Зинаида

“Зинаида-Зина, корка апельсина!”
Одноклассники дразнили Зину за то, что у нее были ярко-рыжие волосы. В хрупкой душе второклассницы с первых дней занятий в новой школе вызревало смутное негодование, которое затем обросло жестким металлическим панцирем, покрытым коркой льда. Однажды, придя домой с уроков, Зина, насупившись, сказала маме:
“А я в школу больше не пойду”.
“Что случилось?” - Леонида Александровна оторвалась от кипящей кастрюли на плите и подошла к дочке.
“Меня в школе все дразнят! Говорят, что я похожа на апельсин”.
“А что в этом плохого! - Крикнул, рассмеявшись, сидящий на диване в гостиной отец Зинаиды, Аркадий Иванович. - Апельсин - фрукт полезный!”
“Помолчи, старый пень!” - Леонида Александровна помогла Зине снять теплую куртку и, возвращаясь на кухню, сказала:
“Не грусти, дочка, иди ешь, потом мы с тобой поговорим”.
За обедом Зина, не обращая внимания на еду, слушала шипящее помехами радио и смотрела в окно.
За окном на заснеженный карниз спикировали голуби и принялись клевать оставленные в кормушке кусочки черствого хлеба. Ярко-белое небо постепенно темнело и опускалось все ниже, обещая скорую снежную бурю.
“Вдруг опять все снегом заметет, и не придется идти на уроки...” - Мечтательно подумала Зина, ворочая большой серебряной ложкой кусочки макарон в тарелке.
“Ты чего не ешь? - Аркадий Иванович снял толстые очки и мягко положил книгу по атомной физике на покрытый кружевной скатертью кухонный стол. - Что-то случилось?”
Зина очень любила папу, но не хотела говорить ему о том, что с ней происходит в школе. При нем она старалсь быть веселой, смелой и находчивой, как настоящий солдат Советской Армии.
Аркадий Иванович был офицером морского флота. Он всю жизнь служил на атомных подводных лодках разведки и пережил немало приключений. Бывший военный учил Зину быть храброй и встречаться с любой проблемой лицом к лицу.
“Двойку получила”. - Зачем-то соврала Зина и покраснела. Аркадий Иванович нахмурился.
“Чего ты врешь-то! - мама Зины, крупная женщина, служившая фельдшером в городской лечебнице, достала из холодильника холодец, и, словно ледокол, вклинилась в тихий разговор. Она наклонилась над дочкой и быстро проверила температуру Зины. - Вся бледная сидит, подумать только, будто заболела!”
Врать в семье было не принято. Зина, будущий пионер, не зная, куда бежать от страха, тревоги и стыда, расплакалась.
“Ну вот...” - Покачав головой, грустно вздохнул Аркадий Иванович. Леонида Александровна лишь всплеснула руками и застыла посреди кухни, подбросив густые брови кверху, как мраморный бюст Иосифа Виссарионовича Сталина на Главной Площади Великой Победы.
...Жизнь, оказавшаяся нецветной кинолентой, вдруг смялась, смазалась. Пропала Зина, смялись в бумажный комочек ее родители. Изображение погасло.
“Перемотать”. - Пробормотал человек в застекленной кабинке. Его помощники защелкали переключателями громадных машин с телеэкранами. Через некоторое время экраны, все, как один, вспыхнули и сидящие в кинозале секретной лаборатории люди в черных пиджаках охнули.
...На следующее утро второклассница Зинаида Аркадиевна Больжедор проснулась, позавтракала и, попрощавшись с матерью и отцом, пошла в школу. Выходя из подъезда, она натянула повыше серый шерстяной шарф, чтобы спасти курносый нос от жгучего мороза. Снег протяжно скрипел под валенками Зины, а коричневый ранец, слишком большой для ее роста, неудобно свисая с крошечных плеч, то и дело стукался о теплую шубку.
“Здравствуй, Зина!” - Улыбнулся дворник. Зина подбежала к нему и крепко обняла. От старика пахло моторным маслом и крепким табаком.
“Здравствуйте, дядя Толя!”
“Спешишь получать знания, как настоящий пионер?” - Лопата дворника с хрустом воткнулась в тонкую ледяную корку. Стоящий неподалеку автомобилист отряхнул с лобового стекла пушистый снег и крикнул:
“Анатолий Васильевич, подтолкнете?”
