узелки
У кабинета врача привычно толпилась очередь. И хотя приём ещё не начался и за окнами была непроглядная декабрьская темень, по лестнице, кто торопливо, а кто с передыхом, поднимались и поднимались люди, молодые и не очень, и разбредались по этажам в надежде попасть к нужному специалисту.
В неярком электрическом свете, лица посетителей выглядели утомлёнными - кто-то по старинке читал книгу, люди помоложе уткнулись в смартфоны, изредка отвлекаясь на вопросы об очерёдности и возмущённые реплики стерегущих очередь.
- Кто последний? – обратилась, подойдя к кабинету поближе, миловидная, довольно молодая казашка, доброжелательно оглядывая присутствующих.
- Я, не сразу откликнулась пожилая женщина, опиравшаяся на трость и пытавшаяся осторожно сесть на стул.
- Почему вы одна, - кинулась к ней спрашивающая и присела рядом, -- вас что, некому привести?
- Дети в другом городе живут, муж умер…
- А вы что, одна живёте, продолжала расспрашивать женщина и объяснила:
Вы не думайте, что я из любопытства, просто я социальный работник, вот мне и интересно…
- У меня есть помощница, соцработник, она за мной ухаживает, продукты мне приносит, по хозяйству управляться помогает.
А почему она вас к врачу не привела? Кто к вам приходит, как её зовут?
- Панченко.
- Наташка?
- Почему Наташка? Наталья Васильевна! – в голосе бабушки появилось плохо скрытое раздражение.
-Ох, извините! Мы с Натальей Васильевной ровесницы, да и знаю я её давно, поэтому у меня и вырвалось. Конечно, Наталья Васильевна! Так почему она вас не привела?
- Да я вроде не собиралась к врачу, да вот надумала, - а Наталью Васильевну еще два дня ждать, вот я и решила: сама управлюсь, дойду потихоньку, мне здесь недалеко, вот и пришла.
В кабинет прошли врач и медсестра, приём начался, посетители засуетились.
Кто-то уточнял назначенное время , кто-то пытался проскользнуть в кабинет со словами: «Мне только спросить…», кто-то взывал к порядку, но худо-бедно очередь продвигалась и разговоры смолкли.
Отсидев положенное, старушка вошла к врачу и через некоторое время вышла.
- Всего доброго, - улыбнулась ей словоохотливая собеседница и шагнула в кабинет врача.
Выйдя оттуда, уже загруженная своими проблемами, указаниями и советами, которые получила от терапевта, она поспешила по своим делам и напрочь забыла про недавний разговор со случайной, не совсем доброжелательно настроенной пожилой женщиной.
Чего греха таить? По роду своей работы она уже давно привыкла к капризам и странностям своих и чужих подопечных, ни чему не удивлялась и старалась ко всему относиться с терпением и пониманием.
Спустя какое-то время она встретилась на работе со своей коллегой, с которой, хоть и работали в одной организации, но пересекались не часто и, поскольку были знакомы давно, были рады возможности поделиться новостями.
- Привет, Рафия!
- Привет, Айслу! Как живёшь, как семья, как дела?
- Да ничего дела! Мы дом новый построили, недавно новоселье справили!
- Да ты что! Большой дом, где?
- Приходи в гости, посмотришь, - Виноградная, 25.
- Вообще-то некогда, но ты меня заинтриговала – новый дом - это интересно, приду, пожалуй! Когда?
- Давай в следующее воскресенье, устроит?
- Ну хорошо, из вежливости согласилась Рафия, поскольку идти сначала вроде не очень хотелось – подругами они не были, особо близко никогда не общались, но потом любопытство пересилило и она решилась пойти навестить приятельницу - дом посмотреть можно было.
Рафия шла по нужной улице и с интересом оглядывалась по сторонам. Новые красивые дома возникали в последнее время в их городе стремительно и горделиво красовались разнообразием стилей; размерами и разнообразием отделки.
Вот и дом приятельницы.
Заасфальтированный широкий подъезд, кирпичный забор с ажурными металлическими воротами и калиткой и в глубине – добротное двухэтажное строение, облицованное кирпичом.
Рафия подошла к калитке, нажала на кнопку домофона и голос приятельницы тотчас отозвался:
- Иду, встречаю!
Они прошли по дорожке, выложенной красивой плиткой и вошли в дом.
- Ну вот, посмотри, вот так мы и живём.
Посмотрела, понравилось. Дом большой, современный, планировка удобная, мебель подобрана со вкусом.
После экскурсии по дому хозяйка пригласила к столу.
Видно было, что гостью ждали и подготовились. На расписном блюде в центре красовался большой сладкий пирог, румяный, с золотистыми боками, вокруг него теснились тарелки с баурсаками, аппетитными, мягкими, даже на вид, ватрушками с творогом, щедро политыми сметаной, а расставленные пиалушки ждали, когда в них начнут разливать ароматный, по особому заваренный, -«шапочкой», чай с густым топлёным молоком.
Дамы сели за стол, разговор, как водится, зашёл об общих знакомых.
- Ты знаешь, со мной Наташка не разговаривает.
- Какая Наташка?
- Панченко.
- Почему?
- Обиделась. Утверждает, что я её оскорбила, напраслину на неё возвела.
