Боевое задание

               
               
                Посвящается уроженцу
                Ставропольского края,
                участнику Великой
                отечественной войны,
                Герою Советского Союза,
                военному лётчику
                Кашубе Павлу Тарасовичу
               





                БОЕВОЕ ЗАДАНИЕ
                РАССКАЗ

Командир авиагруппы особого назначения, с двумя «шпалами» на лацканах воротника гимнастёрки, держал, прислонив плотно к левому уху, телефонную трубку. Сосредоточенно слушал собеседника, в правой руке у него был карандаш. Периодически, делал записи в раскрытой, перед ним тетради.
— Вас понял. Конечно, прошло три часа от момента взлёта капитана Гайдамакина. Если не прилетел к месту нахождения тяжело раненого командующего, значит, что – то произошло с ним. Приступаю к организации выполнения боевого задания другим лётчиком.
Офицер отложил карандаш, обхватил голову двумя руками, склонился над раскрытой тетрадкой. Он смотрел на записанные координаты места посадки самолёта, и мысленно рассуждал, — Гайдамакин, опытнейший лётчик, много раз летал в тыл фашистов, с выполнением посадки в трудно доступных местах днём и ночью. Вероятно, сбит…
Он начал перебирать, по памяти, лётный состав отряда. —Отряд сформирован недавно, но интенсивность выполнения боевых вылетов хорошо натренировала лётчиков. Кому ставить задачу? Сейчас погода плохая. В мирное время была не лётной. Ночь. Нужно пересечь территорию, занятую немцами, найти место посадки, обозначенное кострами… Кто может справиться с этим заданием?
Поднял голову. В его глазах появился блеск. Взял карандаш, и написал в тетради, «Кошубов!» Покрутил ручку телефонного аппарата, — соедините с начальником штаба.
Дождавшись ответа, спокойно сказал, — Капитан Гайдамакин не прилетел в указанное место за раненым командующим. Подготовьте, Валерий Иванович, второй боевой приказ, с той же задачей старшему лейтенанту Кошубову.  Дайте команду о прибытии его ко мне. Выполняйте.
Дверь в кабинет приоткрылась. — Товарищ майор, старший лейтенант Кошубов. Разрешите войти? — В дверях появился молодой офицер, на вид лет двадцати пяти, среднего роста, с чёрными волосами, будто, только что уложенными парикмахером. Овал его лица, ямка на подбородке, и открытый взгляд делали его лицо красивым.
— Заходите, товарищ Кошубов, — приветливо ответил хозяин кабинета, — садитесь на диван, — показав на него рукой.
Молодой офицер сел на предложенное место, теряясь в догадках о предстоящей теме разговора. Он впервые был в кабинете командира авиагруппы.
Минуты две в кабинете стояла тишина. Офицеры молча смотрели друг на друга. — Павел, — нарушил тишину командир, — я знаю, что Вы только два часа, как возвратились с боевого задания. Вам требуется отдых. Но, дорогой молодой человек, я вынужден обратиться к Вам с просьбой. Понимаю, что Вы устали.
Командир авиагруппы замолчал. Опустил глаза, будто, искал слова для объяснения просьбы. Он, в этот момент, обдумывал, сказать - ли, что важное задание не выполнил опытный лётчик? Что, возможно, он погиб.
Поднял глаза на офицера и продолжил. — Тяжело ранен командующий фронтом. Его жизнь в опасности. Место его нахождения окружено армией Гудериана. Требуется эвакуация командующего в Москву.
Старший лейтенант внимательно слушал своего командира, пытаясь представить сложившуюся обстановку в окружении штаба фронта.
— Известны географические координаты места посадки самолёта. Но, чтобы выполнить посадку, забрать раненого и привести в Москву, нужно преодолеть массу трудностей. Они кажутся не преодолимыми. Условия полёта очень трудные. Ночь, полёт над без ориентирной местностью, над лесами. Погода с низкой облачностью и дождём. Длительное время полёт должен проходить над территорией, занятой противником. 
Майор замолчал, будто, давал время подчинённому обдумать услышанную информацию.
