазе» в то время служил в звании гардемарина Николай Андреевич Римский-Корсаков. В своих воспоминаниях великий композитор по-доброму отзывался о Зеленом.
Встревоженный Краббе немедленно отправил порученца с этим сообщением к командиру клипера, который в то время находился в Либаве, с приказом представить по этому вопросу объяснение.
Зеленой получил письмо Краббе 30 апреля 1863 года и немедленно ответил:
«Придя 26 апреля из крейсерства в Либаву, я имел честь получить письмо вашего превосходительства от 13 апреля.
Известия, до Вас дошедшие, крайне меня удивили, и, осмелюсь сказать, имеют, по моему мнению, мало основания». Павел Алексеевич писал, что фамилия корабельного врача не Высоцкий, а Витковский. Они были знакомы со времени кругосветного плавания на «Аскольде».
Зеленой утверждал, что знал Витковского как «человека благомыслящего и надёжного во всех отношениях». Связь врача с Герценом, по мнению командира клипера, была абсурдом. Далее Зеленой рассказал, что к нему на клипер в Лондоне явился некий Хотинский.
В чужой стране на русских кораблях всегда приветливо встречали соотечественников. Так было и в тот раз. Но Зеленого насторожило, что Хотинский в кают-компании говорил о своей дружбе с Герценом, Огарёвым и Бакуниным.
«Потом уже, спустя недели две, я узнал, что Хотинский был агент 3-го отделения (Зеленой не пишет, каким образом он это узнал), в этом может служить доказательством статья в одном из последних номеров «Колокола», в котором Герцен так отделал своего названного друга, что тот entoute hate (полный ненависти) убрался из Лондона.
Основываясь на всём вышеизложенном, я полагаю, что источником известий, до Вас дошедших, был Хотинский. Ежели это действительно так, то решительно не понимаю, какая ему была выгода сочинить такую сплетню и за радушие и гостеприимство заплатить такою подлою монетою».
Далее Зеленой писал, что доволен офицерами, гардемаринами и командой, писал об энтузиазме, с каким воспринят указ от 17 апреля об отмене телесных наказаний, с которым он поздравил команду и приказал выдать по чарке водки.
Николая Карловича Краббе объяснение Зеленого удовлетворило, и этот вопрос больше не поднимался.
Как проходило начало плавания, описал в своих записках лейтенант Густав Фёдорович Армфельт, который исполнял должность вахтенного начальника на корвете «Варяг»:
«В 5 часов вечера 19 июля 1863 вышли мы (корвет «Варяг») с «Витязем» из Ревельской гавани. Куда мы шли, не знал никто.
Некоторые догадывались, что идём за границу, но большинство верило мнимому назначению в крейсерство к Курляндским берегам; но ни те, ни другие не были твёрдо убеждены в своих предположениях.
В самом деле корвет торопили приготовлением за границу, послали из Кронштадта в Гельсингфорс без десанта, тогда как другие суда ушли полные, и когда мы были готовы во внутреннее плавание, нас не посылали никуда…
Ночью фрегаты «Александр Невский» и «Пересвет» подошли к нам, но на высоте Догеррота повернули на NO, и, поставив паруса, исчезли. На другой день наш рандеву сделался известным: мы шли в Киль…
И Киль не совсем даром достался: в воскресенье 21 июля задул свежий NW и развёл сильное волнение. Корвет качало по 10, 15 градусов, и этот день был мне чистым мучением. На первых порах меня сильно укачивало, и я бессмысленно лежал на койке, не понимая, что делается кругом, и не будучи в состоянии встать.
Но это кончилось очень скоро: вечером же качка уменьшилась до незаметной, и, проходя близко Борнгольм, на палубе уже играла музыка. Вместе с Борнгольмом открылся восточный берег южной Скандинавии, но он был виден в тумане, а Борнгольм в расстоянии 2 миль был очень красив.
В 3-м часу утра 22 июля прошли Рюген, потом Мэн, Фалстер и вступили в Фемербельт.
Тут мы увидели два судна, догонявшие нас под парами. На «Витязе» пробили тревогу, зарядили орудия и приготовились совершенно к встрече неприятеля: мы должны были ждать его на каждом шагу, все знают положение дел России во время нашего ухода.
Но тревога была фальшивая: вскоре они подняли наш транспортный флаг, и по позывным узнали мы «Артельщик» и «Красную Горку». От них мы нового ничего не узнали: они шли в Бельт и были нагружены углем. Транспорты вскоре ушли.
Случилось что-то в машине, и «Витязь» ушёл вперёд нас, но скоро и мы прошли Лангеанд, и, приняв лоцмана, вошли в Кильскую бухту, а в 10 часов вечера бросили якорь на рейде, где были уже «Витязь» и «Алмаз», ждавший нас несколько дней, и ещё шведский парусный шлюп.
Ночь была великолепная, ясная, тёплая; на рейде каталось множество шлюпок, на которых раздавались песни, и на душе каждого из нас стало вероятно полегче. Были два дня. Корвет грузил уголь, был облеплен внутри и снаружи купцами и шлюпками; каждый знал, что скоро выйдем, но куда?
Все запасались, и только по вечерам собирались во французскую гостиницу. В самую темень ночи с 24 на 25 июля с «Витязем» снялись с якоря и вышли в Бельт.
На другой день утром увидели фрегаты «Александр Невский» и «Пересвет» стоящими недалеко от берега и грузящими уголь с виденных нами транспортов.
Дело разъяснилось: на «Александре Невском» был начальник отряда контр-адмирал Лесовский, а отряд наш шёл в Нью-Йорк. Вскоре пришёл и «Алмаз». Мы стояли без флагов.
Офицерам эскадры досталась незавидная доля: не предвидя 50-ти-дневного перехода и не имея ни малейшей возможности попасть на берег, мы не имели почти никакой провизии.
В 6 часов вечера хотели сняться, но нашёл туман, бросили якорь. В 5-м часу утра снялись и пошли на север. К 9-ти часам утра по сигналу с фрегата «Александр Невский» «распечатать секретное предписание» команда была собрана на шканцы, капитан прочитал его.
Ура! Музыка, гимн «Боже, царя храни», молебен. Прошли днём Бельт, ночью бросили якорь. На другой день Каттегат. Вечером 28 июля вступили под паруса и вошли в Скагеррак».
Продолжение http://proza.ru/2023/07/05/1258
На фотографии: Павел Алексеевич Зеленой