Киноповесть.
Вообще непонятно, мы едим для того, чтобы жить, или живем, чтобы есть.
Когда у Оксанки вес превысил сто килограммов, то она стала бить тревогу. Девушка «садилась» на разные диеты, обращалась за помощью к специалистам, но ничего не помогало: вес то уходил, то возвращался, приводя с собой лишние килограммы, которые так полюбили ее, что решили остаться навсегда.
Утром, в очередной раз встав на весы, она ужаснулась, стрелка приближалась к ста двадцати. Заплакав, девушка вышла из дома и бесцельно брела по улице. Устав от прогулки она решила отдохнуть и зашла в …. кафе.
Было пусто, лишь за столиком сидела немолодая женщина, пила кофе и разговаривала с кем-то по видеосвязи. Время от времени, незнакомка что-то записывала в блокнот, или наоборот, что-то зачитывала из него.
Оксанка заказала себе кофе, два пирожных, вздохнула и села за свободный столик. Откусывая очередной кусок сладкого десерта и запивая крепким кофе, девушка строила планы: как ей похудеть. Но, прислушавшись к словам незнакомки, поняла, что зашла сюда не зря. Эту женщину ей послали небеса.
Доев сладости и смахнув крошки себе в рот, допив кофе, Оксанка подошла к незнакомке и присела рядом:
- Простите, но я слышала, как вы говорили с кем-то, я тоже хочу похудеть. Что это за способ, про который вы только что кому-то объясняли? Я не подслушивала, просто вы говорили громко, а кроме нас в зале пока никого в зале нет, я не подслушивала, я услышала.
Женщина подняла голову, пристально посмотрела в глаза, затем ответила:
- Это не способ, это курс лечения в нашем экологическом центре «Здоровье». Курс двадцать четыре дня, полный пансион, жизнь на природе, лечение по системе правильного образа жизни. Вот только мы уже через пару дней отрываем очередной сезон, боюсь, что у вас не получится пройти обследование врачей за столь короткий срок. А без медицинской карты мы вас не сможем принять. Да, проживание и лечение платное, пятьдесят тысяч стоит путевка на двадцать четыре дня.
Слова о том, что она могла бы попасть в этот центр, но, скорее всего, не попадет, оказали на девушку такое воздействие, что ей непременно захотелось поехать туда.
- Соберу нужные справки, завтра же с самого утра и отправлюсь в поликлинику. А что за центр? Где он находится? А я точно похудею?
- Так, давай по порядку. Центр в Московской области, заезд 1 июля от Ярославского вокзала, сначала электричкой едем, затем нас на автобусе встретят и привезут на место. Расселение в комнатах по четыре человека, курс лечения двадцать четыре дня. Похудеете килограммов на десять, больше нельзя за один раз, кожа обвиснет и будет складками висеть. Но если действительно, хотите поехать, то нужно поспешить, у нас всего два места под вопросом, не знаем точно, получится у клиенток получить необходимое разрешение от медиков или нет.
Оксанка ехать хотела, о чем заявила сразу же, взяв у Анны Степановны, как оказалось директора центра, номер ее телефона, перечень врачей, подписи которых нужно получить, список вещей, которые нужно взять с собой, она потопала поликлинику, тяжело переваливая свои сто с лишним килограммов с одной ноги на другую.
Вес девушка набрала «с горя». На первом и втором курсе института встречалась с парнем, была любовь и страсть, но через год парень предложил «расстаться и остаться хорошими друзьями». Оксанка сильно переживала, «заедала» свою депрессию. Когда заметила, что сильно поправилась, то стала «заедать» свой шок, от увиденного в зеркале. Но чем больше она хотела похудеть, чем толще становилась. Не помогало мочегонное средство, через какое–то время вес восстанавливался, не помогали тайские таблетки, не помогало голодание – сорвавшись после очередной голодовки, она могла съесть кастрюлю борща. Перепробовала все, уже разочаровалась в разных советах и методах. А вот этой женщине она поверила. Почему? Ответ один, когда накатывает безысходность, то хоть за последнюю соломинку готов зацепиться, чтобы удержаться на плаву. В этот момент не думаешь о том, способна ли тоненькая соломинка удержать мощную тушу в сто с лишним килограммов.
******
Первого июля на платформе Ярославского вокзала собралось двадцать толстушек. Люди подозрительно смотрели на них, «Куда это слоних везут?». Часа полтора они ехали на электричке, затем на стареньком «Пазике» больше часа катили по пригородной дороге, наконец, оказались на месте. Николай, водитель автобуса, помог вытащить чемоданы, и вот женщины постарше и совсем молоденькие, но полные девушки, отправились осматривать санаторий.
Никакой это был не санаторий, а бывший пионерский лагерь, несколько домиков, расположенных неподалеку друг от друга, огороженных металлическим забором.
- Плакали мои денежки, - горько воскликнула Дарья, - это же бомжатник. Как здесь можно жить? Куда вы нас привезли? – крикнула она Анне Степановне.
Но, нужно отдать должное, начальница отреагировала спокойно.
- Заселение в комнаты по четыре человека. Кто с кем хочет поселиться - выбирайте сами. Мы учтем ваши интересы.
Длинный дом, похожий на какой-то барак. Внутри шесть или семь комнат, все на одну сторону, широкий коридор с полками, уставленными книгами. В комнате четыре кровати, стол, стулья, угол комнаты отгорожен какой-то тряпкой.
- Это гардеробная, здесь вы будете хранить свои вещи. Двадцать минут на распаковку чемоданов, затем все во двор выходим, ознакомительная экскурсия.
Дарья шипела: «Ни телевизора, ни компьютера, как жить в таких условиях?»
Наталья, сама взрослая из тех, с кем поселилась Оксана, миролюбиво ответила: «Во времена Порфирия компьютеров не было. А телевизор, зачем он, здесь ведь все равно связь не ловит».