— Да, товарищ командир, задача не из простых, — заговорил молодой офицер. — Я приложу все силы, для выполнения боевого задания, если Вы доверите его выполнение мне.
— Товарищ старший лейтенант, я уверен в Вас. Вы молод возрастом, но имеете огромный опыт пилотирования самолёта У – 2. До войны учили курсантов в аэроклубе, позже летали в подразделении лесоохраны, над огромными лесными просторами, на севере нашей страны.
Командир авиагруппы, по – отцовски, разговаривал с молодым офицером. Если бы, в его подчинении был кто – то старше возрастом, и таким же уровнем лётной подготовки, как этот молодой офицер, то, конечно, он бы на отправлял его на это смертельное задание.
— Запишите координаты места посадки за линией фронта, и аэродром возвращения. Прокладывайте маршрут на полётной карте. Подготовившись, пройдите контроль у штурмана отряда. За это время я подпишу приказ на выполнение боевого задания.
Командир встал из – за стола, Кошубов поднялся с дивана. Майор, по-отцовски, обнял молодого лётчика. Так, он, никогда прежде, не отправлял лётчиков отряда на боевые задания.
— Удачи тебе, Павел! — Напутствовал майор.
Старший лейтенант посмотрел на бортовые часы. — Уже второй час я в полёте, — подумал он. — Вероятно, подлетаю к территории, занятой противником.
Самолёт был окутан сплошной темнотой. Его постоянно болтало. — Вероятно, сильный ветер, из – за него болтанка, решил пилот санитарного варианта самолёта У – 2. Чтобы быть на расчётном курсе полёта, старший лейтенант старался, допускать изменения курса на магнитном компасе одинаковыми в обе стороны, относительно курса полёта, рассчитанного на земле, с учётом вероятного направления, и его силы.
Лётчик выдерживал нужный режим полёта, используя примитивное пилотажно – навигационное оборудование аэроплана. На приборной доске отсутствовал авиагоризонт, по которому можно было бы определять пространственное положение крылатой машины. Видеть наличие кренов, их величину, изменение и сохранение тангажа самолёта.
Лётчик определял снижение, или набор высоты, только, по показаниям вариометра, показывающего вертикальную скорость снижения, или набора, и изменениям показаний высотомера. Отсутствие таковых, свидетельствовали о горизонтальном полёте.
Развороты показывала «лопатка» прибора, по которому лётчик мог наблюдать наличие разворота самолёта, при отсутствии зрительной связи с землёй, и по изменению курса полёта на магнитном компасе.
Полёт постоянно сопровождался, то дождём, то снегом. Павел ощущал осадки лицом. Кабина летательного аппарата была открытой. Сзади находилась закрытая кабина, рассчитанная на установку носилок с раненым, и креслом, для его сопровождающего.
Пилот убедился, что находится над вражеской территорией, по обстрелу его самолёта с земли. Две трассы зенитного огня, жёлтым пунктиром, прошили тёмное небо. Они прошли близко от самолёта, с левой стороны.
Пилот довернул самолёт в их сторону, думая, что зенитчики будут брать поправку для следующего залпа, вправо. — Меня выдают голубые выхлопы из мотора, — подумал старший лейтенант, — уменьшу его обороты, выхлопы будут заметны меньше.
Указатель скорости полёта показал уменьшение скорости. Чтобы самолёт не снижался, во избежание столкновения с верхушками деревьев, Павел, контролируя свои действия по вариометру, «взял» ручку управления, незначительно, «на себя». — Не допустить снижения, высота минимальная. Снижаться нельзя! — Мыслил лётчик.
Его, ещё раз обогнала трасса зенитных снарядов, справа. — Хорошо, что я довернул самолёт в сторону первых выстрелов зениток! — Обрадовался офицер. — Нужно изменить направление полёта, возможно, обстрелявшие меня, передадут курс моего полёта другой батарее. Она подготовится к огневой встрече.
Командир воздушного судна развернул самолёт вправо на тридцать градусов. Посмотрел на бортовые часы. — Пройду десять минут с этим курсом. Теперь, его внимание в пилотировании, было направлено, не только на сохранение режима полёта, но и на время полёта с новым курсом.
