- Ну что, Павел Вениаминович, сами в отделение проследуете или как…? – В левой руке позвякивая наручниками, а правой поглаживая рукоять резиновой дубинки - спросил участковый. Дубинку…, это он на автомате оглаживал, по привычке. До дубинки здесь дело вряд ли дойдёт - протрезвел мужик. Сидит, вон, на полу, голову руками обхватил…. Переживает.
Бытовуха очередная…. Таких в нескончаемые новогодние праздники, мать их - вагон и маленькая тележка. Он с выпивкой никак не угомонится, она нервы ему, каждый по отдельности, день за днём вытягивает. Вот и…. Хотя, душить – это, конечно, перебор….
- Сам проследую, сам. – Глухо сказал мужик, медленно отнимая руки от головы. Встал, прошёл в комнату, перешагивая через разбросанные вещи и элементы разбитой мебели, оглядываясь вокруг в тяжёлом недоумении и слегка покачиваясь…, взял из секретера паспорт…. – Что-то ещё надо? – Остановился перед полицейским в растерянности, теребя в руках документ. – Вещи там тёплые, сухари…?
- Сухарями вас, в случае чего, государство обеспечит, не переживайте. А пока и паспорта достаточно будет, пройдёмте. – Отступая на шаг в сторону от распахнутой настежь двери, всё ещё в некотором напряжении предложил мужику участковый. – Чудить, я надеюсь, не станете?
- Да я уж начудил, куда больше…?
***
Были у Пашки подруги и до Ольги. А что не так? Парень видный, высокий, спортивный, лицом на актёра этого, знаменитого, из «Трактира на Пятницкой» …, Галибина похож, за словом в карман не лезет…. Девчонки таких вниманием не обходят. Но Ольга…, сразу это Пашкино сердце почуяло - не из проходных. Короткой стрижки с прямой чёлкой смоляные волосы подчёркивают нежную бледность чуть широковатого лица с огромными, восточного разреза, глазами. Точёный носик, свежий бутон губ…, ну, и остальное всё, необходимое для образа настоящей красавицы: стан, грудь, ноги – вполне себе на месте…. Вон как у мужиков рты-то пооткрывались, стоило ей в комнату войти. Хотя все и женатые…. Брат, деверь, друзья… - глаз не сводят. Не в первый раз он к сестре на смотрины приезжает с очередной… – теперь, видимо, в точку. Вот только…. Пока женщины стол накрывали, муж сестры каналы на телевизоре крутил от делать нечего. Первый, второй…, десятый, муть всякая – ТНТ, с недоумками этими, которые то ли дом строят, то ли любовь…. Скривился, чуть пульт не выронил чтобы быстрее гадость эту с экрана убрать, а Ольга, хоть и хлопотала вместе с остальными «тётками», заметила краем глаза: «Ой, а верните, пожалуйста обратно – там же Дом-2 идёт…». В небольшом зале, гудевшем до этого, как пчелиный рой, воцарилось изумлённое безмолвие. «Оленька…, а вы что, Дом-2 смотрите?» - В полной тишине, словно приговор….
- Да прям…, смотрю…. – Мгновенно сориентировалась Оленька. – Так, иногда. Ну, а что? За жизнь передача-то. Отношения люди друг с другом выстраивают, не что-нибудь. Ха-ха….
Больше на Олю с восхищением никто не смотрел. Красота – оно дело такое, преходящее….
***
- Делать-то чего будем, Павел Вениаминович? – Следователь поднял со стола лист формата А-4, исписанный до середины убористым почерком, показал сидевшему перед ним мужчине, вернул обратно. – Заявление вашей жены…, заметьте, вполне себе официальное, о том, что вы убить её пытались…, путём удушения. Фотографии телесных повреждений…, - начал он выкладывать из тонкой ещё папки остальные документы. – Заключение соответствующих специалистов о снятых с потерпевшей побоях, показания детей, показания соседей…. Дело уголовное, как ни крути…. В лучшем случае – года полтора условно с запрещением в профессиональной деятельности…. Вы же, насколько я знаю, тренер? Причём детский? Придётся новую работу искать….