- Как не ловит? – Оксанка подняла свои огромные глаза на Наталью. – А как же можно жить без телевизора и Интернета?
- Так в инструкции же все указано: «Экологический центр находится в низине, мобильная связь не работает, так как зона не покрывается ….»
Она не успела договорить. Дарья вновь стала ворчать на «условия санатория».
- Это не санаторий, миролюбиво пояснила Наталья, - это «Экологический центр».
И принялась распаковывать свой чемодан.
После прогулки по территории Оксана поняла, что находятся они далеко от населенных пунктов, до ближайшего - десять километров по дороге, и километров шесть – это если прямо через поле и лесок. А магазин продуктовый только там, на территории центра не только магазина, но и ларька самого захудалого нет. Если хотите позвонить по мобильному телефону – нужно подняться на горку, недалеко, метров пятьсот всего. Зато рядом есть небольшая речушка, здесь они будут купаться и загорать.
После «приятных» сведений, Анна Степановна сообщила и менее радостные: жизнь как в пионерском лагере, кто не знает о таком – самое время познакомиться. Подъем – семь утра, пятнадцать минут, чтобы привести себя в порядок, затем зарядка минут тридцать, свободное время. В восемь – завтрак, после него до двенадцати - трудотерапия. В час обед, тихий час – послеобеденный сон – до трех, полдник, затем занятия по «улучшению здоровья». В семь вечера ужин, а потом всевозможные развлечения. В одиннадцать все должны крепко спать.
«Не понравится - уеду, - решила Оксанка, - и ничто и никто меня здесь не удержит. Вот отдохну немного и уеду».
В обед дали какой-то салатик и тарелку супа. Хлеба всего два кусочка, предупредили, чтобы ели очень медленно, тщательно пережевывая пищу.
- Курочку хочу, - ворчала Дашка, - жареную. Вот бы я сейчас…
- Замолчи, - оборвала ее Наталья, - какую тебе курочку, ты и так как бройлер.
- Это я после родов поправилась, - в глазах Дашки появились слезы, - родила, а вес не скинула. Осталась такой же.
- Как же ты малыша дома оставила, а сама сюда приехала? – удивилась Оксана.
- Так «малышу» уже семь лет, он у моих родителей. А мне срочно нужно худеть, иначе муж меня бросит. Я и так подозреваю, что у него кто-то появился.
Дарья вздохнула и взяла в руки ложку. Хоть и рекомендовали, есть помедленнее, но она скоренько опустошила свою тарелку и озиралась по сторонам, где можно попросить добавки.
На полдник дали по стакану кефира и по яблоку. Очень хотелось кушать, но кухню закрыли на огромный амбарный замок, а девчонкам предложили прогуляться к речке. Наталья заметила первой, что если идти вдоль берега, то можно найти ягоды земляники, какая-никакая, а все-таки еда.
На ужин получили кашу и тушеные кабачки. Вечером состоялся «костер знакомства», где каждый рассказывал о себе, сообщал причину, по которой вдруг стал набирать вес, говорил, почему ему нужно похудеть.
Так прошел первый день. Уснуть было трудно, в голове копошились разные мысли, кроме того, в темноте кто-то хрустел и чавкал, видимо, ел продукты, привезенные из дома. Скорее всего, это была Дарья.
Только стали засыпать, как проснулись от громкого крика. Оказалось, что это за стеной в соседней комнате вопила молоденькая девушка. Она кричала так, что разбудила всех. Прибежали в соседнюю комнату, увидели, что девушка сидит на кровати и колотит по матрасу.
- Мыши, мыши, вокруг меня мыши, уберите их.
Никаких мышей не наблюдалось, но слова не возымели на нее никакого воздействия, как одержимая, девица продолжала кричать и стучать руками.
«Первый признак сумасшествия», - подумала Оксана.
- Нет здесь никаких мышей, - грозно сказала Нина, подошла к истеричке поближе и взяла ее за руки. – Как тебя зовут?
- Наташа.
- Так вот, Наташа, красота ты наша, все мыши в поле летом. Спи спокойно, тебя не тронут.
Девушка кричать перестала, но на Нину смотрела с недоверием.
- Телефон есть, включи его и положи рядом. Мышь никогда не подойдет к человеку, если рядом сигнал телефонный. Поняла?
Все смотрели на Нину с недоумением, понимая, что это чушь какая-то, но Наташа быстренько включила телефон и держала его в руках. Она успокоилась, во всяком случае, кричать перестала, все разошлись по своим комнатам.
Казалось, что только Оксанка заснула, как услышала громкий звук – трубил горн. Семь утра – пора вставать.
******
Утром оказалось, что умываться водой из умывальника на улице, затем зарядка во дворе, как говорится, «на свежем воздухе».
Зарядку проводила все та же Степановна, похоже, что в этом центре она «и швец, и жнец, и на дуде игрец». Но, на удивление, к этой процедуре руководитель подошла мастерски. Они не скакали как козы, а делали медленные упражнения на растяжку, дышали как-то правильно, она счет «один» глубокий вдох, на «четыре» выдыхали длительно. Повороты, притопы и прихлопы.
- Что это за фитнес такой? – возмущалась девушка по имени Жанна, - Вот когда я была в Турции весной, то там инструкторы молоденькие такие упражнения показывали, что мы прямо раскрывались перед ними. А от их взглядов сладких, прямо таяли.
- Таяли, да не растаяли, - прокомментировала Нина, - что-то я смотрю, что от их сладких взглядов ты еще пышнее стала.
Жанна замолчала, она вспомнила, что в основном смотрели турецкие фитнес-тренеры на стройненьких девушек, поэтому-то она и решила поехать в этот центр, чтобы «отшлифовать» свою фигуру. Но в слух не стала озвучивать свои мысли.