Он отсчитывал каждый круг секундной стрелки на циферблате часов.
Через десять минут, он развернул самолёт на шестьдесят градусов влево, для выхода на линию заданного пути.
После выхода на свой маршрут, сосредоточился на поиске сигнала с земли о месте посадки. Чтобы видеть дальше, он увеличил обороты мотора, перевёл самолёт в набор высоты. Облака не позволили увеличить высоту больше, чем на сто метров. По времени, с учётом полёта с отворотом от линии заданного пути, место посадки должно быть где – то рядом. — Размышлял пилот. Но, он не видел костров, выложенных в виде стрелы. — Расчёты могут не совпадать с реальным ветром на маршруте. Данные ветра, выданные ему офицером метеослужбы, наверняка, ошибочны. Метеоролог не имел данных о погоде за линией фронта. — Решил Павел.
Он начал искать нужный световой сигнал, используя метод полёта, по спирали увеличивающегося радиуса. Поиск продолжался больше двадцати минут. Вдруг, старший лейтенант заметил огонь на земле. Чтобы его не потерять из вида, выполнил разворот в его сторону, с большим креном.
Он видел чётко горящую стрелу. Она показывала направление посадки. Приземлиться нужно было, возле неё.
Лётчик радовался на планировании, что садится там, где его ждут. После приземления, на пробеге самолёта, заметил, что самолёт, периодически, «юзит». Для выдерживания направления требовалась повышенная работа педалями. — Вероятно, раскисший грунт от дождя и мокрого снега, — Решил Павел.
Подрулив к кострам, развернул самолёт для взлёта. Выключил мотор, вылез из кабины, спрыгнул на землю. Военнослужащие, провожавшие командующего фронтом, окружили его.
— Ждём самолёт уже восемь часов. Генерал – лейтенант в тяжёлом состоянии. — Обратился к Павлу высокий мужчина в длинной куртке, без знаков воинского звания.  — Товарищ лётчик, я понимаю, что полёт был трудным. Вы устали. Но, прошу Вас, как можно скорее, взлетайте. У командующего большая потеря крови. У него большая потеря крови., он может умереть.
Павел стоял на земле. Хотелось потянуться, размять затекшее тело от долгового нахождения в одной позе. Хотелось пить.
— Я, всё понял! Загружайте командующего в самолёт! — Ответил лётчик, и запрыгнул на левую плоскость самолёта. Откинул фонарь задней кабины в сторону.
Спрыгнул на землю. — Не найдётся – ли водичка, хочется пить. — Пейте! — Кто – то из провожавших, протянул фляжку.
Провожавшие раненного пассажира, отошли от самолёта. Один из них, остался на месте и обратился к лётчику, — я адъютант генерала. Разрешите занять место рядом с раненым?
Павел подумал, что лишний человек на борту ухудшит лётные характеристики самолёта. Но, вдруг что – то пойдёт не по плану, он будет помощником. — Залезайте в самолёт! Твёрдо скомандовал старший лейтенант.
На разбеге Павел ощутил сложность выдерживания направления из – за быстрых, самопроизвольных разворотов, аэроплана, то в одну, то другу, сторону.
Кроме того, скорость возрастала на разбеге значительно медленнее, чем обычно. Павел знал, что впереди не очень много места, поле ограничено лесом. Если, отрыв произойдёт в конце поля, то самолёт может столкнуться в воздухе с лесом. Он убрал обороты мотора на малый газ, и прекратил взлёт.
Подрулил к кострам, выложенным в форме стрелы, и снова начал разбег. Всё повторилось, как в предыдущей попытке взлёта. Он вновь прекратил взлёт, возвратился к провожавшим. Не выключая мотор, отстегнул привязные ремни, вылез из кабины на левую консоль крыла, и откинул фонарь задней кабины. Наклонился к адъютанту командующего, — С Вами я не взлечу! — Кричал в ухо адъютанту. — Придётся Вам остаться на земле!
Адъютант пожал руку генерала и вылез из кабины. Павел опустил поднятую часть фонаря задней кабины, повернул замок её закрытия, выпрямился, и помахал рукой провожавшим генерал – лейтенанта.
