Замечательный русский писатель, геолог и путешественник, Олег Михайлович Куваев более 10 лет жил и работал на Чукотке. Романтик до мозга костей, он посвятил своё творчество молодым созидателям, изыскателям и первооткрывателям. В 1960-х гг. писатель полностью перешёл на творческую работу, был принят в Союз писателей СССР и перебрался жить в Подмосковье. Переезд не помешал ему периодически организовывать изыскательские экспедиции в мало изученные или даже неизведанные места нашей страны. Две такие экспедиции были посвящены поиску ответов на тайны сибирского Севера.
Пильхуэрти Нейка — загадочно не тающая мягкая гора.
Незадолго до отъезда Куваева с Чукотки, осенью 1959 г. в геологическое управление Певека*, где он работал, было переслано из Министерства геологии заявление жителя Одессы В.Ф. Уварова, в котором тот, в частности, сообщил о существовании в Анадырском нагорье месторождения самородного серебра. Уваров писал: «Мною, подателем сего заявления, было сделано в области геологии величайшее открытие: обнаружено на Чукотке в бытность мою зав. лесозаготовками Чукотско-Анадырского края в 1930 г. Речь идёт о серебряной горе из аргентита, название горы по туземному Пиль Хуэрти Нейка, обнаруженная в верховьях реки Сухого Анюя, близ её притока реки Поповка. Об открытии Пиль Хуэрти Нейка мною тогда было сообщено через Анадырскую радиостанцию в Москву телеграммой Высш. Совету народного хозяйства (ВСНХ) — руководителю геологического отдела тов. Сиромолотову. Приблизительную копию этой телеграммы за ноябрь и декабрь 1930 г. ниже Вам описываю. Текст телеграммы:
____________________
* Певек — маленький городок на Чукотке с населением ок. 5 тыс. человек. Когда там работал О.М. Куваев, Певек ещё был посёлком.
Москва, конец 1930 г. ВСНХ геологический отдел сообщаю: приехавший по моему приглашению из Чауна ламут** Костя Дехлянки свидетельствует, что на водоразделе Чауна и Сухого Анюя по реке Поповка на краю лесов есть гора, всюду режется ножом, внутри яркий блеск, по удельному весу тяжелее металла, по всей горе свисают льдины, которые на солнце не тают, на верху горы_озеро покрытое льдом, тоже никогда не тает. Высота горы 300—400 аршин, длина около версты. Моё предположение — это серебряно-свинцовый монолит, выплавленный в жерле вулкана»***.
_______________________________
** Ламуты — устаревшее название эвенков.
*** Куваев О.М. Зажгите костры в океане. — Магадан, Магаданское книжное издательство, 1964.
Далее Уваров изложил свои исторические изыскания: «Первый раз эта гора была открыта при царе Александре III, приблизительно в 1890 г. С этой горы ламуты тогда заплатили ясак серебром царскому правительству. Но поскольку чиновники всё равно потребовали ясак мехами — пушниной, гора была забыта — заброшена (Пильхуэрти Нейка), пути к ней затеряны. Сколько потом пытались её разыскать купцы, чиновники и всякие авантюристы, найти её не удалось».
Причину того, что поиски Пильхуэрти Нейки не начались еще в 1930-х гг., Уваров видел в том, что им воспрепятствовал В.А. Обручев. Академик тогда же исследовал эти места, написал по результатам экспедиции 2 монографии и не мог допустить, чтобы он не нашёл Серебряную гору, о которой знал каждый местный «дикарь-ламут».
Зимой 1960 г. в управление поступило заявление от историка С.И. Баскина из Комсомольска-на-Амуре. «Он занимался архивами времён землепроходцев и писал в Министерство геологии о том, что среди документов XVII в. упорно встречаются сообщения о серебряных месторождениях где-то к востоку от Лены. Впервые об этом упомянул знаменитый землепроходец Елисей Буза. В 1638 г. Буза вышел из Якутска на восток и после довольно длительного путешествия, уже за Яной, столкнулся с юкагирами. Внимание Бузы привлекли многочисленные серебряные украшения, имеющиеся у юкагиров. Захваченный им как заложник шаман Билгей был доставлен в Якутск и сообщил, что серебро доставляют из местности, лежащей к востоку от реки Индигирки.