Через полчаса испытание зарядкой закончилось, перерыв пять минут, линейка и завтрак. «Точно детский лагерь, какие-то линейки придумали», - бурчала Дарья. Наталья ничего не отвечала, а Оксана внимательно присматривалась к их четвертой девушке, Галине. Та молчала и вчера, и сегодня, но в ее голубых глазах были видны слезы. Расспросить бы ее, почему грустит, но, скорее всего, причина такая же, как и у всех: похудеть хочется, а ограничивать себя в удобствах – нет. Хотя она совсем не полная, как многие из них.
Каждая группа получила «объект работы», приготовить и обустроить клумбы перед определенным зданием.
- Конкурс, конкурс, - верещала Степановна, - победителю приз, на обед вместо перловки - тарелка плова.
- Как собак в цирке дрессируют, - шипела Дарья, - те тоже за вкусняшку работают.
******
Оксанкиной команде достался участок возле столовой. Вырвали траву, вскопали грядку, посадили, затем поливали какие-то цветы. Работать было сложно еще и потому, что из кухни неслись ароматные запахи – повара варили борщ.
- Ребята, дайте нам что-нибудь поесть, - ныла Дарья. – От голода живот сводит.
Ребята-повара принесли по стакану киселя, на этом их помощь голодающим и худеющим ограничилась.
После подведения итогов безаппеляционным мнением Степановны одна из четверок была признана победителем. Им в обед на второе вместо перловки принесли ароматный плов. От запахов закружилась голова.
Нина прошептала: «Ну, Дашка, держись. Я не я буду, но завтра победим мы».
После легкого полдника гуляли у реки, ходили по воде, выполняя несложные упражнения. Анна Степановна называла это упражнение «Сто шагов по ручью». Нужно было идти навстречу течению, медленно переставляя ноги.
- Девочки, упражнение очень важное. Дома повторяйте его. Можно в ванной положить шланг на дно, открыть воду, и сто шагов навстречу струе, обязательно хотя бы дважды в неделю.
Затем вернулись в корпус, прямо в коридоре легли на небольшие коврики и приготовились к релаксации.
- Закрыли глаза, - начала спокойным голосом Степановна, - представьте, что вы идете по лесу. Слышите, как замечательно поют птицы, прислушайтесь к их пению. Мы проходим мимо липы, она цветет. Давайте остановимся под деревом и еще раз глубоко вдохнем аромат. А теперь мы подошли к реке. Вот стоят лодочки. Рассаживаемся по лодкам, поплыли по течению. Опустите правую руку вниз. Вы чувствуете, как ласково вода омывает ваши пальцы. Возвращаемся назад. Вот мы и дома. Открывайте глаза. Еще лежим три минутки, затем встаем, собираем коврики и выходим на улицу.
Когда все открыли глаза и вернулись из воображаемого путешествия в обычную жизнь, то услышали легкое посапывание. Встав, заметили, что Жанка решила «остаться в лодке и не приплывать назад». После бессонной ночи с телефоном в руках, она спала прямо на коврике, свернувшись в клубок, сопела, забыв про твердую кровать и мышей, которые могут ее покусать.
Степановна, приложив палец к губам, дала понять, чтобы девушку не будили, пусть поспит немного, раз в тихий час она не добрала свои часы сна.
******
Важное дело - режим. Подъем, зарядка, завтрак, «трудовой десант». Сегодня работали на грядках. Нина сразу предупредила, что их четверка должна победить и заработать плов на обед. Пололи морковку. Хуже всех получалось у Галины.
- Не полола я ее никогда, я не могу отличить морковь от других растений.
Дашка ленилась, приговаривая: «Что там плов, вот курочку бы жареную». В лидеры снова не попали, чем разозлили Нину.
- Ну, девчонки, держитесь, я не я буду, но из вас всю лень выбью.
Вечером дискотека. Кроме отдыхающих потанцевать пришли сотрудники: три повара, пара рабочих, водитель-Николай. Под мелодии современных песен топтались перед своим корпусом, отгоняя ветками комаров. Во время медленных танцев, парни по очереди танцевали с толстушками. Вот тут–то Оксанке и пришла в голову мысль. Она, в самое ухо прошептала Николаю:
- Коль, привези из магазина чего-нибудь сладенького, а то с голоду умру, а я тебе денег за это дам.
Парень улыбнулся, посмотрел на Оксанку и отказался.
- Тебе что, деньги не нужны? Так я и так отблагодарить сумею.
Девушка всем своим пышным телом прижалась к парню. Стало самой жарко, особенно где-то там внутри, ну очень глубоко. Парень еще раз посмотрел на Оксанку, но не отстранился, тихонько шепнул ей в самое ухо:
- Глупышка, это же все для вас придумано. Важно первые три дня продержаться. Два уже прошли, один день остался. Ладно, я придумаю что-нибудь.
Перед самым отбоем, когда, умывшись и почистив зубы, девчонки отправлялись на ночлег, Николай тихонько сунул Оксанке четыре огурца.
- Тебе и твоим подружкам. Спрячь же, пока никто не увидел.
Ох, и вкусный же был этот огурец! Маленькими кусочками, тщательно пережевывая, без соли, в темной комнате девчонки хрустели в ночи.
******
Так у Оксанки появилась тайна. Николай как-то постоянно оказывался рядом. То он сопровождал девчонок в лес, рассказывая, какую ягоду есть можно, а от какой лучше «стороной держаться», то помогал копать червей, когда было решено отправиться на рыбалку, сам насаживал их на крючки, так как девчонки визжали и не хотели прикасаться к червякам руками. Степановна заявила: «Ловите старательно, чем больше поймаете, тем больше на обед пожарим рыбки».
Полина, из соседней комнаты, все удивлялась, что им не выдали молотки.