Дворник крепко пожал руку Зине, пожелал ей хорошего дня и отправился на помощь автомобилисту, Герою Социалистического труда, космонавту Ксай Циндяну.
Солнце уже почти встало, разогнав по углам темно-синие ночные облака, когда Зина, запыхавшись, подбежала к автобусной остановке. На скамейке сидели три старушки в разноцветных вязаных шапках. Они сосредоточенно читали газету.
“Слушайте, надо же! К нам в город приезжает Лицнечоль Капканский!”
Одна из старушек радостно хлопнула в ладоши:
“А не шутишь, Антонина Накуляновна?”
“Вовсе нет!”
Подошел автобус. Остроносый, блестящий, словно ракета, “ВОЧМ”, Высокоскоростной Распределитель Человеческой Массы, с шипением остановился у края дороги и неслышно раскрыл овальные двери. Из громкоговорителя на крыше машины заиграла легкая оркестровая музыка. Приятный мужской голос произнес два слова на незнакомом Зине языке. Забравшись в салон, она, убедившись, что место свободно, уселась у покрытого изморосью окошка. Автобус тронулся. Теплый гул мотора убаюкал девочку и она не заметила, как задремала. А проснулась Зина, потому что услышала жуткий грохот.
“Летит “Цапля Гордого Пути...” - Прошептала кондукторша, стоящая у большого, в человеческий рост, лобового стекла. Водитель начал медленно тормозить. Сонные пассажиры, осоловевшие от мягкой качки, тихо заговорили друг с другом. Они тщетно пытались разглядеть скрывающийся за длинными, замерзшими окнами источинк шума.
Зина не стала дожидаться конца вынужденной остановки. Она, подхваченная настроением всеобщего возбуждения, отстегнула ремень безопасности, спрыгнула с жесткого кожаного кресла с металлическим поручнем на спинке и подбежала к водительскому месту. Кондукторша нахмурилась.
“Гражданочка, вы куда это бежите? Следующая остановка через десять минут”.
Но Зина не слушала. Она завороженно смотрела на разворачивающуюся перед ее глазами Посадку. Лайнер дальних космических сообщений сверкнул на солцне металлическим клювом, и один за другим вспыхнули под его крыльями реактивные тормозные двигатели. Гул стоял такой, что казалось, хрупкие стекла автобуса вот-вот лопнут. Величественный звездный корабль сбросил высоту до нуля и исчез за высокой бетонной стеной-ограничителем с острой колючей проволокой и ярко-красными предупреждающими огоньками.
Зина с грустью посмотрела на лес неподалеку от космопорта. Она вспомнила мимолетный утренний сон. Он был про космос...
***
В школе творилось столпотворение. Классный руководитель, зычно покрикивая на бегающих по коридору учеников, загнал своих ребят в класс и захлопнул дверь.
“Доброе утро, ребята, а ну-ка быстро садитесь за парты и доставайте учебники по астронавигации. Страница девять”.
Зина открыла шкафчик, сняла куртку и повесила свои вещи на крючок. Темно-синие стены класса с белым потолком напомнили ей снег и безоблачное солнечное небо. Класс перестал шуметь и начался урок.
Александр Прокимович Цапка попросил всех встать и пожелать друг другу доброго утра.
“Доброе утро!” - Улыбнулась Зина стоящему рядом с ней темноволосому мальчику с курчавой головой. Он робко улыбнулся в ответ.
“Прежде чем приступить к повторению Звездной Карты Ближнего Заграничья, мы с вами поговорим о литературном творчестве одного из ее создателей, капитана Прусс-Штак-Нака. Открывайте тетрадочки, будем кое-что записывать”.
Зашуршали страницы тетрадей. Учитель сел за деревянный стол и щелкнул переключателем. Зеленая доска с жужжанием отъехала в сторону, обнажив большой белый телевизор.
“Сейчас мы с вами послушаем голосовую запись одного из стихотворений гражданина Прусс-Штак-Нака, а еще вы увидите, как он выглядел на самом деле”.
Экран загудел. Какой-то механизм, щелкнув, привел в движение ламповую подсветку. Большой телевизор показал фотографию высокого человека в синем комбинезоне. Он стоял рядом с огромным колесом-шасси, оперевшись на него одной рукой, а другой поглаживал длинную бороду. Глаза капитана Прусс-Штак-Нака скрывала солнцезащитная маска, а изо рта у него торчали металлические дыхательные трубки с проводами, тянущимися в баллоны, стоящие на земле.