В 1639 г. Посничка Иванов перевалил через хребет Черского и также обнаружил теперь уже у индигирских юкагиров серебряные украшения. Якутская канцелярия заинтересовалась этим. В восточные острожки посыпались приказы. Удача выпала на долю известного Лавра Кайгородца и казака Ивана Ерастова. Допрашивая “с пристрастием” находившегося у них в аманатах шамана Порочу, они добились следующих сведений: за Колымой рекой протекает река Нелога, впадающая в Море собственным устьем. На реке Нелоге, там, где её течение подходит близко к морю, есть гора, а в горе утёс с серебряной рудой. Река Нелога берёт начало там же, где и река Чюндон, впадающая в Колыму. По Чюндону живут юкагиры, в верховьях же “люди рой свой” и “рожи у них писаны” (татуированы). Достают руду “писаные рожи” и торгуют этой рудой с каким-то непонятным племенем наттов, которые также живут на Чюндоне».
Летом 1961 г. Куваев, будучи в отпуске, отправился с двумя товарищами на поиски Пильхуэрти Нейка. Экспедиция завершалась безрезультатно. После публикации Куваевым в 1964 г. документальной повести «Не споткнись о Полярный круг» (там рассказано о Серебряной горе) почти каждый год вплоть до наших дней на Чукотку отправляются экспедиции авантюристов, уверенных, что им уж точно повезёт, и они смогут найти Пильхуэрти Нейка.
Кайнын-кхутхо или Иркуйем — гигантский медведь, «голова с кабину “Урала”».
Будучи по служебным делам на острове Врангеля — всемирно известном «роддоме» белах медведей, Куваев собственными глазами видел невероятно огромного зверя. Писатель, рассказывая о нём и его собратьях — взрослых белых медведях, приравнял гиганта к баскетболисту в окружении толпы школьников.
По словам Куваева, в середине 1960-х гг. «перелистывая как-то книгу бельгийского зоолога профессора Бернара Эйвельманса “По следам неизвестных животных”, я наткнулся на следующие слова: “В Западной Европе лишь в 1897 г. впервые стало известно о существовании самого крупного в мире хищника — огромного бурого медведя, обитающего на Камчатке, в Северо-Восточном Китае и на Сахалине. Родич его, медведь кадьяк, живёт по другую сторону Берингова пролива, на Аляске. Этот медведь — настоящее чудовище. Длина его более 3 метров и вес — более 700 килограммов”».
Куваев никогда не слышал о медведе чудовищных размеров, который когда-либо обитал на Камчатке. Но и не верить уважаемому зоологу не мог. Тем более, что он нашёл подтверждение словам Эйвельманса в легендах о гигантском медведе у эскимосов Аляски, изложенных в книге Фарли Моуэта «Люди оленьего края».
Олег Михайлович списался с обоими авторами, после чего в 1964 г. отправился на Камчатку — разыскивать гигантского бурого медведя. Начать поиск он решил у горного озера Эльгыгытгын, расположенного в центральной части Анадырского нагорья, на водоразделе между реками Чаунской и Анадырской впадин. Рассказал он об этом путешествии в очерке «Очень большой медведь». Экспедиция его не дала результатов.
Однако с конца 1960-х гг. гипотеза о гигантском медведе стала очень популярной. Энтузиасты искали его и на Камчатке, и на Чукотке, и на островах. Ходили слухи, будто кому-то удавалось подстрелить гиганта. Но шкуры его никто представить не мог.
Высказывается много гипотез о возможности существования этого таинственного чудовища. Самая любопытная, на мой взгляд, это версия о выжившей популяции пещерных медведей, обитавших по всей Евразии в среднем и позднем плейстоцене и вроде бы вымерших примерно 15 тыс. л.н.
Как бы там ни было, фольклористы народов Севера рассказывают, как старые коряки поучали молодых: «Старого кайнына**** можешь стрелять. А на Иркуйема при встрече и смотреть-то долго нельзя. Надо сразу же уходить обратным следом… Если повторно прийти на то место и опять повстречаться с ним — жди беды».
___________________________
**** Кайнын (коряк.) — медведь.
Поиски Кайнын-кхутхо или Иркуйема продолжаются.