- Не помню я ничего. – Ссутулился Паша, руки зажаты между колен, глаза в пол. – Представить себе не могу…, чтобы душить…. Бред какой-то.
- Однако, против фактов не попрёшь. – Вернул документы в папку следователь и утвердительно поднял её над головой. Положил папку в ящик стола, потом встал, прикрыл форточку в зарешечённом окне, за которым начиналась метель, полюбовался некоторое время на круговорот снежинок, повернулся к подследственному. – Так что вариантов у вас всего два: либо вы, каким-то образом, договариваетесь с супругой и она заявление забирает; либо - поиски хорошего адвоката….
- Я арестован? – В запавших глазах пустота и безразличие….
- Нет, в данной ситуации это лишнее. – Следователь выписал пропуск. – Распишитесь…. Сейчас вы свободны, в передвижениях не ограничены, но по первому же требованию, устному ли, письменному – вы обязаны прибыть сюда для доследования…. В бега пускаться категорически не советую.
- Да какие там бега…. – Тяжело поднялся со стула Павел Вениаминович, не глядя расписался, где показали, и пошёл к выходу. – Что будет уже, то и будет….
***
Любовь зла…. «Ну, смотрит красавица моя этот «Дом…», что с того? Миллионы смотрят. Да, не от большого ума - так большой ум женщине, например, и не нужен, чтобы хозяйство домашнее вести и детей воспитывать. Хватит и смекалки житейской. Были у меня умные, прости Господи…». – Рассуждал Пашка готовясь к бракосочетанию.
Отгремела свадьба, по-деревенски широкая, на два дня. Дом родители молодожёнам справили большой и просторный. Дети пошли: мальчик и…, ещё мальчик, практически друг за другом. Живи да радуйся. Развлечений, правда, в рабочем посёлке немного, зато Дом-2 каждый вечер по ящику показывают. Сначала Ольга одна смотрела, липла к телевизору в урочный час бросая незаконченные домашние дела. Потом и Павел присоединился…, так, в пол глаза. Чтобы было о чём с женой в постели поговорить….
И словно морок на семью опустился. Скандалы пошли, выяснения отношений с криком и взаимными оскорблениями, битьё посуды…. Жаркие, потом, примирения и опять, словно под копирку повторяя «строительство» совместной жизни участниками любимой передачи – крики, слёзы, ругань. И чем дольше они жили, тем реже и короче становились примирения, а обоюдная ненависть наоборот – повседневным спутником их взаимного существования.
Ещё и мама Оленьки, разрушив к тому времени семьи двух старших детей, принялась за младшую, всеми способами добиваясь того, чтобы не только дочь, но и зять беспрекословно выполняли все её требования. Этакая современная Салтычиха с манией величия.
До Пашки стало доходить, Пашка стал сопротивляться – к скандалам прибавились разводы. Всего десять штук, на посмешище посёлку. После десятого терпение в ЗАГСе лопнуло и паре было заявлено, что если они соберутся регистрироваться в очередной раз, то это точно уже будет где-нибудь в другом месте….
А они больше и не собирались. Отписал Пашка всё нажитое совместно имущество жене и детям, чего Ольгина мамка, похоже, и добивалась, уехал в город к сестре: институт заканчивать (одного техникума в спорт. школах было к тому времени недостаточно) и жизнь какую-нибудь совершенно новую «строить» ….
Однако не «отпускала» жена. Крепко зацепила в своё время. Да и ребятишек куда денешь, родную-то кровь. Не шла учёба, ещё и пить начал чуть ли не каждый день. А двух недель не прошло, весть из посёлка пришла – в аварию Ольга попала. Так, ничего особенного, парой царапин дело обошлось, но как представил он, что жену потерять, хоть теперь и бывшую, навсегда мог….
Упросил мужа сестринского с батюшкой ему встречу организовать, церковные они были, переговорил, в Церковь сходил и за Ольгой в посёлок поехал - ту тоже торкнуло не по-детски. Покрестились оба, повенчались, продали дом, выбросили телевизор и уехали с детьми в другой райцентр, за тысячу километров почти - от старых «друзей», «Салтычих» и остальных прочих родственников….