- Зачем тебе молоток, - спросила Оксана, - на рыбалку с молотком?
- Да я в Германии жила какое-то время, там на рыбалку ходят с весами и молотком. Рыбку поймают и взвесят. Если вес недостаточный, то отпускают назад, а если уже выросла рыба до нужной весовой категории, то бьют молотком по голове, чтобы сразу умертвить и рыбка не мучалась. Вот такие там законы.
- Да, в каждой избушке свои погремушки, - протянула Оксанка.
- Нас бы точно там всех этим молотком переколотили, - с горечью вставила Нина, - у нас весовая категория подходящая.
Оксанка посмотрела на нее и вдруг поняла, что в этих словах столько горечи, а ведь представить было невозможно, что эта строгая Нина, которая пытается руководить всеми, имеет слабости.
Поймали немного, но основной улов был принесен парнями, которые ловили сетью.
- Осторожно, это щука, мелких костей много, не глотайте кусками, не подавитесь. – Предупреждали повара за ужином.
******
Прошла неделя. Возле корпусов было все прибрано, стены и окна покрашены, посадили пару аллей берез. Теперь решено было обустраивать берег реки.
- Вот так, нашими руками красоту наводят, словно мы таджики какие. Стоило ли платить денежки, чтобы потом еще и работать, - как обычно не умолкала Дарья
- А что таджики, не люди что ли, - с вызовом ответила Нина. В ее словах была решительность и агрессия одновременно. – Ничем не хуже нас с тобой, такие же люди, просто условия таковы, что они вынуждены уезжать в другие места, чтобы заработать.
Галина молчала, она вообще не разговаривала ни с кем, ничего не сообщая о себе. Девушка смотрела на всех печальными глазами и худела быстрее всех.
После ужина вся компания дружно отправлялась «на горку», чтобы там «поймать сеть», позвонить домой, узнать новости большого города.
- Нин, ты, наверное, руководитель какая-нибудь? Так организуешь всех мастерски.
Оксана сегодня не пошла звонить, они с Ниной сидели на скамейке возле своего корпуса.
- Я ж на стройке много лет, - отозвалась молодая женщина. – у меня в подчинении человек сто, много рабочих из Ближнего зарубежья, да и таджики есть.
- Как ты справляешься?
Нина вздохнула.
- Есть у меня помощник, такой парень классный. Он узбек, окончил техникум строительный, вот и к нам попал потом. Я не знаю, что бы я без него делала. Он молоденький совсем, но такой умный, такой рассудительный, такой…
Нина опять вздохнула.
И теперь до Оксанки дошло.
- Нина, он тебе нравится.
- Ты что, - женщина замахала руками, - я ж его почти на десять лет старше, да и толстая я, а он… Хотя, ты права, мне он очень нравится, только ты единственная, кому я об этом говорю. Я и сюда поехала, чтобы себя в порядок привести. Знаешь, как у нас трудно летом в отпуск уйти, самый сезон… Но я уже не могла на себя смотреть в зеркало, решилась. Посмотрим, получится ли.
- Получится, если очень хочется, то получится. И у вас все получится. А разница в десять лет – это ерунда, вы ж взрослые люди, если есть любовь, то на такие мелочи не обращают внимание.
****
Было проведено первое взвешивание. Оксанка потеряла за эту неделю шесть килограммов. Девушка еще раз внимательно взглянула на весы. Минус шесть, это прекрасно. Настроение улучшилось. Больше всех похудела Галина, она оставила где-то на грядках «трудового десанта» почти двенадцать килограммов, но ее глаза, по-прежнему были печальны, слезы стояли близко-близко, готовые хлынуть из ее глаз.
Сегодня день отдыха. Часть девчонок решили пойти в ближайший населенный пункт и купить там еды. Сразу же после завтрака и отправились. Дарья пошла с ними.
- Может курочку куплю, даже если нет там жареных, то пожарю на костре.
- десять километров туда, десять обратно, больше скинешь, - подсмеивалась Нина, - сходи, прогуляйся.
Оксана отправилась на речку, взяв с собой одну из книг, с бесчисленных книжных полок.
На обед «продуктовая экспедиция» опоздала, оказалось, что идти пешком так много было нелегко. Уже все спали после обеда, когда Дарья, вернувшись в комнату, стала громко жаловаться на судьбу и ассортимент магазина.
- Там вообще ничего нет, от слова «совсем». Хлеб и крупы, макароны разные, соль и перец. Ни тебе конфет, ни печенья, ни колбасы. Как можно так жить? А то, что на полках стоит, все старое. Я кое-что прикупила, но это совсем не то, что хотелось. Не пойду я больше в этот сельпо. Лучше с голоду умереть, чем двадцать километров по дороге в такой зной шагать. И ведь не останавливается никто. Мы и голосовали, руками махали, а он едут мимо и сигналят, чтобы с дороги ушли.
После полдника стало заметно, что что-то произошло. В соседней комнате кричала девица. Ее быстренько отвели в медицинский кабинет, где фельдшер Иван промыл девице желудок. Оказалось, что она купила несколько брикетов киселя, по дороге ела его, запивая водой, а когда кисель в желудке разбух, то начались колики.
- Кушать хотелось, - причитала она, - а он такой сладенький, кисель этот.
- Да, - философски заметила Нина, - вот, что значит быть рабыней своего желудка.
******
С утра шел дождь. Зарядку делали прямо в коридоре, затем занимались уборкой в комнатах, а после Степановна собрала их всех вновь.
- Проводим конкурс «Алло, мы ищем таланты». Каждый рассказывает о себе, показывает все самые лучшие стороны, демонстрирует свои умения.
