Распутный камень самоопределения

Дориан Грей
- Жалко бурятов, - сказала нетрезвая собеседница и пустила слезу.
Телевизор транслировал что-то политически нейтральное, какой-то старый КВН с бурятами. И шутка была из разряда: «Мы, конечно, не Василии, не Валентины, но зато наши имена вы все хрен выговорите» - и далее парочка непроизносимых бурятских имен, звучащих, как песнь шамана, что вызывает духов. Я сделал потише и приготовился слушать.
- Жалко, - настаивала собеседница. – Им приходится унижаться перед титульной нацией, говорить на чужом языке. А ведь бурятам так хочется самоопределения, - и снова горькие слезы сочувствия к несчастным бурятам.
«Зинка, прячь водку!» – захотелось бросить мне бессмертную реплику Евстигнеева, сказанную в ответ на не менее бессмертное шариковское «Взять все, да и поделить!». Эх, дай папиросочку…
Бурятам хочется самоопределения… Многое мог бы сказать я, но любое слово мое привело бы к спору – бессмысленному и беспощадному. Века эдак с семнадцатого буряты все никак не могли самоопределиться: отдавать ли сынов в заложники монгольским ханам и платить им дань пушниной или принести шерть (присягу) «белому царю», и тоже дань, но уже без сынов в залоге. И на каком из многих десятков кочевых наречий, диалектов и говоров общаться, чтобы тебя только в племени твоем понимали, или говорить на одном из мировых языков, чтобы триста миллионов человек по всему миру тебя слышали, – тоже вопрос не из легких. Тем более, что можно и так, и эдак – никто ж не запрещает. 
И, вроде, уже самоопределились – четвертый век как. Но нет – опять надо самоопределяться? Эта мантра с самоопределением так прочно внедрилась в молодые разумы, что любые доводы разбиваются о нее, как волны о волнорез. Чтобы детям взрослые вещи разъяснить, часто используют волшебную сказку.
Ехал богатырь темным лесом. Бурят он был, баск, ирландец, албанец или другой какой мавр, про то рассказчику не ведомо. Да и не важно – лес для всех для них един, и законы в лесу общие. Ехал богатырь долго – по кочкам междоусобиц, по ямам войн, по болотам революций, пока не уперся носом в распутный камень. А на камне большими буквами написано: «Самоопределение для богатырей любых национальностей, гражданств и вероисповеданий». А ниже маленькими буквами – инструкция.
Направо, говорит камень, пойдешь – в нору к Лису попадешь. Лис хитрый, вороватый, до чужих богатств охочий. Налево пойдешь – в пещеру к Дракону попадешь. Дракон осторожный, делает вид, что спит, но выгоды своей не упустит. Прямо пойдешь – в берлогу к Медведю попадешь. Медведь ленивый, но добродушный. Хорошую компанию любит, раз в гостях окажешься – век не отпустит. Стоит богатырь и думает, что ему больше любо: ограбленным быть, обсчитанным или в коммунальной берлоге поселиться. Нелегкий выбор.
- Ужель другой дороги нет? – вопрошает богатырь.
- Дорог много, - отвечает евроенот из-под камня. – Гуляй в лесу, где хочешь, самоопределяйся. Вот только все равно либо в нору, либо в пещеру, либо в берлогу попадешь.
- Что ж так? – не верит богатырь.
- Иначе растерзают, - вздыхает евроенот тяжко и грустно. – Ночами люто у нас в лесу. Ирак, Югославия, Вьетнам, Сирия, Ливия, Афганистан – да мало ли славных богатырей чуть не пропали здесь, оставшись без ночлега. Так что самоопределяйся: либо в нору к Лису, либо в пещеру к Дракону, либо в берлогу к Медведю. Сам тут пропадешь – поминай, как звали. И коня отберут, и меч, и доспехи – самому бы живым остаться.
- А Монголия? – коварно спрашивает богатырь.
- Монголия между берлогой и пещерой живет, - поясняет евроенот. – Чтобы Медведь и Дракон не ссорились.
Трудно богатырю выбор сделать. А тем, кто уже самоопределился, – еще труднее. Это ж, если по новой самоопределяться, нужно и прежнего покровителя отблагодарить, и к новому хозяину подольститься. А это – пот, кровь, ресурсы, жизни, территории, годы в войнах и разрухе. Считай, арендная плата за месяц в десятикратном размере.
Так что жалко, конечно, бурятов. Не хотят они пересамоопределяться, глупые. Пригрелись в берлоге, а ведь их бы и в пещере приняли, и в норе бы обобрили… обобрали… Обогрели, конечно. Как иначе?    


Специально для телеграм-канала «Иван Быков писатель».