Второй год пошёл, как я живу в Средиземноморской стране с тропическим климатом, где другие природные ритмы, где нет чётких различий между временами года, где другие люди с иным менталитетом... Даже не верится. До чего же быстро летит время. С одной стороны летит, а с другой - тянется, как резина, в том месте, где я вынуждена пребывать. Это дом для престарелых и инвалидов в Израиле, Бэйт Авот, что означает в переводе с иврита Дом Отцов. Специфическое место, где находятся рядом со мной старые и очень больные люди. Я тоже немолода и нездорова. 71, букет болезней... Но я еще, слава Господу Богу, на ногах, хожу одна на море, в центр города Нагария, где иногда посещаю магазины и что- то покупаю. С психикой у меня есть проблемы, высокое давление, из- за чего принимаю горсти таблеток каждый день. Но если сравниваться с моим окружением, то я ещё герой! Обездвиженные, трясущиеся, не способные к элементарным действиям по самообслуживанию, в памперсах, раздражительные и капризные старики от 60 до 90 лет... Эти ходунки, коляски, эта ругань между обитателями БА по утрам, шум, гам, беготня персонала. После завтрака дают таблетки. И шум "сходит на нет", тк практически все получают успокоительные.
Но не о БА я хочу рассказать сейчас.
Рассказывать о нём за год уже и надоело. Я хочу рассказать о воробье...
Как- то на днях после 16 ти часов, когда спал безжалостный дневной летний зной, я вышла к морю посидеть у воды на скамейке. У самого моря дует ветер, неся облегчение разгорячённому пространству: высоким пальмам с веерообразными огромными листьями, многочисленным кафе под открытым небом на набережной, людям, пришедшим сюда отдохнуть и пообщаться, пестрым воронам и дятлам, горлицам(а, может, это голуби такие, небольшие и с коричневым оперением). Этих птиц полно на севере страны. А вот обычного серого воробья встретить не просто. Их здесь мало против Европейской зоны земного шара. И вот, сидя у моря и наблюдая за непрерывным перекатом красивых и величественных волн, творящих ни с чем не сравнимую музыку прибоя, я увидела воробья... Он был такой маленький, но такой юркий. Он то взлетал вверх, садился на деревянные переплёты некой крыши над чередой скамеек, то на ветку невысокого южного куста, то снова устремлялся вниз на песок. Потом опять поднимался. Но вдруг я заметила, что воробей слишком глубоко внедрился в песок, возможно, горячий, и не может выбраться... Он неистово бил крылышками, чтобы освободиться от этого страшного плена песка, но ножки его не справлялись. Минут пять продолжалась настоящая борьба воробья за жизнь. Я уже поднялась, чтобы помочь бедной птичке, но... Отчаянный взмах крылышками! И воробей взлетел в воздух. Ему хватило сил победить и без посторонней помощи. Наверное, это был ещё молодой воробей и жажда жизни и свободы были велики. И они умножили его незначительные силёнки.
А я не могу выйти из стен Бейт Авота... Никто из моих израильских родственников не хочет или не может и пальцем пошевелить, чтобы вызволить меня из этого весьма не комфортного для меня места. Нет, я, конечно, сыта и в чистоте, под присмотром медиков.
Комнаты - на два человека с санузлом и душем при каждой. За год я сменила уже 4 комнаты. Очень сложно найти общий язык с соседями. Ко всему, эти люди ещё и совсем не говорят по- русски. А болячки мои, особенно Тревожная депрессия, в Израиле обострились неимоверно. Тех благословенных ремиссий, которые были у меня дома, на Украине, в моей привычной среде, в собственной квартире, уже не будет. Сама обстановка БА к этому не предрасполагает человека, который приехал в Израиль из другого мира. Адаптация даже у молодых и здоровых, полноценных людей проходит порой болезненно. Где уж мне... Ни квартиру снять, ни домой вернуться...
А время, как вихрь, уносит меня в другую реальность...
Я поняла, что Бог хочет от меня не ропота, а благодарности и смирения.
А я всё вечно чем- то не удовлетворена.
В молодости я ставила перед собой цели и всегда их добивалась, пока не заболела в 1983 на всю оставшуюся...
Ах, как жаль, что я не воробей, который сильнее меня...