Картинка с сайта yandex.ru
Строго для лиц 18+
Глава 37. Опаньки!
Прошло несколько дней. К девяти часам утра Дивал как обычно лежал на кровати с бокалом вина в руке в предвкушении любовных утех. Как обычно в начале десятого в будуар вошли девушки с вёдрами в руках. Они уже освоились, так сказать, с распорядком мероприятий, посему поставив вёдра на пол и на ходу снимая с себя ветхие серенькие хитоны направились прямо к кровати, на которой с видом избалованного знатного вельможи возлежал юноша. Пол они мыли по очереди ближе к вечеру после занятия любовью, но не слишком тщательно. Дивал сначала вообще хотел не мыть его, но потом решил, что всё-таки вымыть нужно, вдруг кто-то придёт проверять, хотя в глубине души в эту проверку он не особо верил, но так, на всякий случай.
- Господин Дьявол, можно я съем пару апельсинов? – елейным голоском спросила Зара, хлопая длинными ресницами, когда поравнялась с низкой кушеткой, возле которой стоял маленький столик, сервированный плетёными корзиночками с фруктами и бутылками с вином.
Дивал где-то в глубине души был всё ещё добрым и отзывчивым юношей, тем более что Зара и Аника услаждали его возрастающее эго обильными любовными ласками и вели себя неизменно покорно и предупредительно с ним, как с обладающим непомерной властью господином, посему он с лёгким сердцем, продолжая играть роль могущественного господина, которая ему очень нравилась, благосклонно вымолвил:
- Да, Зара, ты можешь съесть несколько апельсинов!
- Премного благодарна, господин Дьявол! – потупив взор произнесла служанка, и ни капли не стесняясь своего обнажённого тела уселась на кушетку, налила себе бокал вина и взяла из корзиночки спелый апельсин.
Кожуру от апельсинов, бананов, другие объедки и пустые бутылки юноша в конце дня сваливал в объемную корзину, стоящую в дальнем конце будуара. Сначала он хотел позвать Мирза и попросить, чтобы корзину убрали, но потом решил, что лучше, чтобы в будуар не заходили какие-то посторонние слуги.
«Ещё не известно, что это за слуги! Вдруг они меня в чём-то заподозрят и потом донесут миледи. Подожду, когда через пару дней вернётся Халиса. Она сама даст распоряжение, чтобы всё убрали. А если она спросит, то я скажу, что всё это время безмерно скучал, страдал, вспоминая о ней, о её любви, и что мне было так тоскливо, что об объедках я даже и не думал», – мысленно решил юноша.
Тем временем Аника уже забралась на край широченной кровати и на четвереньках, прогнув спинку медленно «на кошачьих лапках» приближалась к повелителю, призывно всматриваясь в его глаза чарующим страстным взором.
Дивалу очень нравилось, когда она становилась на коленки и медленно ползла к нему, с врождённой грацией передвигаясь по измятым простыням и он мог лицезреть волнующие изгибы бёдер и торчащие соски её не слишком объёмного бюста. Это его очень возбуждало.
***
Всё это время две высокопоставленные дамы находились в потайном ходе, внимательно наблюдая за всем происходящим в будуаре через смотровые конусы.
Миледи Иратэль подождала, когда Дивал, насытившись лицезрением прелестей Аники, перешёл непосредственно к активным действиям и оторвала взгляд от смотрового конуса:
- Ну что же, дорогая, твой выход, – тихо произнесла она.
- Как прикажете, миледи, – так же тихо ответила Халиса.
***
Миледи Халиса неспешной походкой вошла в будуар. При виде госпожи Зара замерла на кушетке как соляной столб с очищенным апельсином в одной руке и бокалом вина в другой.
«Всё! Это конец! Сегодня же я окажусь на пыточном столбе, и эта сволочь Мирз будет терзать моё тело железными щипцами», – в какой-то эйфории подумала она.
От неподдельного ужаса, охватившего девушку, у неё пропал дар речи. Она с усилием сглотнула, автоматически продолжая держать в руках апельсин и бокал.
Халиса грозно воззрилась на служанку и приложила палец к губам. Зара судорожно закивала головой, при этом расплёскивая содержимое бокала по своим соблазнительным обнажённым ляжкам. От страха у неё тряслись руки.
Халиса молча сняла портупею и аккуратно повесила её на бронзовый крюк у входа. Затем тихо прошла вперёд и оказалась возле кровати в паре шагов от Зары, продолжающей в ступоре сидеть на кушетке.
Дивал, занятый процессом удовлетворения своей страсти, не слышал тихих шагов миледи и не видел её, так как находился к ней спиной. К тому же Аника слегка постанывала во время этой симфонии любви, она стояла на коленках, упираясь локтями в измятые простыни.
- Так, так, так. А чем это ты занимаешься здесь, любимый мой? – негромко спросила Халиса.
Этот тихий спокойный голос был подобен разорвавшейся рядом бомбе. Дивал инстинктивно оттолкнул от себя Анику, которая упала вперёд, уткнувшись носом в подушки, и с перекошенным от ужаса лицом медленно повернулся к миледи.