- Как это?
- Будто бы её подопечная, может знаешь, баба Галя Кузина, ну, такая, довольно-таки своеобразная – за словом в карман не полезет, всё, что хочет тебе может в глаза высказать, сидела в очереди к врачу и какая-то женщина спросила её, почему она пришла одна, без помощи соцработника – ведь если он есть, то должен сопровождать своих подопечных.
- А причём тут ты? Почему Наталья на тебя - то обиделась?
-Да дело в том, что бабушка, к которой ходит Наташа, запомнила соседку в больничной очереди, задавшую ей этот несправедливый, по её мнению, вопрос, да ещё и назвавшей при этом Наталью Васильевну Наташкой и этим как бы вдвойне осудившей её поведение!
И, вконец расстроенная, Айслу закончила:
- И это описание, по мнению Наташи, полностью совпало с моим портретом!
- Но я не была в поликлинике уже несколько месяцев и, следовательно, не могла никого там видеть и, тем более, оскорбить! - возмущённо продолжила она.
Но Наташа непреклонна. Она дуется на меня и не разговаривает со мной. Считает, что я мелко напакостила ей и теперь скрываю правду.
- Ну, да ладно, тебе чаю подлить? – обратилась она к Рафие.
- Подлей! И ещё кусочек пирога отрежь, пирог у тебя, во рту тает, похвалила хозяйку Рафия, а сама подумала:
- Какая странная история! Почему мне кажется, что я где-то что-то похожее слышала, или с кем-то это уже происходило, может быть, даже со мной?
- Да нет, бред какой-то!
Разве могла она поступить так некрасиво: кого-то осудить, кого-то поучать…
Но смутное чувство того, что с нею уже происходило когда-то нечто подобное, уже требовало объяснения, она напряглась в поисках ответа и в памяти сверкнуло: очередь, незнакомая бабушка, показавшаяся ей беспомощной, её собственные слова о том, что соцработники, если таковые имеются, должны помочь в этой ситуации и нечаянно вырвавшееся у неё фамильярное «Наташка».
И было совершенно справедливо, что, казавшееся таким уместным в простых приятельских отношениях в молодые годы , оно, применённое ею по отношению ко взрослой, состоявшейся в профессии женщине, показалось её умудрённой жизненным опытом собеседнице, обидным и унизительным.
- Слушай, Айслу, я кажется поняла, что произошло, - обратилась Рафия к хозяйке дома.
Та изумлённо и недоверчиво посмотрела на неё.
- Да не расстраивайся ты так, можешь жить спокойно, ты на самом деле этого не говорила!
- Спасибо, что веришь, но вот как мне это доказать?
- А тебе не надо ничего доказывать!
- Почему?
- Потому, что это сказала я!
- Как ты?
- Да, я, я вспомнила и эту очередь, и поликлинику, и бабушку.
Бабушка была русская. А мы с тобой казашки, так?
Ничего не понимающая Айслу недоуменно уставилась на приятельницу, - так.
Та продолжила:
- Посмотри, мы с тобой работаем в одной службе, но в разных частях города и с Наташей ты пересекаешься чаще чем со мной, мы с тобой чем- то похожи, вот и немудрено, что Наташа по разговору «вычислила» тебя.
Так вот, можешь смело сообщить Наталье Васильевне, что это сказала я, что это я была в поликлинике и разговаривала с её подопечной. И это я по неосторожности назвала её Наташкой.
И пусть она оставит тебя в покое и, если хочет, обижается на меня, хотя я не хотела её обидеть и считаю, что не обидела, а с бабушкой уже тогда согласилась, что, конечно, нужно ко всем обращаться по имени – отчеству и попросила извинения. Ну, уж коли эта история получила такое продолжение, то пусть она знает, что ты здесь ни при чём…
- Ну, ты даёшь! - никак не могла поверить в такую неожиданное разъяснение столь непонятной истории, Айслу, - а я столько времени места себе не нахожу! Никак не могу понять: в каких грехах и за что меня обвиняют?
Рафия улыбнулась и подумала:
- Не стоит признаваться Айслу в том, что она всё время думала о том, почему согласилась пойти в гости к знакомой, с которой уже давно общается изредка и только по работе. И на кой ей надо было смотреть, как она живёт, зачем ей это было надо?
Но вслух сказала другое:
- Ты знаешь, оказывается ничего не бывает случайным.
Порой мы сами не задумываемся над истинной причиной наших поступков и даже не знаем, что раним кого-то больно нашим неосторожным словом, маемся и не знаем, как от этого избавиться.
А Бог даёт нам возможность всё исправить и ведёт нас друг к другу, чтобы мы попытались во всём разобраться и не обременять своё сердце лишними печалями и заботами.
Я рада, что ты пригласила меня посмотреть твой новый дом, я рада, что я к тебе пришла, я благодарна Богу, за то, что мне показали мою ошибку и дали возможность её исправить, а теперь подлей мне ещё чаю и пусть твой дом будет тёплым, стол обильным и всем в этом доме будет тепло и радостно и все будут счастливы!
- Как там в песне поётся – обратилась к приятельнице Рафия:
- Узелок завяжется…
- Узелок развяжется – подхватила Айслу…
Чаепитие удалось…