Глава 9
Накануне календарной зимы я предложила художнику переехать ко мне. Соглашусь, что далеко не каждая женщина решится, вот так, сама, сделать мужчине подобное предложение. Однако по вспыхнувшей в глубине его раскосых глаз радости, я поняла, что он даже и не мечтал о таком счастье. А через день он уже стоял на моём пороге с рюкзаком за плечами.
Но поначалу это была, так сказать, промоакция... Художник взял с собой лишь смену белья, бритвенные принадлежности и ноутбук. По нему было видно, что он опасается, как бы импульсивная в проявлениях чувств русская женщина, в случае чего не турнула его обратно.
Признаюсь честно, я тоже переживала, не зная, уживёмся ли мы... Я так привыкла к свободе, что уже не представляла, как долго смогу, на постоянной основе, "терпеть" рядом с собой мужчину, причем, творческого, да ещё иностранца.
Сильно удивив меня, он сразу поставил условия: – "Пока я здесь живу, всё, что нужно для дома и еду покупаю только я".
Поначалу я всё же пыталась проявлять самостоятельность и заходила после работы в магазин за продуктами, но после нескольких "выговоров", сдалась. А он действительно искренне сердился, не понимая, почему я не выполняю таких выгодных, на взгляд любого здравомыслящего человека, условий?! Наверное, у них, в Китае, принято, чтобы мужчина полностью обеспечивал семью, ну, а в нашем случае – женщину, с которой живёт.
Всем известна русская поговорка "Не имей сто рублей, а имей сто друзей". У китайцев же кардинально противоположное отношение к деньгам – они рачительны и прижимисты. Мой же китаец оказался приятным исключением из правил, что не могло не радовать.
Мы часто ходили в магазин вместе, и в процессе он постоянно спрашивал меня: – "Что надо? Что хочешь?"
Когда же он ходил один за покупками в азиатский магазин, то всегда приносил кучу разнообразных вкусностей и уговаривал меня их попробовать, чтобы в следующий раз покупать только то, что мне понравилось.
Поначалу, я действительно чувствовала себя несколько неловко от такого внимания и заботы. Но к хорошему быстро привыкают.
За два года жизни в России, он тоже поменял многие свои привычки и перестал улыбаться и кланяться, как принято в Поднебесной. Теперь, делая суровое бесстрастное лицо, он говорил мне – "я – русский", намекая на неулыбчивость россиян.
Он, вообще, быстро учился. Получив к Академии сертификат об окончании, сразу же принялся писать книгу о русских художниках, всё больше и больше удивляя меня своей любовью к России, её обычаям, истории, искусству... И ведь эта любовь была искренней!
В один из дней я пригласила к нам в гости моего сына с невесткой и маленьким внуком. Художник очень переживал по поводу предстоящего знакомства и серьёзно готовился к встрече. Закупив необходимые ингредиенты, он собирался приготовить настоящие китайские пельмени.
На кухню меня не пустили. Там, подвязав фартук, хозяйничал китайский мужчина. Он раскатывал тесто, замешивал фарш, добавляя в него непривычные нам, русским, ингредиенты, а потом долго лепил пельмени, защипывая их по-особому, как сказала бы я – по-китайски, отчего они получались похожими на маленькие аккуратные пирожки. Когда же приехали гости, художник отправился жарить пельмени, потому что есть их полагается жареными.
Вообще, он оказался очень хозяйственным мужчиной и хорошим кулинаром, и часто, с удовольствием, готовил для меня различные китайские блюда. Время от времени, встречаясь с соотечественниками, он непременно приносил мне какие-то национальные угощения, среди которых были то, его любимые лепешки с китайским луком (аналогом нашей черемши), то, деликатесные печатные "лунные пряники" – юэбины со "счастливыми" иероглифами.
Я тоже не отставала, в свою очередь балуя его разнообразными яствами. Я уже знала, что китайцы не употребляют некоторые "наши" продукты, такие, как – молоко и сыр, и не любят колбасы, поэтому старалась обходиться без них.
Когда же я предложила художнику попробовать солёное сало, он с неподдельным ужасом на лице, вскричал, что не ест "сырое" мясо! Это было неожиданно и долгое время я, как ни старалась, не могла уговорить его попробовать. Но однажды любопытство перебороло брезгливость, и, наконец, решившись закусить водку кусочком ароматного домашнего сала, он сказал: "вкусно"! Да, кстати, и водку-то китайцы пьют не так, как мы, русские – залпом, а по чуть-чуть, маленькими глоточками. Отчего быстро пьянеют.
Самым же любимым русским блюдом, которое художник обожал и готов был есть чуть не каждый день, были щи!
Вообще, ему нравилось всё, что я готовила. А я, вспомнив все свои рецепты, с удовольствием баловала квартиранта разнообразными блюдами.
И однажды случилось чудо! Художник перестал "сдабривать" русскую еду безумно жгучими азиатскими соусами, и, сощурив хитрые глаза, признался, что ему "всё вкусно и так"!