***
Павел Вениаминович свернул к магазину, припарковался, заглушил двигатель своей чёрной Lada XRAY, откинулся в водительском кресле. Всё, что осталось от былого великолепия… - машина-то.
Всего на пару лет, новой жизни на новом месте, их и хватило. Огромный дом с обстановкой – кредит. Новый холодильник – кредит, хотя им с домом два здоровенных агрегата оставляли («Кто там ими пользовался…? Выбрасывай»). Стенку в зале ещё поменять, кухонную мебель, телевизор новый, машину – кредит, кредит, кредит. Павел пытался увещевать, договариваться, бюджет составить и строго ему следовать, но Ольгу было не остановить - шторы в доме по три раза в месяц меняла на новые…. Вот оно и мамка снова нарисовалась, у той деньги водились, спонсировать начала «нуждающихся» и опять дочу «любимую», младшенькую под себя подмяла. Опять бесконечные разговоры, теперь уже по телефону, ценные указания и принуждения к единственно правильным, по мнению Салтычихи, действиям: «Мужичок-то тебе достался, Оленька – плюнуть и растереть. Ему зарабатывать надо, а он с пацанвой по футбольному полю мячики катает. Да какой он тренер? Селёдка, тьфу ты. Ты вот что, доченька, в первую очередь…».
Детей опять же в оборот взяла, Ольга, то есть. Каждый их шаг, с одной стороны, контролировала, с другой - стоило Павлу свой отцовский голос повысить в воспитательных целях, тут же на защиту чад драгоценных кидалась, что та курица, закрывая их от мужа железобетонными крыльями….
Вскоре огромный дом, полная чаша, превратился в пустыню. Дети, каждый в своей комнате, за компьютерами, Ольга в спальне, Павел Валентинович в зале, на диванчике…. И Дом-2 никто давно уже не смотрел - да семена, видимо, остались.
К рюмочке стал прикладываться иногда, пытаясь погасить спиртным раздражение, растерянность, обиду…. Но меру знал чётко – если утром за руль, а это почти каждый день, если тренировка с ребятишками - то ни-ни. И всё равно для Ольги алкашом стал, с мамкиной подачи наверняка. Пиво ему один раз даже на голову вылила, которое он вечерком с рыбкой употребить хотел….
Так в Новый год-то этот и вошли…. И на гулянье поселковое жену с детьми звал, и просто на улицу, фейерверки стрельнуть, стол хотя бы накрыть – всё без толку. Никому ничего не надо. Лишний он здесь. Тогда-то давно ещё припасённую бутылку вискаря и открыл….
Пять раз к следователю потом мотался, то от сестры, то от родителей, наматывая на кардан сотни километров…. Заявление Ольга забрала. Подсказали ей умные люди, что если родитель с судимостью будет, то и для детей многие дороги в жизни закроются. Всё нажитое добро, кроме машины – опять отдал. Без суда, без делёжки. Дети там…. Хоть и отвернулись они от него сейчас, да время покажет…. На алименты бывшая подавать не стала - сам пацанам на карты переводить начал. С документальной фиксацией. Это сегодня ей от него ничего, типа, не надо, а потом ведь и предъявить может. Салтычиха - она плохому не научит….
***
Да уж, дети.... Сейчас хоть на эсэмэски отвечать начали, и то хлеб. Раньше то....
Поначалу жалко её было, Ольгу-то, не смотря ни на что, тоскливо на душе и муторно..., но понимал - в прошлое возврата уже точно не будет. Руины одни обгоревшие за спиной. Дальше идти надо, хотя и казалось ему тогда, прибитому и раздавленному, что идти некуда. Семья опять выручила: сестра, родители.... Тем, что в душу не лезли, не поучали, нравоучений не читали... - просто были рядом и переживали вместе с ним то, что, казалось, пережить невозможно....
Очнулся от мыслей, посмотрел на магазин, возле которого припарковался. Чего это? А-а-а! Цветы Надежде купить. Полгода сегодня исполнилось…, как вместе. Потом главе районному позвонить: о спортивной форме для ребятишек; о матче ветеранов по футболу; о младшей группе - с родителями надо бы встретиться…. Да мало ли чего ещё надо в настоящей, новой-то жизни!