Жизнь и смерть.
Два грандиозных явления.
Во Вселенной, на Земле, в мире.
Всё остальное заключено между этими событиями.
Жизнь и смерть.
Две черты.
Переступаем одну и включаем сознание, познаём мир и эмоции, себя.
Переступаем вторую - всё! Пустота мироздания, потеря всего и вселенский холод небытия.
Жизнь и смерть.
Они чередуются, как день и ночь, не наступая друг другу на пятки. Давая простор для деятельности друг другу и уступая завоёванное ранее.
Как нет чёткой граничной полосы между днём и ночью , так нет её между жизнью и смертью.
Жизнь приходит осознанно и предсказуемо: впрыснуто семя, посажена косточка, снесено яйцо. Предварительная подготовка необходима. Ничто не появится из ничего.
А смерть приходит внезапно. Даже когда её меньше всего ожидают. Непрошеной, ужасной гостьей.
Да, бывает - во благо.
Впрочем...
Представим себе, что пришлось встретиться жизни и смерти. Уровень - метафизика. Хотя, это сложно понять.
Две гротескные фигуры. Сошлись в абсурдном диалоге, рождённом моим воображением.
----
Вечерний закат.
Открытая терраса кафе перед самым закрытием.
В дальнем углу террасы - столик для двоих, спрятанный в гуще цветущих кустов.
Две фигуры: одна - классическая, взятая из эпоса.
Костлявая, в неизменно чёрном плаще с капюшоном, с остро наточенной косой.
Вторая - что-то эфемерно-неуловимое, радужное, пахучее и аморфное, постоянно меняющее форму.
У смерти - чашка густого чёрного кофе. Жизнь предпочла стакан зелёного чая.
---
- Давно не виделись, сестра! - первой подала голос смерть. Голос был ровный и спокойный
- Очень давно! - живо отреагировав, быстро, согласно кивнула головой жизнь.
- Работы много, понимаешь. Всё некогда! - смерть задумчиво крутило чашку на блюдце вокруг оси.
- Отлично тебя понимаю! Сама замоталась вдрызг. - жизнь подняла стакан и посмотрела сквозь него на потухающее солнце.
- Так не суетись много! Мне только работы добавляешь! - смерть осторожно пригубила кофе и удивлённо отстранившись, с интересом посмотрела на чашку.
- Я тут ни при чём. Законы мироздания, побудительные причины и их следствия мне неподвластны. Я - всего лишь начало того отрезка, концом которого являешься ты. - жизнь тоже сделала глоток напитка и так же непосредственно удивилась отличному вкусу.
- Хороший тут кофе варят! - вынесла вердикт смерть.
- Да. И чай очень недурен. Умеют же... - жизнь оценивала букет чая, вдыхая его пары.
- Значит, работаем в прежнем режиме? - вопросила смерть.- Ты создаёшь, я разрушаю? Не утомительно ли тебе это однообразие?
- Я если и устаю, то только от возросшего количества жизней. Со дня сотворения мира прошло много времени. Впрочем, ты помнишь и понимаешь. - жизнь была настроена на философский лад. - Сама, сестра, отдохнула бы. Если по правде, я в мир приношу радость. Зарождение новой жизни - это всегда эмоции яркие и насыщенные, радостные и положительные. А ты несёшь и сеешь только горе. Только страдания и слёзы. Не надоело, сестра? Повремени немного, и мир будет ещё ярче!
- Ну, насчёт слёз и прочего я могу и поспорить. Слёзы и у тебя бывают. Страдания - они и тебе присущи. Горе, говоришь? - задумчиво-размеренная, тихая и внушительная речь смерти поневоле заставляла слушать её внимательно. - А в жизни сколько людей горюют, ты знаешь? Они не рады тебе. То есть - не рады жизни. Льют слёзы отчаяния, страдают от голода, от бедности, от холода или забвения, от безысходности. И радуются, когда прихожу я. Вздыхают в последний раз с облегчением. Они уходят от тебя ко мне с радостью. С последним, счастливым выдохом. Что скажешь? - смерть отломила кусочек шоколада.
- Да. Бывает такое. Но, в основной массе, живность рада мне. - жизнь отхлебнула чай задумчиво.
- Рада, если удаётся выживать. Согласна. Ведь создание новой жизни - это ещё одна мишень для смерти. А я сама редко прихожу. Меня часто несут. Живые - живым. В моей епархии всё в порядке: тишь да гладь, да чья-то там благодать.
- Не богохульствуй, сестра! - жизнь деланно, понарошку сдвинула брови, смешно сложив губы и дунув через них на не настолько горячий чай.
- Не поминай имя господа всуе! - спокойно возразила смерть. - Я никого не упоминала поимённо. И не забывай, что ты можешь меньше выкладываться, тогда и я буду меньше косой махать.- смерть поднесла чашку к губам. - Бери шоколад. Он - вкусный!
- Это как? На нём написано - "горький"! - неподдельно удивилась жизнь.