«Опаньки! Вот это я влип! Ну всё! Теперь Халиса точно выгонит меня! И куда же я пойду? Я здесь ничего не знаю! – промелькнули судорожные мысли в испуганном мозгу юноши. – А добрая целительница Иратэль так и не появилась. Может она бросила меня? Или с ней, не приведи Всевышний, что-то случилось, и она не может прийти ко мне?»
Халиса спокойно взглянула лемуру в глаза, а затем перевела взор ниже:
- Как же прекрасен твой клинок любви, когда он в стоячем положении, – промурлыкала она и облизнула полураскрытые губы. – Но для мужчины нежелательно резкое прерывание процесса любви. Это вредно для его здоровья!
После этих слов Халиса быстро расшнуровала сбоку боевую кожаную куртку и сбросила её с плеч, затем медленно забралась на кровать и приникла губами к клинку любви юноши. Дивал ничего не понимал, он просто стоял на коленях с дрожащими от страха губами и покорялся действиям Халисы.
Тем временем миледи, без устали работая над предметом любви, добилась впечатляющих результатов. Ощущения сладострастия резко нарастали. Дивал автоматически положил руки на плечи миледи, а она обняла его за бёдра.
Прошло совсем немного времени и наступил момент истины. Лемур выгнул спину и обратил своё лицо вверх, из его уст вырвался протяжный вздох. Халиса высвободилась из ладоней юноши, по её карминовым губам стекали белёсые капельки спермы. Она аккуратно слизнула их розовым язычком:
- Милый мой, самый дорогой мой Дьявол! Я так люблю тебя, что готова простить тебе эту маленькую измену, – елейным голоском проворковала Халиса, с воодушевлением всматриваясь в испуганное лицо юноши и хлопая пушистыми ресницами. – Да и этот инцидент вряд ли можно назвать изменой. Это же заключённые, рабыни! Отработанный материал, необходимый только для хозяйственных нужд или для… – тут миледи выдержала эффектную паузу, с наигранным обожанием во взгляде взирая на всё ещё стоящего на коленях обнажённого лемура, – удовлетворения любовных потребностей!
Дивал, разумеется, не распознал наигранность в голосе миледи и принял всё за чистую монету. К слову сказать, за непомерно долгую жизнь Халиса выработала в себе отменное актёрское мастерство, и её наигранность практически невозможно было распознать.
При слове «рабыни» Дивал воспрянул духом и его лицо опять приняло выражение всемогущего начальника, господина, который с искренним высокомерием относится к отработанному материалу, рабыням, необходимым только для удовлетворения его сексуальных амбиций.
Халиса как тонкий психолог сразу же прочитала на лице лемура переполняющее его чувство собственной значимости и презрения к беззащитным девушкам, годным только для любовных утех. Её карминовые губы тронула торжествующая усмешка, которую наивный юноша принял за улыбку любви.
- Я очень люблю тебя, Халиса! И искренне рад, что ты простила меня! – начал он проникновенным голосом. – А эти поломойки, это так, – он презрительно махнул рукой, – чтобы немного скрасить мою безмерную тоску в нескончаемые дни ожидания твоего прибытия.
Я всей душой люблю только тебя, моя очаровательная и самая лучшая Халиса! – пафосно закончил Дивал, смотря в смеющиеся тёмно-карие глаза миледи.
После этой тирады Аника, которая уже приподнялась с подушек, совсем загрустила. Слёзы одна за другой потекли по её прелестным щёчкам. Зара была умнее своей наивной подруги. Она понимала, что чувства переменчивы и скорее всего это какая-то непонятная ей игра, лицедейство миледи, как в театре, в котором она была всего один раз:
«Мне самое главное сейчас удержаться при Дьяволе, неважно в каком качестве, пусть даже поломойкой. Дальше видно будет, что делать. А эта простушка Аника пусть пускает слёзы. Мне-то что с того?»
Безусловно, от цепкого взгляда Халисы не ускользнули слёзы Аники и решительное выражение лица Зары.
«Ну что же, всё идёт по плану!» – мысленно решила миледи.
- Дорогой, милый мой Дьявол! Раз уж я пришла в столь волнующий момент, давай продолжим занятие любовью, – с обворожительной улыбкой молвила она вслух. – Но мне необходимо раздеться.
- Конечно, любимая, как скажешь! – тут же согласился Дивал.
Несмотря на кажущуюся браваду и ощущение собственной значимости как всемогущего господина, где-то в глубине души он всё же побаивался Халису:
«А вдруг она передумает и выгонит меня за эту измену?» – думал он.
- Так, Зара, ласкай господина Дьявола! Иди к нему на кровать, и чтобы через пять минут его клинок любви опять был готов к боевым действиям! – командным голосом распорядилась миледи. – Аника! Иди ко мне! Помоги мне раздеться!
Разумеется, служанки беспрекословно подчинились. Зара с кокетливой улыбкой залезла на кровать, а Аника слезла с оной и подошла к миледи. Дивал тоже чтобы, не приведи Всевышний! не разозлить Халису, улёгся на измятые подушки в изголовье широченной кровати, где соблазнительная Зара принялась с энтузиазмом покрывать поцелуями лицо, шею и грудь лемура, не забывая одновременно ласкать его между ног.