Франция. На операционном столе

 

   

   Никогда не думал, что будучи во Франции в статусе украинского беженца, окажусь на операционном столе. Но как известно, человек предполагает, а Бог располагает. Заболела спина: неделя, другая, месяц, боль не исчезает, хотя испробовал все лекарства против радикулита. Делаем УЗИ. Пожилой доктор, с тревогой в голосе объявляет свой вердикт:
 - У вас на левой почке подозрительная опухоль.

 И даёт направление в другое лечебное учреждение с более навороченной аппаратурой. Прохожу обследование и там, вывод: опухоль злокачественная. Участковый врач посылает в известную клинику Hopital Bicetre -Hups," которая размещается в одном из пригородов Парижа.  Встретили приветливо и уже в третий раз делают УЗИ, проводят консилиум специалистов. Профессор Thomas Bessede  только подтверждает опасения и предположения своих коллег:
 - У вас злокачественная опухоль. И предлагает срочно идти на операцию.

 " Приговор" прозвучал как гром среди ясного дня. Двум смертям не бывать... Соглашаюсь. Клиника " Hopital Bicetre-Hups" - внушительный, огромный лечебно - студенческий комплекс с солидной историей. Об этом красноречиво говорят здания 19 - 20 столетий и современные,  уже построенные в 21. 27 ноября, в воскресенье,  меня кладут в урологическое отделение, а уже в 7.30 следующего дня, я отказываюсь  в руках трёх молодых женщин - анестезиологов. Традиционные вопросы, мои сбивчивые ответы. Так, как я французский язык не знаю, изъясняемся на упрощённом английском. Все в хорошем настроении, проворные руки женщин подключают меня к многочисленным  проводам и трубочкам. Проваливаюсь в глубокий сон.

 Три часа операции пролетели как одна минута. Прихожу в себя в " отстойнике," со своими друзьями по несчастью. Их трое, все, как и я после операции. Лежим недолго, и вот меня, на моей же кровати,  катят по длинному коридору, затем перемещают  лифтом, открывается дверь - я в палате. Палата двухместная, но я в ней один. Потом, убедился, что в каждой из 15 палат,  пациенты находились по одному.
 Четыре дня проходит моя интенсивная реабилитация. Ни минуты покоя: уколы, капельницы, измерения давления, прием лекарств... Каждый день, после обеда, меня навещает профессор. В хорошем настроении, бодр и энергичен:
 - Операцией я и мои помощники довольны. Я вам сохранил почку, образование убрал. Рассчитываю вас уже 1 декабря выписать, - чеканит профессор. Пожимает руку и уходит. Работы у него - невпроворот, засиживаться некогда. 


 Первые два дня ощущается последствия наркоза, небольшая слабость, сонливость. Но уже с первого дня я на ногах, все делаю сам, тем более мой спаситель, на мое удивление, предлагает больше двигаться, его рекомендации выполняю. Но одна проблема:  с левой стороны, внизу,  у меня висит небольшая ёмкость, куда стекает жидкость с брюшной полости. Когда поднимаюсь с кровати, вынужден левой рукой ее постоянно придерживать. А тут ещё строгий распорядок - принятие душа каждое утро. Здесь  мне на помощь приходят медсестры. Сразу же после подъема, меня ведут в душевую и активно участвуют в моем утреннем моционе: окунают, намыливают, ополаскивают и  вытирают. Все это сопровождается оживлённым разговором о чем - то своем, на меня никто из них не обращает никакого внимания. Меняют нательное и постельное белье. Это вызвано тем, что два, еле заметные разрезы, несмотря на наложенные повязки, кровоточат. Забавно, каждое утро ощущать себя грудным ребенком.


 Отдельно хочу остановиться на оснастке моей палаты. Мечта любого пациента. Большая, светлая комната. На стене плазменный телевизор. Под рукой три пульта. Одним перемещаю кровать, придаю ей любую форму, другим- регулирую освещение, третий - для телевизора. Подключен интернет. Все удобства в палате. Что касается питания, то и здесь все продумано. С сестрой - хозяйкой с вечера оговариваем меню. В нем все, что душа пожелает: традиционные французские супы, сыры, красная рыба, мясо, на выбор. Соки, кофе, чай, фрукты. Нет никакой манной каши - непреложного  атрибута всех совковых медицинских стационаров. Меню ни чуть не хуже, чем в известных в Париже сети ресторанов Мишлен. Дважды в одном из них завтракал.

 Иногда казалось, что всем чем меня кормят, предназначается не мне, а какому - то французу, накрепко связанного  узами с  одной из мужских тяжёлых профессий: добычей угля, выплавкой стали, работой землекопа. На глаз было видно,что калории, которые я тут набираю намного превышают потребности моего организма, хотя и перенесшего сложную  операцию. Но, как говорится, запас карман не тянет. При всем уважении к Франции и ее бескорыстной помощи нам, украинским беженцам,  мы не обрастаем  жиром и не набираем лишний вес. Ежемесячно я получаю на продовольственную карточку всего 200 евро и по вторникам, на пункте выдачи продуктов, мне вручают довольно таки скромный пакет с продуктами первой необходимости.

   Непроизвольно начинаю сравнивать положение пациента во французской клинике и в нашей, украинской. Со страхом вспоминаю пребывание в украинском медицинском стационаре. Больной там почти полностью на своем обеспечении. Питание,  туалетные  и спальные  принадлежности,  посуда  и лекарства - все это за счёт больного. Вот такая она, украинская медицина, которую 30 лет реформируют с приходом очередного президента, но так и не могут добиться ее эффективности,  приблизить к нуждам простого украинца. Страшно подумать, если бы такую операцию мне бы пришлось делать на Украине! Во - первых, сейчас, когда идёт война и многие медики на Фронте, кто бы смог меня прооперировать, да ещё с таким диагнозом? Скорее нет, чем да. Во - вторых, в какую копеечку обошлась бы  мне эта операция, трудно даже представить?


 Вторая половина дня 1 - го декабря, меня выписывают. Повторный осмотр только 15 июня. В эпикризе все расписано о моей болезни и проведенной операции, выданы рекомендации,  что и когда делать. Здесь я хочу задержать внимание уважаемых читателей и поведать им очень интересную информацию. Сама операция, мое пребывание в клинике, транспортировка меня домой - все это для меня бесплатно, так как я пользуюсь французской годовой медицинской страховкой, которая выдаётся всем украинским беженцам. Кроме того, три недели уже дома, меня ежедневно будут навещать медсестры и делать, назначенные инъекции, все оплачивает страховка. И последнее,  оказывается, мне  по страховке положено ещё и бесплатное трёх недельное курортное лечение в одном из французских профильных санаториев. Во, как! Такое просто не смогут понять и осмыслить мои земляки - украинцы. Так и хочется прокричать  всем известную украинскую речевку, нет не ту, о которой вы подумали, совсем другой направленности и содержания:

-  Слава Франции!

  - Французам огромное спасибо!