- Ты про шоколад? Так мне вкусна его натуральная горечь, а тебе - сахарная сладость. Там же сахар есть. - снисходительно улыбнувшись, смерть подвинула блюдце с шоколадом к сестре, откинулась на спинку стула и случайно толкнула стоявшую косу. Та, падая, срезала несколько цветков с ветки, прежде чем смерть ловко поймала её в полёте. Кофе не пролился.
Жизнь оценивающе покачала головой, выражая своё одобрение сноровке смерти. Но срезанные цветки её обеспокоили.
- Да. Так тоже бывает. - смерть без сожаления скинула бутоны вниз, на клумбу. - Пойми: не создай ты такое многообразие сущностей в разных ипостасях, мне не пришлось бы всё это уничтожать, создавая постоянный круговорот в природе.
- Потому и говорю: отдохни. Пока в мире не будет смерти, все будут счастливы! - наивность жизнь поражала оптимизмом.
- Ой ли? Давай расплодим людей, и они за место под солнцем просто перебьют друг друга. История тебя ничему не учит? Мало дать жизнь. Надо ещё вкладывать разум. Плодишь всех подряд, направо и налево раздавая себя. А результат? Разумные двигают прогресс, пишут картины, романы, стихи, музыку, балеты, стремятся к прекрасному и возвышенному. А неразумные, необученные, живут первобытными инстинктами: поспать, поесть и размножиться. И, если насчёт "поспать" у них нет проблем, то "поесть" толкает их на поиски доступной, дешёвой или вовсе - лёгкой - пищи. Они убивают себе подобных. Разумных, которые умудрились знаниями или упорным трудом найти источник пропитания. И гибнут разумные оттого, что создали картины, скульптуры, изделия, добыли золото или алмазы, или иные блага, которые помогли им купить ценности и еду. Получается, что даря жизнь, мы провоцируем неизбежную смерть. Ты, жизнь - это то, что можно отнять у каждого. А меня, смерть, уже не отнять. Бессмертия до сих пор не придумано. Да и к чему оно? А вот безжизненность есть даже на Земле. Пустыни, полюса, вулканы... Ты там была? Нет! Ты там не выживешь. Ты - неженка.
- А ты? - жизнь встрепенулась от раздумий. - Какая ты?
- А что я? Меня нет там, где нет жизни. И как ты себе представляешь несочетаемое: выживание смерти? - улыбнулась смерть.
Под нависшим капюшоном этой улыбки не было видно, но жизнь почувствовала её.
- Ты умеешь улыбаться? Здорово! А то говорят - "оскал смерти". Он у тебя есть? Или - так, выдумки старушек?
- Оскал, говоришь? Его видят только те, кто несёт меня другим. Душегубы и убийцы видят мой оскал. Так что - да! Есть такое. . конечно. Улыбка моя не такая жизнерадостная, как у тебя. Вот тебе пример...
Смертельно больной человек улыбается моей улыбкой, видя моё приближение. Умирающий, защитивший свой дом и родных не может улыбаться жизнерадостно. Его улыбка - это улыбка принятия того пути, что он прошёл ради семьи, что он совершил ради них. Улыбка удовлетворения, осознания свершившегося и понимания грядущего... - смерть сделал глоток кофе и блаженно потянулась от удовольствия.
Жизнь, будто стряхнув оцепенение, тоже приложилась к стакану чая.
Задумчиво поглядела вдаль и глотнула ещё жидкого аромата.
- Знаешь, никогда не думала об этом! Значит, бедолаги типа бездомных, всякие клошары, бомжи, нищие у паперти, люди в забытых богом африканских племенах, сирые и убогие у других народов совсем мне не рады? Так получается?
- Я не могу судить об этом. Скажу только, что моего прихода они не страшатся. Им просто нечего терять, не за что цепляться в своей жизни. Они надеются, что следующая жизнь, если она будет, будет лучше и чище, насыщенней и разумней. Они там построят иной, отличный от сегодняшнего, мир. Живут, как и все, надеждой. Вот тут мой приход приободряет их, потому что их призрачная цель становится ближе.
Да, есть такие, которые уходят сами ко мне. Суицид не запрещён на генном уровне. Жаль. Но опять же: уходят от тебя ко мне по какой-то своей, не проработанной в верхах, причине. Я их только принимаю. Вынужденно.
И, пойми, сестра... Жизнь прекрасна, когда она имеет смысл. А смысл жизни - в поддержании себя же. А что для этого надо?
Ты можешь питаться только воздухом? Нет! Тебе нужны напитки, фрукты-овощи, мясо, рыба. Это - пища. Через её умерщвление ты продлеваешь жизнь высшему организму. Тут я, получается, незрима и незаменима. Получается, что без меня нет тебя.
Нет тех радостей, чем питается сущность всего живого.
Чай и кофе, которые мы допиваем - это что? Живые растения, цвели, плодоносили, развивались. Но кто-то оборвал листья чая, высушил, ферментизируя, нарезал, упаковал и продал страждущим и жаждущим. Почти то же самое - с кофе. Неся смерть одним, насыщаем жизнь других.