Было стыдно признаться, но у Оксанки никаких талантов не было. Она сидела и помалкивала. Кто-то умел вышивать, кто-то вязал, Дарья, оказывается, пела и играла на гитаре, гитары не было, но она спела несколько песен без аккомпанемента, и надо признаться, что неплохо, Наталья увлекалась вышивкой и пэчворком, кто-то лепил из глины и соленого теста, а Галина умела рисовать. Она предложила разрисовать домики снаружи сказочными героями. Тогда и Нина не удержалась:
- Давайте шторы сделаем с аппликациями, по принципу «Времена года», «Месяцы», «Время суток». А то как-то обычный лоскут ткани, отгораживающий «гардеробную» часть нашей комнаты смотрится уныло.
И почему это вдруг напало на всех такое желание украсить незамысловатый быт. До самого обеда строили планы, Нина нарисовала несколько эскизов своих «авторских штор», Дарья пела песни, кто-то читал стихи.
- Нужно нам тоже свою песню придумать, свой гимн, - предложила Оксана.
- Я стихи не пишу, - призналась Дашка, - я чужие песни пою.
- Да и я давно не писала, но попробую, - смутилась Оксанка, - я не поэт, я через год стану настоящим ветеринарным врачом. А пока в ветклинике подрабатываю, ну и сочиняю всякие рифмовки, чтобы у пернатых и мохнатых пациентов внимание от процедур отвлечь.
После полдника вновь собрались в длинном коридоре.
- Я за всю жизнь столько не читала, сколько здесь за это время, - жаловался кто-то из девушек, - что за жизнь, ни тебе телефона, ни Интернета?
- Зато большой палец отдыхает, а то он устал листать страницы на телефоне.
Все засмеялись.
******
На следующий день, когда они делали свои «сто шагов по ручью», Людочка резко села в воду, хлопала руками по воде, шарила по дну и громко кричала:
- Сотка, сотка, я потеряла свою сотку. Где моя сотка?
Прямо на попе она продвигалась дальше, не переставая кричать. «Хождение» было нарушено, все собрались вокруг девушки и смотрели на нее.
«Второй случай сумасшествия, - решила Оксанка, - скоро начнется массовый психоз».
А Людочка все не успокаивалась:
- Сотка, сотка, где моя сотка? Как же я теперь буду жить?
- Не расстраивайся, - сказала Галина, взглянув на девушку грустными глазами, - я тебе дам сто рублей. Стоит ли так кричать из-за этого.
Но Людочка не успокаивалась. Она безумным взглядом посмотрела на Галю:
- Сто рублей, ты с ума сошла?
«Это ты с ума сошла», - про себя сказала Оксана, не решившись озвучить свои мысли.
- У меня на сотке две тысячи единиц. Ты представляешь, две тысячи единиц на сотке. А теперь и сотки нет, и единицы пропали.
- Она из Казахстана приехала, - пояснила ее подруга Любочка, - там мобильный телефон называют «сотка», а деньги, положенные на счет, называют «единицы».
- Деньги у меня в кошельке, - завопила Люда, - а на сотке – это единицы. Где моя сотка?
И снова прямо на попе принялась ерзать по дну речки, ощупывая дно руками.
- У нее телефон на шнурке был на шее, шнурок оборвался, телефон упал в воду, вот она его и ищет, - пояснила подруга.
«Шаги» были отменены, все стали искать утонувший телефон, а когда нашли его, то Анна Степановна, протянула его Галине:
- Неси на кухню, пусть положат на солнышке, он просохнуть должен, иначе батарея испортится.
А Людмиле строго сказала, что пока ее «сотка» не высохнет окончательно, девушка аппарат не получит. И вновь «зашагали по ручью».
*****
После ужина Оксана увидела, что Николай чем-то расстроен.
- Что случилось, Коля?
- Да не знаю, как поступить, крольчиха крола прочь гонит. Не пускает его в свою клетку, что с ней такое?
- Пойдем, я посмотрю. Я ж врач ветеринарный, вернее, диплом только через год получу, но я уже пару лет подрабатываю в ветклинике. Уговорим твою крольчиху.
Оказалось, что чуть в стороне от корпусов, находилось небольшое хозяйство: курятник, утятник, несколько козочек бродили на лужайке, а под навесом были клетки, в которых содержали кроликов. Один роскошный крол и две крольчихи из разных клетках смотрели на Оксанку своими красными глазами.
- Он сидел в клетке с этой крольчихой, но теперь у нее будут детки, хотим его к другой крольчихе подпустить, а она и сама к нему не идет, и к себе не пускает. Прямо не знаю, что делать?
Николай посмотрел на Оксану.
- Ревнует она его, чувствует запах от другой крольчихи. Все понимает, что у них моногамии быть не может, а все равно ревнует. Неси дезодорант какой-нибудь, попробуем исправить. Я ведь ветеринар.
Когда Николай вернулся с баллончиком дезодоранта, то он увидел, что Оксана держит крольчиху в руках, услышал, как она ей приговаривает:
- Ну что же ты, глупышка, чего ты так на него набросилась, ты ведь красавица, должна быть уверена в себе. Обижаешься, что он сначала к ней пошел, а только потом в твою клетку заглянул? Не обижайся, здесь от его выбора ничего не зависело, куда посадили, там и сидел. Если б он сам другую тебе предпочел, то тогда другое дело. А так. Прости его.
Она, взял баллончик из рук Николая, попшикала в ее клетку, пшикнула на кролика, и совсем чуть-чуть на крольчиху, которую все еще держала на руках.
- Прости его, неразумного, пусть у тебя поживет. У тебя потом детки будут, станешь любить их и баловать, ты ж не зайчиха какая, родить и бросить. Это только зайцы своих деток бросают, а ты ж будешь хорошая мамка, не кукушка какая-нибудь.
Оксана запустила крольчиху в клетку, та обнюхивала ее, а когда поместила туда самца, то, обнюхав и его, крольчиха спокойно отреагировала на появление «мужчины в своих покоях».
