Должен признаться, что меня никогда не интересовали дипломы, карьера, связи, звания, деньги и прочие атрибуты нормального человека. Несколько лет мои друзья собирали документы для того, чтобы побудить власти присвоить мне нелепое звание «Заслуженный работник культуры», но я решительно отказался, заявив, что в некультурной стране быть заслуженным работником культуры – нонсенс. Для всех я был и остался ненормальным, хотя познавал всю жизнь и продолжаю познавать сейчас. Это нормально, остальное – суета.
Остановить этот процесс невозможно. В этом моё счастье, оно непрерывно увеличивается по мере нахождения в монгольском мире, чему способствует всё, что случалось и случается со мной, хотя недалёкие люди полагают, что это сплошные неудачи и несчастья.
Например, моё духовное сопротивление режиму и властям, вынуждало меня отдаляться от них, что влияло на мою жизнь и даже здоровье самым благотворным образом: я узнавал. В этом отдалении мой базис и ресурс.
Так в середине 1980-х годов, сражаясь с чертями и властями, что одно и то же, я отступил на северо-восток Забайкалья и оказался на берегах Аргуни, где в то время почти не было бурят, а если и случалось некоторым из них работать в этих местах, то они очень тяготились своим положением, стремясь уйти в свои норки – национальные округа, сёла, республику, где развитие невозможно по умолчанию. Какое может быть развитие в маленьком и закрытом пространстве, где колониальная культура в смеси с непрерывной пропагандой?
Меня же на Аргуни привлекало всё: реки, главная из которых Аргунь, несущая воды, извиваясь между огромных гор и скал Большого Хингана. Её левые притоки – быстрые, но правые – намного быстрее, бегут с гор. Одна из них так и называется Быстрая, по-китайски – Цзилюхэ. Вся Аргунь – редкие металлы, золото, серебро, свинец, вольфрам, стронций, уран, железо.
Не зря там сегодня олигархи России и Норильский никель.
Одна из гор, что напротив моего любимого села Дамасово, называется Магнитка. Если там собираются тучи, то жди молний и грома, за которыми хлынут ливни, и тогда остро запахнет влажной землёй, травами и металлом.
С юных лет интересующийся запретной темой – подлинной монгольской историей, географией монгольского мира, я невольно приходил к выводу, что место Эргунэ-кун должно находиться здесь, именно на правом берегу Аргуни, где высятся горы и скалы Большого Хингана. Ведь даже на левом берегу были древние копи, где плавили металл, там же, в древних Мунгальских серебряных копях, нашли первое серебро России. Название сохранили русские люди. Сюда пришла Русь – отсюда началась Россия. Великая история!
Вдоль левого берега Аргуни, в глухой тайге, старинные деревни – Олочи, Ишага, Башурово, Дамасово, Аргунск, Камара, Середянка, Записино, Верхняя Верея, Джохтанка, Нижняя Верея, Кочея, Марьино, и ещё несколько деревень. Их давно уже нет. А я бывал на их развалинах. Молодой был, глупый и смелый, один углублялся по старым дорогам в аргунскую тайгу на мотоцикле «Урал». Один монгол вне всяких республик и округов…
Однажды, найдя старинную карту, где были очертания Тюркского каганата, я окончательно убедился, что живу именно в Эргунэ-кун, где бежавшие от тюрков жужани, стали монголами и, расплавив гору, ушли на просторы Байкальского региона. Даже китайский посёлок напротив Олочей назывался – Мэнъю-Шивия. Ныне там центр единственной в Китае русской волости. В 1986 году я изучал его и другие китайские поселения в бинокль, где очень часты названия Мэнъю и Шивия. На левой и правой стороне Аргуни.