“Вот это шрам!” - Прошептала Зина. Дети завороженно наблюдали за медленно меняющимися картинками. А потом громкоговорители на стенах класса зашипели и раздался громкий, отчетливый голос:
“Небо - зеркало наших побед!
Маршируя, строгой рукою, мы...
Vmajzlovani Vikadyga Njet,
Volka izom RAMUUUЮ
Страх позади оставив, народ
Дружно победу кует.
Jott!
Йотт скажет мамуга, йотт, скажет дед,
Йотт скажет лейпцергский маммуллоед.
Naka limmbao, zeze jabim.
Славный Союз мы Домой возвратим!”
Экран погас, а в классе вновь зажегся свет. Доска вернулась на место, а Александр Прокимович встал и хлопнул в ладоши.
“Внимание!”
Остекленевший взгляд детей зажегся искоркой жизни. Второклассник Миша поднял руку.
“Что это за слова, Александр Прокимович?”
Классный руководитель рассмеялся.
“Об этом я и хотел вас спросить. Ты сделал домашнее задание?”
Миша кивнул. Но прежде чем он успел встать, начав отвечать, Зина, которую как будто молнией ударило, выскочила из-за парты и, вскрикнув, упала в обморок.
...КОНЕЦ ЗАПИСИ....
“POlilega Zamjak. Veme?”
“Об этом никто, слышите, НИКТО не должен знать!”
Люди в черных костюмах набросились на руководителя секретной лаборатории с вопросами.
“SLEK!” - Рявкнул он и шум прекратился. Один из сидящих в зале кашлянув, произнес искривленно-ржавое: “Ицвенитйе”.
Переводчик кодированного письма вышел из кабинки и надел очки. Он достал из кармана походный словарь межпланетного языка и начал говорить. Люди в черных костюмах внимательно слушали, а руководитель секретной лаборатории нервно сжимал в зубах дешевую сигарету. Курить он не посмел, разнопланетянам и так приходилось тяжело. Атмосфера и гравитационное поле Земли были непригодны для нормального функционирования их тел.
“Mjkeke LLok Zanek lubaka. Kkokma pan leje samekek muuuuuuubon”.
“Почему Зииииииина так важна?” - Один из разнопланетян быстро перешел на человеческий язык.
“Сейчас я вам покажу”. - Сухо ответил начальник лаборатории и нажал на кнопку переносного радиопульта. Экран поднялся в воздух, уступив место тяжелым красным занавескам с вышитыми на них портретами вождей Советского Союза. Занавески раздвинулись, и разнопланетяне увидели сморщенную, почерневшую от времени мумию ребенка, плавающую в сохраняющем жизнь растворе ксиндокаина. Появившийся из ниоткуда человек в белом халате подошел к металлической капсуле с толстым стеклом и постучал по нему пальцем. Мумия шевельнулась.
“Зина?” - Прошептал человек в белом халате в железный микрофон.
“Momomjake lazinapu oko”.
Разнопланетяне охнули.
“Человеки - совершать насилие над маленьким человеком? - Он встал с бархатного кресла и дернул головой. - Neina moleka vakaz!”
Прячующийся ото всех в темном уголке зала милиционер зарядил винтовку. Руководитель лаборатории дал знак переводчкиу.
“Они забирают ее с собой”. - Сказал он.
***
В газете “Правда” взрыв в правительственном учреждении назвали провокацией. Высокий Дом Советской Науки с пятиконечной звездой в тот же день оцепили солдаты Красной Армии. Случайно попавшие кому-то в руки фотографии окровавленнго тела милиционера и нескольких странного вида людей в черных костюмах были мгновенно изъяты у граждан Экстренным Отделом Слежения за Гражданами (ЭОСГ) НКВД. После по стране началась волна арестов, которую зарубежные газеты назвали “крупнейшей за всю историю существования Советского Союза цепочкой репрессий”.
***
Зина открыла глаза.
“Где я?” - Спросила она.
Стоящий над кроватью человек с плывущими чертами лица и ясными, влажными глазами, обнял девочку и прошептал:
“В новом теле, в новой жизни”.