- Ловко у тебя получается, - восхитился Николай, - а что ты про зайцев говорила, они что, правда своих детей бросают?
- Бросают, но делают это из любви к своим детям, заботятся о них. Покормят сытно, чтобы на два-три дня хватило, и уходят. Зайцы новорожденные ничем не пахнут, лежат тихонько, зато любая мимо пробегающая зайчиха, увидев их, покормит, в надежде, что так же покормят и ее малышей. Вот такие законы природы.
- Матушка вообще хотела зооферму устроить, но не так-то просто животных набрать, денег стоят, порой немалых.
- Вы Анну Степановну матушкой зовете? – Удивилась Оксана.
Николай как-то смутился:
- А как же иначе, она ж здесь всем руководит.
- А про дорогих животных – это ошибаешься. Сейчас многие себе заводят «живые игрушки для детей», а потом пишут: «Отдам в добрые руки». Иногда к нам в ветклинику приносят, просят, чтобы мы или отдали кому, или усыпили. Кого только нет: и птички, и рыбки, и змеи, и мышки, недавно карликового черного поросенка привели, декоративного. Детям брали, а через пару месяцев «хрюкающий подарок» надоел. Обезьян пару раз предлагали, но обезьян фотографы хорошо берут. Вот усыплять рука не поднимается, ищем, куда бы пристроить. Если что, буду иметь вас в виду.
Николай смотрел на Оксану. Было видно, что хочет ей что-то сказать, но не решается.
******
Произошло очередное взвешивание. Самый высокий результат был у Гали. Все с завистью смотрели на нее.
- Да я никогда лишним весом не страдала, - словно оправдываясь говорила девушка, - просто я одно время увлеклась культуризмом, а там особая система питания: то одни белки есть нужно, то сушка организма, вот что-то и нарушилось во мне. А сейчас, когда еда нормальная, то все в норму и приходит.
- А зачем-то тебе это? – Спрашивали ее девчонки, - ты что, культуристка?
- Нет, я учительница начальных классов, только что экзамены сдала, теперь работу искать буду.
- Учительница и культуризм – это как-то несовместимо.
- Так получилось, - ответила девушка, глаза ее вновь стали грустными.
Она промолчала о том, что познакомилась с парнем, он был культурист, и ее втянул в это дело. Хотелось быть счастливой, а не товарищем по проекту «накачивания мышц». Хотелось любви, но культурист любил только себя и свои мышцы.
Оксанка сбросила за этот период всего пару килограммом.
- Не расстраивайся, - успокаивала ее Анна Степановна, - зато у тебя объемы уменьшились, жир мышечной массой заменяется. Это нормально.
Сбросили понемногу все, центр делал свое дело.
После полдника был запланирован поход в баньку, суббота – нужно смыть недельную грязь, попариться, пропариться, расслабиться. Но неожиданно у ворот посигналила машина, кто-то приехал.
- Митенька, - громко крикнула Дарья, - Митенька, мой миленький.
По дорожке шагал невысокий светловолосый мужчина, Дашка подбежала к нему, бросилась обнимать и целовать его. Он был почти на полголовы ниже ее, маленький, худенький, светленький, невыразительный, с чего это она взяла, что он красавец. Митенька смотрел на свою Дашеньку влюбленным взглядом:
- Соскучился, сил нет, поехали домой.
У меня еще не весь срок закончился, я и не похудела до конца.
- Да Бог с ним, я тебя любую люблю, стройную и пышечку, ты лучше всех. Я тебе курочку жареную привез, как ты любишь.
И он направился к беседке. Но Дарья, это ж надо, сама отказалась от «жареной курочки».
- Нет, мой хороший, ты ее даже не доставай, а то вдруг я не удержусь. Я ж решила похудеть, значит похудею. Я для тебя, мой родной, даже на голодовку согласна. Потерпи, скоро приеду.
******
После бани, все пили чай на травах. Затем, как-то так получилось, что в беседке остались только Оксана и Галя.
- Галя, я тебя хочу спросить, но ты не отвечай, если это не мое дело. У тебя очень часто грустные глаза, ты постоянно задумчивая, что произошло?
- Почему ж не ответить, педагогическое училище закончила, теперь работу искать нужно. А где и как, я и не знаю.
- Домой не поедешь? В Москве остаться решила?
- В Москве не останусь, да и домой не поеду. – И со слезами в голосе добавила, - нет у меня дома. Вернее, квартира есть, а вот мама умерла, когда я школу оканчивала. Ко мне тетка перебралась, опеку оформила, это чтобы меня в детский дом не отдали. Но не получается у меня с нею. Вернуться можно, я теперь совершеннолетняя, без нее проживу, вот только она не собирается из нашей квартиры уходить. В ее квартире сын остался, у него жена, дети, а она в моей квартире жила, пока я в Москве училась.
Девушка тяжело вздохнула, вытерла глаза:
- Я ведь школу хорошо закончила, хотела художницей стать, в институт поступила, но там общежития не было, а снимать квартиру – дорого. Пришлось подавать документы в педучилище. Понимаешь, - она вскинула глаза на Оксану, - если бы у меня не было опекуна, была бы я «государственная сирота», то все деньги, как сиротке, мне бы шли, а так мне только половину перечисляют, а оставшиеся – опекуну, для содержания меня. А какое там содержание? Она за эти три года мне раз пять всего перевела чуть-чуть. Я могла бы сейчас в институт поступить, у меня ж красный диплом, но тогда она меня еще четыре года «опекать» будет. Нужно работу искать. А как ее искать, где, я и сама не знаю. Одно только наверняка мне известно, что назад я не вернусь, хоть она и наша квартира с мамой была, но как мы там с нею в однокомнатной дальше жить станем? А тетка уезжать не собирается.
