Он родился под Ленинградом за три с половиной года до Войны в семье офицера. У него была старшая сестра, а через два года появился брат. Он мало что помнил из детства. Только эпизоды. Помнил, как за отцом пришли на дачу в Подмосковье, и отец исчез. Они с мамой вернулись в Ленинград, и с ними стала жить бабушка, мамина мама. В прошлом она была школьной учительницей, из семьи разночинцев, сосланных в Архангельск ещё до Революции, добрая и заботливая.
Когда началась Война, неожиданно появился отец. Семью пытались эвакуировать. В первый раз – на поезде. Поезд разбомбили. Он помнит, что всё вокруг горит, а он плачет. В том вагоне, из которого бабушка вытащила детей, остался его велосипед. Они смогли вернуться в Ленинград. Отец был майором, зенитчиком. Иногда он появлялся дома, приносил еду. А в основном они питались тем, что варили обои, сдирая их со стен. Повезло, что квартира была большая, четырёхкомнатная, и вся в обоях.
Второй раз эвакуация прошла удачно. Детей вывезли на военном самолёте. Мама и бабушка остались в Ленинграде. Он оказался под Рязанью в интернате или детском доме. Все дети были еле живые, их отпаивали молоком, разведённым пополам с водой, - иначе было нельзя, могли не выдержать. Он помнит, что постоянно хотелось есть и к маме.
И ещё эпизод. Начало лета, высокая трава, внизу блестит Ока (там, где было их новое пристанище, - высокие холмистые берега), а в траве по склонам – красная луговая земляника. Вкусная, волшебная, - ешь, сколько найдёшь. А найти проще всего – по запаху. Это – самое яркое и светлое, что сохранила память.
Через полгода приехали мама и бабушка. Бабушка стала неузнаваемой, - у неё на голове не осталось ни одного волоса. Им дали жильё в бараке. Эти бараки расположены практически под стенами Рязанского Кремля. Лет пять назад они там ещё стояли, и в них жили люди. Перед Победой приезжал отец на машине с водителем, на один день, привез мешок муки и ещё немного продуктов. Он служил в Польше, где и погиб.
Потом умерла бабушка. Мама так и не вышла замуж. Польское правительство платило хорошее пособие и даже пригласило маму на могилу мужа, компенсировав проезд и проживание. Все выросли и разлетелись в разные стороны. Маме дали однокомнатную квартиру, и она наконец-то смогла покинуть барак.
У него на голове не росли волосы до 14 лет, было плохое зрение. Младший брат сгорел от онкологии, не дожив до пенсии. Он не любил вспоминать Войну и блокадный Ленинград, никогда не подавал заявлений о признании его блокадником. Память избирательна. Он помнил землянику в траве на склоне над Окой. Как надежду на то, что впереди жизнь. Это был мой отец.