Карта показывала: Тюркский каганат, протянувшийся от Понта (Чёрного моря) до истоков Амура, охватывая Аргунь, на северо-востоке которой я и находился, поглотила все племена, находившиеся на современных территориях Тувы, Алтая, Байкальского региона, Монголии, Приаргунья и части Приамурья. Получалось, что племена, жившие ниже, разгромленные тюрками, бежали по течению Аргуни и скрывались в горах Большого Хингана, на берегах быстрых притоков, одну из которых сегодня русские так и называют Быстрой, а китайцы – Цзилюхэ. Я был напротив этой реки, в глухой тайге, где пограничные заставы. Собирал напротив Быстрой минеральное мумиё, то есть каменную смолу, лечащую суставы. Ездил до исчезнувшей деревни Марьино, застава выше – на Нижней Верее. Это довольно большие и трудные расстояния по тайге, но именно на них заканчиваются мифы и открывается реальность. Одна из них: слово Мэнъю дало слово – монгол…
Они вышли из Эргунэ-кун искусными оружейниками и кузнецами, каковыми стали за двести лет проживания в горной местности, где имелись редкие металлы и железно. Следовательно, они были очень хорошо вооружены и получили возможность побеждать остальных на больших просторах, а месторождения Аргуни сделали своими военными ресурсами, что и показало впоследствии Хирхиринское городище. Расплавленная гора железа – символ плавки металла, создания оружия и выхода на большую историческую арену.
В этом одно из ключевых значений Эргунэ-кун
С крутых берегов Аргуни на крутые берега Сахалина я уехал в 1986 году, когда угрозы на репрессии со стороны властей усилились, а это всегда скучно и неинтересно. Но потом много раз возвращался к берегам Аргуни, в 2008 году даже поставил памятник в Абайгайтуе, комплекс «Утвердившим рубежи России».
В 2012 году умер мой лучший друг, знаток Аргуни Владимир Зырянов, местные краеведы разъехались. Поездки мои на Аргунь прекратились. С кем, зачем и о чём говорить? Не вижу смысла в разговорах и сегодня. Но мечтаю повторить поездки и даже пожить там, хотя ноги мои уже исходились…
Армейскую службу я проходил в Южной Гоби, потом бывал на Ольхоне, Алари, Нукутах, изучая монгольский ареал ездил почти до Красноярского края, плутал по степям аймака Дорнод и берегам Улзы, доезжал до Сайшанда и многих других мест монгольского мира, включая Мандалгоби, Чойр, Баганур, Ундерхан, Дархан, Алтанбулаг... Бывал в Маньчжурии, на Кондуйском и Хирхиринском городищах, на кладбище средневековых монголов, которое называется Окошки. Подолгу размышлял на берегах Онона, в Делюн-Болдок у Нижнего Цасучея, в Хунхэр-хурэ (курень), что между Икаралом и Чиндантом. Смотрел на родные просторы с вершин Хухэ Уула и Адун Шулууна. Жил и на Амуре. Мечтаю объездить Внутреннюю Монголию. Монгольский мир не надо изучать, в нём надо жить, быть его частицей. Везде, где бы не находился.
Мне не очень интересны административно-территориальные образования монголов России с их известной историей, колониальной культурой и выдуманными сказками. Мне интересен весь монгольский мир. Никаких надежд «на выздоровление» не было в юности, а сейчас – и подавно. Так было и будет всегда. Это нормально, а потому мечтаю, что такое состояние станет нормой для всех монголов мира, избавив их от всех несчастий. Должна же сбыться мечта Чингисхана, запечатлённая в словах: ««Каждый мальчик, родившийся в местности Баргуджин-Токум, на Ононе и Кэлурэне, будет мужественным и отважным, сведущим и сметливым (от природы) без наставлений и выучки. И каждая девочка, которая там родится, будет хороша и прекрасна лицом без убранства, причесывания (машат) и румян и будет безмерно искусна, проворна и добродетельна».
Монголы пришли в эти места из Эргунэ-кун и Аргуни. Они никогда не отпускают и никогда не отпустят монгола. Именно там во мне зародилось ощущение свободы и счастья.
На снимке: русско-китайская граница. До Эргунэ-хун - 70 километров. 2004 год.