Так что шагать нам с тобой рука об руку по этой планете в этой звёздной системе, во Вселенной...
---
Жизнь, с сожалением допивая изумительно вкусный чай, задумчиво смотрела на исчезающее за горизонтом солнце. Новое видение ежедневного порядка вещей её потрясло. Ведь, действительно, получается, что поддержание любой жизни требует определённого количества смертей. Родился ребёнок - зарезали курицу, утку, индейку, барашка, поросёнка, наловили рыбы для праздничного стола.
Сорвали много овощей и фруктов, срубили дерево на дрова. Пили-ели, плясали, пели песни, снова пили. Потом - случайно обронённое слово, ссора, драка, поножовщина, "скорая", реанимация... смерть. Счёт сравнялся: один родился, один ушёл.
А жизнь продолжалась бы, и веселье заполоняло бы мир. А в складках величественной жизненной мантии этого мира, невидимых глазу, пировала, пожиная свой урожай, смерть.
Смерть, сидя напротив жизни, допила свой кофе и, отодвинув блюдце с чашкой, буквально считывала мысли жизни.
Молчание было продолжительным, но не тягостным. Солнце скрылось за линией горизонта и наступившие сумерки побудили цикад и сверчков к вечернему концерту.
- Знаешь, сестра, я вот что ещё заметила, - проронила смерть. - Когда рождается новая жизнь, а я имею ввиду высших существ, людей...
Так вот, в это время нет никакой помпезности или пафоса. Особой торжественности тоже нет. Ну, да, родился человечек. Цветы, шампанское, конфеты. Стол для близких. Радости, потом хлопоты. Обыденность становится нормой. Радость от рождения уходит на вторично-третичные планы. Остаётся только время жить.
А что происходит после смерти? Да, слёзы от потери близкого. Собирается вся родня, соседи, друзья, сослуживцы. Все скорбят. Покупаются дорогие венки, берётся дорогой и красивый гроб - последнее ложе усопшего, отпевание, похоронная процессия, надгробные, прочувствованные речи, торжественное захоронение, поминки, 7 дней, 40 дней, на могиле появляется дорогой памятник, и всё это время там свежие цветы, как память. Некоторым строят целые склепы, как дворцы, дабы подчеркнуть, как любили их при жизни.
НО!!!! Только после меня! После смерти!!! При тебе, при жизни, разве проявлял кто-то такое рвение, показывал ли человеку такую же любовь? Показывал ли то, как он ценен для него, какое огромное и почётное место занимает он в его душе и сердце?
Редко. Что явилось толчком для переоценки ценностей жизни?
Я, смерть.
Жизнь, сестра, ты текла мирно, но - мимо, и большинство не успевало приостановить твоё течение, чтоб насладиться каждым чудным мгновением. Только я, смерть, приходя, бью в лоб, обрываю это движение, и каждый осознаёт, что теперь не будет, как ранее. Задумывается над смыслом своего, и не только своего, бытия.
Видимо, мы нужны, раз мы есть. Раз нас создали.
Вечна только Вселенная.
И мы.
С тобой.
---
Морской бриз пошевелил верхушки кустов.
Зажегшиеся фонари осветили стол, за которым вёлся разговор.Смерть отломила от плитки шоколада ещё кусочек и показала его сестре.
- Вот это и есть мой вкус. Горький вкус смерти.
Жизнь тоже отломила такой же кусочек:
- А это - мой вкус. Сладкий вкус жизни.
Смерть взяла косу, подержала в руке, как бы взвешивая её. Из-под капюшона послышался смех.
- Что такое? Ты смеёшься? Чему это вдруг? - полюбопытствовала жизнь.
- Да просто представила, что было бы, если всё перевернуть с ног на голову. Время потекло бы вспять, я бы оживляла всех умерших, и они начали бы заполонять мир. И никто уже не умирал бы.
Жизнь остолбенела и чуть побледнела от такой перспективы:
- Да ну, на фиг! Это был бы такой бардак!!!
- Да! - хохотнула в последний раз смерть. - Это было бы зрелище не для слабонервных. Пойдём, у воды посидим? Тихий звук прибоя манит к себе. Когда ещё придётся так душевно поболтать?
- Пошли! - сразу согласилась жизнь. - Только не пугай меня своими выдумками, ладно? Пусть уж лучше всё остаётся как есть. Так привычнее.
Смерть закинула косу на плечо, попутно разрубив зазевавшегося мотылька. Жизнь вздрогнула.
- Да ладно тебе! Неизбежные и сопутствующие потери всегда были там, где встречались мы: жизнь и смерть. - без менторского тона, на равных, обратилась смерть к жизни.
Они шли по песку, как всегда и ходили по свету - неслышно. Только удаляющиеся голоса смутно выдавали в сумерках то место, где они шли.
Цикады осмелели. Бриз насытил воздух морской влажной прохладой.
Ночь вступала в свои права.
Жизнь продолжалась. Даже в ночи.
Смерть тихо стояла в очереди.
Мир - как шоколад : и горький, и вкусный одновременно.
Он так устроен.
Я - про мир.