Теперь, самолёт быстро набрал скорость отрыва, отделился от раскисшего поля, и пошёл в набор высоты.
Павел, незначительно, набрав высоту над вершинами деревьев, ввёл самолёт в разворот на нужный курс, для полёта на аэродром Подмосковья.
Началась рутинная работа пилота по выполнению полёта по маршруту ночью, в сложных погодных условиях. Погода оставалась той же, что при полёте на поле, откуда взял генерала на борт самолёта.
Время глубокой ночи обеспечивало полёт санитарного самолёта без сопровождения зенитными обстрелами.
Зная маршрут полёта на память, лётчик, по времени полёта, представлял место нахождения самолёта. Он летел над соей территорией. Теперь его беспокоила мысль, — Хватит – ли топлива, до аэродрома посадки?
Пилот, не имея связи с раненым генералом, думал о его самочувствии. — Хоть бы выжил. Хватило бы бензина!
На топливомере показания были близкими к нулю. Двигатель начал работать с перебоями. — Всё! Последние капли бензина. Лечу в облаках. Что внизу, какая местность? — Думал лётчик.
Мотор остановился. Чтобы не потерять скорость, старший лейтенант перевёл самолёт на снижение. С нетерпением ожидал выхода под облака.
Наконец, он увидел внизу землю, тусклой, будто покрашенной блёклой, белой, краской. — Похоже, снижаюсь на поле, покрытое снегом. — Решил Павел. — Сяду, не разобьёмся. — Обрадовался он.
Земля приближалась быстро. — Не запоздать бы с выравниванием, очень плохо вижу землю.
Через несколько секунд полёт был завершён посадкой на поле, припорошенное снегом. Он был уверен, что приземлился на своей территории, в Рязанской области.
 Как, только самолёт остановился, лётчик, покинул кабину, открыл, фонарь задней кабины, — Жив – ли командующий? — Волновался он.
— Товарищ командующий, как Вы? — Живой! — Тихо ответил генерал. — Бензин закончился, товарищ генерал – лейтенант. Сели в поле. Буду действовать, чтобы доставить Вас в госпиталь по земле. — Понял, — услышал слабый голос раненого.
Спрыгнул на землю. Осмотрелся вокруг. Густая дымка не позволяла увидеть наземные объекты вокруг самолёта. Снял с плеча планшет с полётной картой. Включил карманный фонарик, который всегда был в кармане лётной куртки. Решил определить место нахождения, и наземный путь к Москве.
Внезапно, за спиной услышал мужской окрик, — руки вверх!  Он обернулся. В трёх шагах от себя, он увидел две мужские фигуры с ружьями, наставленными на него.
 Подчинился, поднял руки. — А вы, кто? — Громко спросил он.
Мужчины опустили ружья, — Да, ты русский! Мы думали, немец!
— Да, мужики, я русский военный лётчик. В самолёте тяжело раненый. Я должен доставить его в Москву. Помогите, братцы! — С мольбой в голосе, обратился к незнакомцам старший лейтенант. — Далековато, отсюда, до Москвы, — сказал мужчина невысокого роста. — Километров, сто, наверное, добавил его товарищ. — Я пойду в деревню. Запрягу лошадь, подъеду к самолёту. Раненого перевезём в деревню. Будем думать, что делать дальше.
От оставшегося у самолёта мужичка, лётчик узнал, что приземлился на колхозном поле, возле деревни Иваньки. Что они охраняют, не до конца убранный, урожай свёклы.
Примерно, минут через тридцать, к самолёту подъехал на телеге, с двумя женщинами, низко рослый колхозник. Они перегрузили раненого из самолёта на телегу.
 В разговоре с ними, лётчик не называл раненого, ни по воинскому званию, ни по занимаемой должности. Он считал своим долгом сохранить в тайне его высокую должность и воинское звание.
 Раненого занесли в один из домов на краю деревни. Уложили на кровать, укрыли бережно тёплым одеялом. Колхозники проявили к раненому бойцу большое уважение и заботу.