****
В воскресенье был свободный день: грядки не пололи, ступеньки не прорубали, гуляли, читали, пели песни под гитару, которая появилась после того, как выяснилось, что Дарья играет. Галина разрисовала домики, изобразив на них сказочные сюжеты, и раскрашивала яркими красками. Но, оступившись, упала с лестницы и ушибла ногу. Девушку отправили в медицинский кабинет, где фельдшер Иван оказывал ей первую помощь, затем, сказав, что «больной нужен покой» оставил ее на ночлег в кабинете, а сам на кушетке разместился в коридоре, чтобы «в случае чего сразу оказать первую помощь».
После обеда, пожертвовав полдником, несколько человек пошли в поселок, в магазин. Оксана отправилась посмотреть на кроликов, Николай тотчас, заметив ее передвижение, оказался радом.
И все бы ничего, но перед самым ужином компания вернулась из магазина. Шумные, бойкие, они что-то кричали, размахивали руками, говорили все сразу, поэтому понять было невозможно.
«Они же пьяны, - поняла Степановна, - ну как дети малые, приехали оздоравливаться, а сами…»
Оказалось, что в магазине особых деликатесов не было, зато было пиво. Его-то и накупили. Пили по дороге обратно, не заметив, что Татьяна купила самое крепкое – «девятку». После второй бутылки ей стало совсем плохо, идти она не могла, легла в кусты возле дороги, сказав, что поспит немного, а потом их догонит.
Девчонки прибежали к «начальнице» и тарахтели о том, что вдруг «Таньку волки съедят».
- Волки в наших лесах не водятся, мы ее сейчас на автобусе привезем, только покажите, в каких кустах она спряталась.
Громко крикнула: «Николай, заводи автобус».
Николай нехотя отошел от Оксаны. Пока ехали, Степановна вспоминала свою молодость. Как, после поступления в институт, а их тогда всех осенью отправляли в колхоз. Сначала работали «на яблоках», но сразу же выявилось, что студенты – народ несознательный, нужно было аккуратно снимать яблочки, чтобы они долго лежали, а студенты трясли яблони и собирали падалицу. Тогда их перевели «на виноград». Девушки секаторами срезали кисти винограда, а парни носили ящики и ставили их в трактор. И вот что интересно, с первого же дня, парни стали делать вино. Под кроватями у них стояли банки и бутыли с виноградом. Каждый вечер пили и пели песни. Их ругали, гоняли, отбирали банки, а они их прятали и продолжали веселье. Да, молодо-зелено.
****
Галина поправлялась, но ей запретили работать, да и по утрам, вот уже пару дней она не выходила на зарядку. Иван определил ей «щадящий режим», он сам дораскрасил домик. От светловолосой красавицы не отходил ни на шаг. Первую половину дня его не было в лагере, он работал где-то еще, а вот после трех появлялся и опекал девушку. Оксана видела, что он влюблен. Ее это радовало. Пусть у Галочки будет все хорошо.
А к концу недели утром Галина и Степановна куда-то уехали вместе. Вернувшись, Галя поделилась с девчонками в комнате радостью. Они были в отделе образования, Галю берут на работу в школу, оформляют по программе «Земский учитель», значит, она и жилье получит, и деньги как молодой специалист. А в институт можно будет и заочно поступить. В том самом поселке, куда за продуктами ходили. А пока жилье не оформят, квартиру не дадут, но Анна Степановна разрешила ей здесь жить, совсем бесплатно. Только она домой съездит, вещи возьмет из квартиры самые дорогие сердцу, да и свои вещи по Москве соберет, которые у подруг оставила, когда из общежития выселялась.
- Так ты б мне сказала, - протянула Дария, - я б тоже что-нибудь придумала, я ведь методист. Сама в центре работаю, семинары организую всякие. Разных лекторов приглашаем, встречи устраиваем. Хотя, может быть, ты и права, здесь и квартиру дадут, и подъемные… хорошая программа «Земский учитель».
- Я была на собеседовании, меня возьмут на работу. - Глаза у девушки светились от радости, слез не было и в помине.
И время медленно потянулось, изо дня в день повторялся незатейливый ритуал: подъем, зарядка, завтрак, до обеда какая-нибудь незатейливая работа, обед, дневной сон, «прогулки по ручью», психотренинг или спортивные игры, ужин, танцы, просмотр фильма или посиделки у костра.
Девчонки спали в своих комнатах, а Анна Степановна все не могла уснуть. И было совсем непонятно, что больше беспокоило ее, прошлые обиды или нынешние опасения. Год назад она ушла с работы, не собиралась, а так получилось. В их центре освободилось место заместителя директора, она понимала, что теперь будет повышение, кому как не ей занять его. Но все получилось совсем иначе. На это место была назначена молоденькая девчушка, только что окончившая институт, да и в их организации проработавшая чуть меньше года. Говорили, что у нее любовник кто-то в администрации, он ее и продвинул по служебной лестнице.
Директор центра, пряча свой взгляд, сообщила Анне Степановне, что от ее решения ничего не изменилось бы, пусть Степановна не обижается, что «не мы такие, а такая жизнь». И вроде бы все верно, кто ж посмеет администрации отказать и не прислушаться к их рекомендациям, но было обидно.
Как и предполагали, новая заместитель ничего не понимала, да и не старалась вникать в суть дела, перебросив всю ответственность на подчиненных, в частности на Анну Степановну. Несколько месяцев Степановна ждала, что все «устаканится», а потом пришла к мысли, старой как мир - не можешь смириться – измени ситуацию. Уволилась, отправляясь в неизвестность. Вот тогда-то и пришла мысль взять в аренду на несколько лет старый и заброшенный пионерский лагерь. Сыновья поддержали, помогли физически, морально, материально. Квартиру в Москве решено было сдавать квартирантам, а самим жить здесь, за городом.