Вскоре, в избе появилась кринка горячего молока. Кружку налили лётчику и, такую же, раненому пассажиру. Павел, отставив свою кружку в сторону, приподняв, бережно, голову генерала, поил его молоком.
Крестьянин, доставившей пилота самолёта и раненого бойца в деревню, поехал в село за автомашиной. Мужчина решил, — там находится машино тракторная станция.  Значит, на ней должен быть автомобиль!
Перед избой появилась полуторка, маленький зелёный грузовичок. Шофёр, молодой парень, почти, мальчишка, вышел из кабины машины. —    Где раненый? Укладывайте его в кузов! —   Обратился юноша к людям, стоявшим возле избы с раненым бойцом.
Жители деревня устлали пол кузова соломой. Бережно уложили на неё раненого воина. Укрыли тёплым одеялом. — Положите рядом с раненым клеёнку, сняла со стола. — Громко говорила хозяйка избы. — На случай дождя, или снега!
Павел, перед тем, как залезть в кузов машины, обратился к провожавшим людям. — Дорогие товарищи, огромное спасибо вам за оказанную помощь раненому красноармейцу, и мне! У меня, к вам большая просьба. — Он замолчал, окинул присутствующих внимательным взглядом. Люди ждали, какая просьба у лётчика?
— Дорогие граждане, сохраните мой самолёт в целости и сохранности. Он исправный. Я доставлю раненого в военный госпиталь, и вернусь за ним!
Дорога была длинной. В пути Павел ухаживал за раненым генералом. Поил водой, подкармливал не замысловатой едой, которой их снабдили крестьяне.
Один раз попали под атаку фашистских пикирующих бомбардировщиков. Но, всё обошлось. Автомобиль не был поражён осколками. Водитель и пассажиры отделались минутами беспокойства.
При въезде в Москву автомобиль был остановлен сотрудником автоинспекции для проверки документов. Это было на руку водителю и Павлу. Они узнали маршрут к ближайшему военному госпиталю.
— Товарищ милиционер, прошу Вас, очень прошу, сопроводите нас в указанный Вами госпиталь. Без сопровождения, мы госпиталь не найдём.
— Я не могу покинуть пост. Свяжусь по рации со старшим наряда. В коляске его мотоцикла была рация. Через несколько минут, после разговора милиционера по рации, к посту подъехал милиционер на мотоцикле.
Автомобиль, следуя за мотоциклистом, через сорок минут въехал на территорию госпиталя. Раненого командующего фронтом, старший лейтенант передал военным медикам.
— Могу – ли я из госпиталя позвонить по телефону командиру части, для доклада о выполнении боевого задания? — Обратился лётчик к врачу приёмного покоя.
— Если Вы знаете позывные коммутаторов, то дозванивайтесь, вот телефон. — Спасибо! — Обрадовался Павел. Покрутив ручку аппарата, ждал ответа телефонистки.
— Девушка, мне нужно связаться с Акацией. Вы можете соединить на прямую? — Нет у меня связи с Акацией! — Услышал офицер. — Девушка, милая, помогите мне. Я старший лейтенант Кошубов, лётчик. Мне необходимо связаться со своим командованием! — Я постараюсь помочь. Положите трубку, ждите моего звонка.
Время тянулось долго. Когда звонил телефонный аппарат, Павел думал, что это долгожданный звонок. Но, это были звонки в госпиталь.
Наконец- то его пригласили к телефону. На том конце провода был коммутатор его воинской части. Павел радостно попросил соединить с командиром авиагруппы. Вскоре он услышал спокойней голос своего командира.
— Товарищ майор, здравия желаю! Я, старший лейтенант Кошубов! Боевое задание по эвакуации командующего выполнил. Генерал в госпитале, в Москве. Самолёт пришлось оставить в районе деревни Иваньки Рязанской области без горючего.
— Молодец, Павел! Спасибо тебе огромное! Возвращайся в часть. Дальше всё решим. До свидания!
Через три часа, зелёный грузовичок, в кабине которого, рядом с водителем, сидел Павел Кошубов, въезжал на аэродром базирования авиагруппы особого назначения.
                Б. Аверин
                04.07.23.