Не спится Степановне, думает, правильно ли она поступила. Старший сын, на ее взгляд, пострадал больше всех. Он ведь институт в Москве закончил, мог по профессии работать в столице, а теперь все бросил, рядом с ней. Средний сын, после медицинского училища по профессии работает, в селе соседнем фельдшером устроился, после работы в центре братьям помогает, а младший на повара учится еще только, так на нем и его товарищах вся готовка. Эх, был бы муж жив, легче было бы перенести все сложности, а так, все сама. Мальчишкам спасибо, не бросили мать, поддержали ее идею. Вот только верно ли она поступила?
******
После обеда возле ворот остановился черный внедорожник. Из него вышли какие-то люди, попытались проникнуть на территорию. Нина, увидев их, громко крикнула: «Это ко мне». Прошли в беседку. По тому, как покраснело лицо молодой женщины, Оксанка поняла, что она взволнована. Присмотревшись, догадалась, что это и есть тот самый парень, о котором говорила Нина, ее тайная любовь.
Нельзя быть любопытной, девушка пошла смотреть на кроликов, погрузиться в знакомую ей обстановку близости с животным миром. А когда вернулась, то увидела Нину в слезах. Женщина лежала в комнате на кровати, отвернувшись к стене, беззвучно плакала, и только плечи, которые судорожно тряслись, не оставляли сомнения, что женщина плачет.
Оксанка вывела Нину из комнаты:
- Что случилось? Говори. Не молчи ты, ради Бога, выговорись, легче будет.
- Плохо, все плохо. Предательство, сплошное предательство. Пока меня не было, Алик этот сумел очаровать наше руководство, теперь не я, а он руководит строительством. Он с прорабом приезжал, приказ показывал. Теперь он руководитель, а я у него в подчинении. А я ведь думала, что я ему нравлюсь. Я его защищала всегда, помогала первое время. Когда у него гражданства еще не было, а он работал только имея вид на жительство…. А теперь он получил гражданство и так поступил со мной…
Нина вновь зарыдала в голос.
Оксана погладила ее по плечу. Что сказать, как найти слова, которые помогут успокоиться?
- Увольняйся, - резко сказала, - есть куда пойти, куда-нибудь еще приглашали?
- Работа не волк, работы много, куда устроиться найду, вот Москва, говорили, что не резиновая, а лопнула ж, почти всю область к себе присоединила. Обидно мне.
А потом они долго сидели и молчали, каждая думала о своем, но обе о том, что нельзя расслабляться, что женщина должна быть сильной, чтобы не зависеть от обстоятельств, что в этом безумном мире нужно надеяться только на себя. Сидели молча, но чувствовали безмолвную поддержку друг друга.
Срок пребывания в пансионате подходил к концу. Кто-то похудел больше, кто-то – меньше, но многие успокоились. Галина ходила веселая, Иван не отходил от нее, всем было ясно, что это пара, что недалеко уже тот день и час, когда он сделает ей предложение, если еще не сделал, все закончится свадьбой. Нина перестала рыдать, периодически бегала на горку, звонила куда-то искала работу. Дарья радовалась предстоящей встрече с красавцем мужем Митенькой и сыном, обещала Степановне, что отныне все семинары будет проводить только у них, это от нее зависит, куда людей привозить, где их собирать, ведь она «методист». Оксана заметила, что перестала думать о своей несчастной любви, поняв, что нужно жить дальше, нельзя возвращаться к тому, чего вернуть нельзя.
******
Автобус подъехал к домику. Девчонки выкатывали свои чемоданы, прощались с Степановной, обменивались телефонами, обещали писать друг другу на Вацап. Николай взял чемодан Оксаны, но не торопился его грузить.
- Жалко мне, что все вот так получилось, - тихонько сказал он, - если б я после института в Москве остался, то все могло бы быть по-другому, а так…. Я выбрал семью, после смерти отца я старший мужчина в доме, отвечаю за всех.
Он вздохнул, поставил чемодан в салон, печально посмотрел на Оксану, но девушка ничего не ответила, она была мыслями в своем небольшом городке, куда должна была поехать. Там мама и брат с семьей. Как-то так получилось, что невестка теперь хозяйка в их доме, а Оксана всего лишь приезжает в гости. «Посмотрю на маму и назад в Москву, - подумала девушка, - пойду в ветлечебницу, пока каникулы поработаю, с сентября в общежитии комнату дадут. Нужно сейчас на месяц жилье искать, а, может быть, удастся с комендантом договориться, чтобы сейчас уже заселиться в общежитие».
Галина уезжала вместе с Иваном, он пообещал ей помочь собрать и перевезти вещи. Через неделю новый заезд, нужно поторопиться.
Первую половину пути думаешь о прошлом, вторую половину – о том, что нужно сделать.
******
Степановна встречала на Ярославском вокзале девушек, нужно было посадить их на электричку и привезти в «Центр Здоровье». Вчерашний звонок удивил ее. Она думала, что, видимо, все правильно делает, раз людям нравится.
******
Электричка остановилась, из нее стали выходить толстушки, чемоданы катили по асфальту. Николай стоял у автобуса, двери открыты, он готов помочь загружать вещи внутрь. Но что это? Впереди всех бежала, тянув за собой свой чемодан девушка. «не может быть?» Очень даже может. Не докатив чемодан до автобуса метров двадцать, она бросила его, побежала еще быстрее, повисла на шее у парня.
- Коленька, как же я соскучилась.
Он ничего не говорил, обнимал ее и целовал голову, склоненную к его плечу.
«Ивана с Галиной разглядела, а Николая с Оксаной упустила, - думала Степановна, - а ведь всегда считала себя прозорливой. Так вот почему она вчера упросила меня взять ее еще на один сезон. Пусть живет, вот только деньги нужно будет вернуть. Она теперь своя».
август 2022